— Никто не узнает. Я позабочусь. — Марфа уже перестала разводить мокроту и говорила совершенно спокойно.

— Никита тоже не должен знать об этом. — Дарья обратилась к кухарке. — Пусть лучше думает, что я не уберегла честь. Я придумаю историю, про тайного любимого. — Девушка перестала плакать. — Наши отношения наладятся, и он простит. А вот такое он не вытерпит. Проще с моста в реку броситься, чем рассказать ему.

— Какой мост? — Марфа испуганно потрясла руку девушки. — Ты мне это брось. Скажешь еще глупость.

— Я не шучу. — Даша говорила таким тоном, что мурашки побежали по коже. — Я ведь в самый первый раз так и хотела сделать. Из дома вышла и просто пошла вперед. Ничего не вижу, но иду. Ночь был. Редкие извозчики проезжали, но поодаль. Уперлась в перила моста. Перелезла, стала на краю. Парень какой-то не дал прыгнуть. — Девушка усмехнулась. — Уговаривал. Потом схватил меня и не отпускает. Странно, что тогда еще не пошли слухи. Хотя, может и не знал кто я. Он меня спросил, неужто у меня нет, ради кого дальше жить?

Марфа приложила пальцы ко рту и только качала головой. Для женщины все это было ужасно слышать.

— И что? Ради кого ты решила жить?

— Сестры. — Даша утерла нос рукой и улыбнулась. — Они же еще маленькие были. Мне шестнадцать, Наталье тринадцать, а Татьяне двенадцать. Вдруг папеньки их вот так как меня. Я и сейчас за них переживаю, но силы закончились. Когда граф позвал, я не раздумывала. Главное, чтоб папенька разрешил, а там гори все синим пламенем. Не приведи господь, Никита Михайлович узнает. И сама опозорюсь и его за собой потяну. Нет, вон с моста или с обрыва проще улететь.

— Не узнает. Ничего он не узнает. — Марфа положила Дашину голову на свое плечо. — Ни ты, ни я, ни кто другой не скажет. Язык вырвем, но будут молчать.

Марфа опоздала. Никита уже все слышал. Он не вовремя поднялся наверх, так как забыл одно письмо. Мужчина писал его в своей спальне, поэтому и оставил там. Хозяйские комнаты и здесь получились как в городе, по очереди. Проходя мимо Дашиных покоев, он услышал, как кухарка говорит о какой-то сплетне. Граф вроде бы не сильно жаловал такое, но стало любопытно, кому будут перемывать косточки дамы. Тем более Марфа холодно относилась к молодой графине. А тут вдруг снова подружки. Он совершенно не был готов услышать то, о чем говорили женщины. Граф был настолько ошарашен новостью, что ноги плохо слушались и стали ватными. В голове гудело. То, что он только что узнал, было омерзительно. Мужчина стремительно добрался до своей комнаты. Как же он был зол. В голове попеременно звучали слова Даши. Никита открыл шкафчик и достал оттуда бутылку водки. Он выпил подряд несколько стопок. Разум немного успокоился. Сердце бешено колотилось.

Дарья теперь сидела молча. Кухарка только периодически вздыхала и причитала. Наконец девушка снова заговорила.

— Марфа, прошу тебя. Нет, я тебя умоляю, ни одна живая душа не должна это узнать.

— Да, что б мне сквозь землю провалиться. — Женщина перекрестилась.

— Я и вправду умру только от одной мысли, что Никита узнал все. Не за себя переживаю, за него.

— Боюсь представить, как он может отреагировать. А может наоборот? Он не будет больше злиться?

— Не придумывай. Граф не потерпит потасканную девку в своей кровати. Ему проще обычную проститутку найти. Хотя, неважно. Даже если не разозлится. Ему такая ноша не к чему. Ошибся граф, выбрав меня в жены.

— Ну, хватит, милая. Не надо так себя грызть.

Обе женщины еще немного поговорили, а затем Марфа отправила девушку спать. Утро вечера мудренее. Да и не к чему душу так рвать.

Никита не мог уснуть. Он ворочался, поднимался с постели, делал круг по комнате и снова ложился. Как только небо начало светлеть, граф быстро собрался и ушел в конюшню. Кузьма еще спал, поэтому Никита тихо вывел своего любимого жеребца Урагана. Тот мотал головой и тихо ржал.

— Соскучился по воле? Сильно тебя не баловали без меня? Ну, ничего, сейчас исправим.

