Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Нарыв решил выглянуть и увидел следующее:

В ближнем конце коридора на раскладушке лежит старичок. Непонятно почему он не в палате и почему он привязан к койке, может потому что одет он как-то странно, да и в общем он выглядит как-то подозрительно (Б.О.М.Ж.).

Воды, воды: - кричит он.

Кричит он так продолжительное время, потом вдруг появляется сестра. Она подходит к нему и сильно бьет ему кулаком в нос. Он кричит, но быстро затыкается, так как велика возможность получения еще одного очень неприятного удара.

Молчи, козел. Не мешай людям отдыхать!

Нарыв в нерешительности закрыл дверь. "Наверное, этому бедняге немного больно", - подумал он.

Время шло. Теперь было уже совсем светло. Больница быстро просыпалась, слышалось все больше криков и разговоров в коридоре. В десять произошло нечто ужасное, не трудно догадаться, что именно - завтрак:

Операция

Итак, пришел день операции. Но, я думаю, нужно наверное, рассказать то, что пришествовало этому самому дню. Напомню, остановились мы на том, что закончился первый день и первая ночь Нарыва в больнице. От того дня, до дня сегодняшнего прошло аж целых десять дней. Вот то, что случилось за эти дни, в кратком изложении, конечно.

Первые дни в больнице тянулись довольно медленно. Но Нарыв привыкал.

Привыкал ко всему, возможно так получалось из-за того, размышлял он, что русский человек, удивительно закаленный и готовый под час к чему угодно, гораздо быстрее привыкает к трудностям, чем наоборот, к удобствам. Ну а что касается неудобств, а точнее удивительных странностей, то их было здесь просто навалом. Например, - анализы. Кровь из пальца на сахар у Нарыва почему-то брали не один раз, а целых пять. А из вены, наверное, раз восемь. Самое главное было в том, что лаборантки, которые выполняли эту работу, попадались все время разные. Когда же Нарыв интересовался, почему ему столько раз подряд повторяют анализ ему отвечали примерно так: ничего не знаю, наверное, потеряли приведущий анализ или ошиблись. "Ну а зачем вообще эти анализы?" - спрашивал Нарыв. "Как это, зачем? На операции вам будут делать наркоз. А для этого введут много различных препаратов. Так вот, если у вас аллергия на эти препараты, то по вашей крови мы это узнаем". Это были анализы.

Дни шли. Грусть медленно покидала Нарыва, уступая место чему-то другому, непонятному и неизведанному.

Ну вот и пришел день операции. Нарыв, сам не зная почему (хотя в общем он знал, просто не хотел в этом сам себе признаваться), ужасно трясся от страха. Операцию назначили на девять утра, Нарыв проснулся в восемь, трясся час, потом еще один. В одиннадцать зашла сестра и сообщила, что сейчас взяли шейку бедра и эта операция продлится два с лишнем часа, а потом надо еще будет помыть все в операционной. "Ну вот, - облегченно вздохнул Нарыв, - у меня есть три часа".

Но удачно провести три часа к сожалению не удалось. Прошло пол часа, Нарыв лежал на кровати, разглядывая бегающих по стене тараканов. Дверь открылась.

Пойдем. Все готово. На второй этаж.

Нарыв в след за нянечкой поднялся на второй этаж, зашел в операционную.

Его усадили на стул, что стоял в углу и приказали раздеваться до гола. В операционной шныряло множество людей в белых халатах, гремела ужасная музыка, и самое странное - было ужасно накурено.

К Нарыву подошел тот самый хирург, что вправлял ему руку и с которым он был уже знаком. В руках доктор держал щипцы, руки были облачены в плотные перчатки. В небольшие металлические щипцы была зажата, как вы думаете что, именно сигарета. Врач поднес сигарету к марлевой повязке, там было предусмотрительно вырезано небольшое отверстие. Хирург с наслаждением затянулся.

Проходи, - проговорил врач. - Начнем.

Нарыв подошел к операционному столу. С трудом залез на него и: его начали привязывать. Потом поставили капельницу, начали вводить препараты.

Голова Нарыва закружилась, и он провалился в темноту.

Вот так была сделана операция. Кости поставили на место, для лучше срастания поставили несколько спиц. Сначала говорили, что все прошло нормально, потом выиснилось, что на наркоз у Нарыва куча аллергических противопоказаний. Удивлялись, что Нарыв во время операции посинел, а потом позеленел. Еще задели вену, сообщили, что он потерял много крови. Это вышло случайно. Но Нарыв не обиделся. Он знал, все будет хорошо:

Через недельку сняли швы, и Нарыва выписали. Рука медленно заживала, а через три месяца убрали и гипс.

3
{"b":"74121","o":1}