Рослый дядька в рыжем кожаном комбезе и высоких, отороченных мехом сапогах, очевидно, предводитель, угрожающе поднял крупнокалиберное ружье местного производства. Я не имел желания зарабатывать очередные синяки и заорал во всю мощь своих легких:

– Я пришел с миром! Не стреляй!

Увязая в снегу, я приблизился к каравану. Сикары встревоженно захрипели, роняя слюну. Старшой опустил свою пукалку, но глядел все равно подозрительно.

– Свет Неба, – процедил он. – Что нужно, пришелец?

– Я хотел бы потолковать с тобой, – не без труда подбирая нужный глагол, ответил я, – если ты не против.

Он скривился в ухмылке.

– Говори.

– Вы – повстанцы… против захватчиков из Фариера? Они, очевидно, прибрали к рукам ваши южные районы?

– Ты не знаешь? – презрительно спросил он.

– Да, – спокойно ответил я. – Я не знаю. Я знаю только то, что за спиной Фариера стоит внешняя сила. Какая?

Дядька вдруг сник. Он устало потеребил затвор своей хлопушки и поднял глаза:

– Я не могу верить тебе.

– Ты должен понимать, что я могу заставить тебя говорить, – я пожал плечами. – Я могу просто сжечь вас… всех.

Он вскинулся для резкого ответа, но не успел ничего сказать: его люди вдруг дико закричали, указывая на юг.

Я развернулся, на ходу пытаясь перестроить сканер, но было поздно, да и ни к чему: два неуклюжих трехмоторных аппарата, разрывая морозный воздух истошным ревом пропеллеров, уже поливали окрестности металлическим ливнем. Вокруг завопили люди, хрипло заржали сикары, во все стороны брызнули фонтанчики снега. Я картинно рухнул на спину, в падении вскидывая ствол «Эйхлера».

Самолеты развернулись и на минимальной высоте пошли на второй заход. Бледно-голубая стрела пронзила небо, но выстрелить второй раз я не успел: сильнейший удар в плечо выбил излучатель из моих рук.

Дальше все происходило словно в замедленной съемке. Грохнули взрывы, на мои ноги упало чье-то тело. Самолеты снова ушли в разворот, уж не знаю, зачем. И тут ледяная равнина взорвалась разъяренным ревом форсируемых турбин.

«TR-160» взмыл в небо. Самолеты бросились наутек, но это не имело смысла: Детеринг догнал их в доли секунды и ударил тормозными моторами в тот момент, когда уже казалось, что гигантский скат готов таранить двух стальных птиц. Самолеты исчезли во вспыхнувшей на секунду лавине алого пламени курсовых дюз.

Я поднялся на ноги и огляделся. Кругом все напоминало поле битвы: сикары были мертвы, люди тоже. Рядом с моими ногами лежал труп изящной рыжеволосой девушки. Я поморщился, ощупывая грудь, и поднял с земли свой некстати вылетевший из рук «Эйхлер».

Неожиданно девушка слабо застонала. Я поспешно встал на колени и внимательно осмотрел ее. Кроме двух порезов ран не было. Ну еще бы, ведь я почти закрыл ее, когда переворачивался на бок.

Рядом взревели моторы «Тандерберда», брызнула снежная пыль. Рев утих, и из атмосферного створа упруго спрыгнул Детеринг. Он был неимоверно раздражен и ругался на пяти языках сразу.

– Что ты там на карачках лазишь? – спросил он, когда слегка успокоился.

– Она жива, – сказал я.

– Жива?

Детеринг нагнулся и пощупал пульс девушки.

– Тащи ее в десантный и приведи в чувство. А я пошел спать! Если прилетят еще какие-то уроды, скажи им, что я зажарю их на медленном огне, пусть только попробуют разбудить меня.

Он распахнул забрало, сплюнул и исчез в рубке. Оттуда донеслась длинная росская фраза, сути которой я не разобрал, поняв лишь, что звучала она весьма нецензурно.

Я тяжко вздохнул и поднял хрупкое тело. У меня в руках девушка вдруг пришла в себя, глянула по сторонам, слабо вскрикнула и обхватила руками мою шею.

– Все будет хорошо, – прошептал я, – потерпи, малыш.

Я втащил ее в десантный дек, распахнул медбокс и извлек плоскую коробку кибердоктора. Затем расстегнул на ней комбез, стащил его до пояса, задрал наверх толстый свитер и прилепил прибор к спине.