Граф оседлал своего скакуна и помчался прочь от поместья. Находилось оно не сильно далеко от города, поэтому к обеду граф уже въехал на городскую площадь. Мужчина направил коня по одной из улиц, и почти в ее конце спешился.

Никита постучал в двери. Помещик Алексеев только спустя пятнадцать минут открыл дверь. Он сонно потирал глаза. Увидев зятя на пороге, Иван Егорович тут же пришел в себя.

— Дорогой граф. Я рад вас видеть. — Мужчина стал очень веселым и радушным.

Граф переступил через порог, а помещик пятился назад. У Никиты было странное выражение лица. Он перед входом в дом снял свою маску. Это для пущего устрашения. Внутри горела душа, а внешний вид оставался ледяным.

— Чем обязан, в столь ранний час? Вы же в поместье изволили уехать.

— Полдень вы считаете ранним часом? Ах, да, я забыл, игроки в покер живут по ночам, а днем, когда честные люди работают, отлеживают свои бока.

Иван Егорович не понимал, почему зять так медленно на него наступает и язвительно разговаривает. Будто он грозовая туча и сейчас обрушит на невысокого мужчину бурю. Так и произошло. Никита ударил тестя по лицу. Тот отскочил, но удержал равновесие. Он негодовал.

— Как вы смеете? Что происходит?

Никита взял того за шкирку, и говорил с ним будто шипит змея.

— Ты, сучье отродье. Девушка тебе что плохого сделала? Зачем ты ее так?

— Какая девушка? Дашка что-то наплела? — Глаза мужчины бегали из стороны в сторону. Он серьезно испугался. — Кому я что сделал?

— Ты сам знаешь. — Никита продолжать держать подлеца за ворот. Если бы сейчас помещик не заговорил о Даше, то граф мог бы и поверить в его слова. Но Иван Егорович знал, за что оправдываться и бессознательно себя выдал. — Дочка всегда должна знать, что отец ее будет защищать, а не бежать к первому попавшемуся человеку, в надежде защитить себя от такого ирода.

— Да, о чем вы толкуете? — Помещик продолжал делать вид, что не понимает претензий зятя.

Никита швырнул того на пол и стал подходить ближе.

— Единственное, что тебя сейчас спасает от смерти, то, что я не позволю фамилии Воронцовых фигурировать в сплетнях. А испачкав руки о такого подонка, мне не избежать тюрьмы.

— Да, что такого эта полоумная вам наплела, что вы так осерчали? — Мужчина расставил руки и удивленно пожал плечами, но Никиту уже было не провести.

Граф наклонился к испуганному помещику и сказал глядя пристально в глаза.

— Не играйте со мной. Я не настолько принципиальный человек. Если не своими руками, то чужими доберусь до вашей глотки.

Никита держал рядом с его шеей руку так, будто держит оную и крепко сжимает. Он пугал тестя.

— Никита Михайлович, — Иван Егорович заикался, — дочка у меня немного с головой не дружит. Упала она однажды, ударилась. Вот, видеть перестала. А потом вообще придумывать всякое начала. Мы ж ее, поэтому и не выпускали в свет. Не то опозорит нас.

Никита только бросил на помещика презрительный взгляд и вышел на улицу. Урагану нужен был отдых. Граф отправился к своему товарищу Андрею Павлову, чтобы поменять коня. Ему не терпелось вернуться к жене. Он с ней долгое время был груб. Обвинял в меркантильности. А оказалось, что его глаза не обманывали. Он видел в ней чувства к нему. Только страх все портил. Ведь, он сам ее практически принуждал к близости. Вот он идиот.

Дарья же узнала, что граф утром куда-то исчез. Она сидела на кровати и обнимала себя руками. Девушка покачивалась взад-вперед. Слезы сами текли. Она и ночью не много спала, мысли все крутились около этой темы. А теперь еще и Никита пропал.

— Куда он мог поехать? Он точно слышал, как мы говорили. Или ему уже кто-то сплетни донес. Именно. Не мог он так спешно исчезнуть. Марфе уж сказал бы.

Даша уже больше часа так сидела. Девушка будто в транс вошла. В полдень Марфа сумела ее отвлечь и повела с собой на кухню.

— Пошли, милая. Ты же готовить любишь, вот мужу то и сготовь его любимые пирожки. Приедет, а тут подарок такой от графини.