– Лежи на животе и не шевелись, – приказал я.

– Мне больно, – кусая губы, простонала она.

Я присел рядом с кожаным диваном и положил руку на рыжий затылок.

– Потерпи, сейчас все пройдет.

Кибердок, к моему изумлению, выдал отсутствие внутренних повреждений за исключением длинного ряда ушибов. Засадив в девчонку букет анестезирующих и стимуляторов, он пискнул и отключился.

– Есть хочешь? – спросил я, снимая прибор.

– Пить, – слабо попросила она.

Я ушел в рубку и намешал ей коктейль из оранжа, сока сиу и многокомпонентного питательного пойла. Когда я вернулся, она уже сидела на диване, стянув с себя сапоги и комбез.

– Они все мертвы? – спросила она, вылакав весь стакан.

Я кивнул. Она опустила голову. В серых глазах блеснули слезы.

– Ты уцелела потому, что я закрыл тебя… случайно. Как тебя зовут?

– Тин. А тебя?

– Саша, – улыбнулся я.

– Са-ша, – по слогам повторила она и смущенно улыбнулась: – Теперь я принадлежу тебе, ведь ты спас меня.

«Неплохо для затравки», – подумал я. Усевшись на противоположный диван, я закурил и задумчиво оглядел свою новую собственность. Она была типичной северянкой и, похоже, благородных кровей – об этом говорили удивительно красивые изящные ладони с длинными нервными пальцами – совсем как у Детеринга. На вид ей было лет девятнадцать, и ее вполне можно было назвать симпатичной, хотя по привычным имперским стандартам у нее были слишком острые черты. Но в Ягуре они все такие.

– Что ты будешь со мной делать? – нарушила она затянувшееся молчание.

В ее глазах не было ни тени страха или сомнения – они улыбались, эти ее серые глаза, улыбались доверчиво и чуть смущенно.

– Куда вы ехали? – спросил я.

– Мы везли оружие в замок Рэф. – Тин куснула губу. – Там собралось много людей…

– Рэф… Ну ладно, это мы потом выясним. Я думаю, тебе нужно прилечь… как ты считаешь?

Она боднула головой.

– Я хорошо себя чувствую.

– Ну-ну… Ложись лучше. Если что – я за этой дверью.

Я прошел в рубку, уселся в кресло инженера, откинул его меховую спинку и закрыл глаза. Интересным типом я стал – за переборкой сидит хорошенькая девчонка, а я с умным видом пытаюсь уснуть в рубке.

Собственно, спать мне совершенно не хотелось. Мысли перескакивали с ножек Тин на ироничного Детеринга, наглого и самоуверенного, потом почему-то вспомнилась моя последняя герлфрэнд Элис, вечно отмороженная блондинка, холодная, словно арктическая рыба.

С этими достаточно странными – учитывая обстановку – мыслями я погрузился в легкую дрему. Дрых я недолго, и сон мой был прерван появлением шефа. Полковник выглядел совершенно свежим и подтянутым – вроде и не спал вовсе.

– Так, – он щелкнул пальцами, – где эта подруга?

Я выпрыгнул из мохнатых объятий кресла и распахнул дверь десантного дека. Тин спала, свернувшись калачиком на диване. Будить ее не хотелось – уж очень беззащитной она выглядела… К тому же я вообще люблю смотреть на спящих девушек. Но за спиной стоял неумолимый Детеринг – а жаль.

– Тин, – я мягко коснулся ее щеки, – проснись.

Она испуганно вскинулась.

– Пойдем, с тобой хочет поговорить мой командир.

Девушка натянула сапоги и прошла вслед за мной. Детеринг, с небрежной элегантностью развалившийся в кресле оператора связи, указал ей на развернутое кресло второго пилота. Затем таким же легким взмахом руки включил ментальный транслинг. Вытащил сигарету из левого наплечного кармана, клацнул зажигалкой и пустил струю дыма к потолку.

– Кто вы? – Голос прозвучал настолько неожиданно, что девушка вздрогнула.

– Я дочь владетеля Схо-Роуер… Тин Рикара.

На лице полковника не дрогнул ни единый мускул.

– Кто эти люди и что вы с ними делали?

– Это повстанцы… против владык Фара, которые вторглись в южные области. Мы везли оружие в замок Рэф, там собирается целая армия, чтобы выбить этих фанатиков на южные равнины.

– Вы слышали что-либо о появившемся среди вас могучем воине, пришедшем со звезд?