Маркуш быстренько взбежал наверх, занес было руку, чтоб постучать в занятый странными постояльцами номер с тем, чтоб предупредить их о своей отлучке, но внезапно остановился, приникая ухом к шероховатой поверхности двери. В номере ...беседовали! Не постанывали, равномерно и слаженно, не даже нежно шептались, а деловито и мерно беседовали. "Вот так любовники!.." - удивился хозяин "Капитана". Разочарованный, он решил не прерывать беседу, а ограничиться запиской на стойке...

"Слепой Боцман" был обыкновенным баром. Лишенный обычной туристской толпы, он казался почти пустым. Все его "население" составляли, не считая бармена и двух официанток, пара завсегдатаев с посиневшими носами, группа запоздалых туристов и стайка перезрелых "ночных бабочек", несколько оживившихся, едва завидев Маркуша.

Маркуш проследовал к дальнему столику у стены, заказал бутылку "Токая" и углубился в раздумья. Охотницы за дармовыми коктейлями у стойки сверлили его глазами, но он угрюмо искал истину в фальшивом вине, не удостаивая их вниманием.

Обычно он и сам не прочь прикончить бутылочку - другую в компании незакомплексованной дамочки, а затем продолжить знакомство с ней уже в постели...

Но сейчас его мысли были заняты прекрасной постоялицей. Лицо ее стояло у него перед глазами, вырисовываясь все четче и четче... или просто это все остальное размывается струями обильно льющегося лже-"Токая"...

Порой ему казалось, что выпито достаточно, и теперь сойдет любая... Однако, бросая взгляд на стойку, убеждался, что это не так, и, заказав очередную бутылку, продолжал поиски истины в одиночку...

...Одно плохо в барах - рано или поздно они закрываются. "Старый Боцман" закрылся скорее рано чем поздно - над городом брезжил рассвет. Настроение было такое, что безумно хотелось напиться. Так бы Маркуш, наверное, и поступил бы, если бы не одно маленькое но - он уже был в стельку пьян... К гостинице он брел по шатающимся улицам, периодически подхватывая готовые вот-вот упасть строения и ведя философические беседы с единственным на пустых предутренних улицах собеседником - с самим собой. Но собеседник из него выходил неважный - в ответ на любую собственную реплику он норовил похвастаться содержимым своего желудка. А поскольку с этим содержимым Маркуш был прекрасно знаком, так как сам еще полчаса назад закусывал им эту гадость, которую в баре почему-то называли "Токаем", и видеть его еще раз, но уже на своих ботинках, у него не было ни малейшего желания, то философические беседы вскоре пришлось прекратить...

...Но желудок сказал-таки свое веское "Бэ-эээ!" на булыжники мостовой. Мостовая, обидевшись, зашаталась, точно размышляя, ударить Маркуша по лицу или все-таки по затылку...

Лишь когда дом напротив пересекла огромная трещина, Маркуш сообразил, что улица шатается безотносительно его одурманенного алкоголем сознания... Землетрясение!!! Мгновенно протрезвев, хозяин бросился к "Капитану".

Влетев в здание отеля, Маркуш бросился к сейфу, выгребая оттуда собранные за сезон деньги. Во всеобщем шуме, грохоте и скрежете он внезапно различил сдавленный стон, раздавшийся из номера постояльцев.

"Черт!!! Они еще здесь!? Пусть сами спасают свои шкуры!" - решил было Маркуш, но перед глазами вновь явился лик прекрасной незнакомки, и вопреки собственному решению, он буквально взлетел наверх. Высадив плечом хлипкую дверь, он бросил взгляд на странную пару...

Он ожидал увидеть все, что угодно, но такое... Пара была и впрямь странной: в трясущейся комнате, в готовом вот-вот рухнуть здании, в сбесившемся городе они... ЗАНИМАЛИСЬ ЛЮБОВЬЮ!!!

С раскрытым ртом застыл Маркуш у двери. Он хотел что-то крикнуть, но здание, до этого чудом остававшееся целым внутри всеобщего хаоса, стало рассыпаться... Сорвавшаяся с потолка балка рухнула на странную пару, но чудо - за мгновенье до удара любовники исчезли, обратившись в голубоватую вспышку...

Маркуш не поверил глазам, но удивиться не успел - обращающееся в груду строительного мусора здание поглотило его, погребая, корежа и перемалывая...

* * *

Туристический зал конторы залил неяркий свет. В просторной кабине "машины путешествий" материализовались Он и Она. Сотрудник конторы бросился к ним, расплываясь в угодливой улыбке:

- Ну, как впечатления? Понравилось?

Он и Она переглянулись, заговорил Он:

- Да, это действительно - нечто!..

- В таком случае я рад предложить вам провести и следующий уик-энд в одном из шок-туров нашей фирмы. Поверьте, у нас есть туры на любой вкус... Вы, как я понимаю, предпочитаете землетрясения?

В разговор вступила Она, обращаясь к своему спутнику:

- Землетрясения это, конечно, чудесно, но, дорогой, может попробуем что-нибудь еще?

- Как скажешь. Давай попробуем "Титаник"? Или лучше Хиросиму?..

==========================================================================

Сергей ЦВЕТКОВ

УБИЙЦА

Лхаси, капитан местной полиции, был весьма настойчив, предлагая мне отложить свой отъезд из страны до тех пор, пока убийца моего брата не будет казнен. Следствие, говорил он, уже закончено, осталось уладить некоторые формальности. Я не совсем понимал в чем там дело, но из объяснений Лхаси выходило, что племя, на земле которого было совершено убийство, и к которому принадлежал обвиняемый, изъявило желание провести казнь по своим обычаям...

...Майк, мой старший брат, с детства был одержим духом путешествий, виделись мы крайне редко. Порой он месяцами не давал о себе знать, в очередной раз пропадая где-то в джунглях Амазонии или центральной Африки, попадая в гущу государственных переворотов или же погружаясь в морскую пучину в поисках следов исчезнувших цивилизаций.

Когда умер дядя Джош, Майк, как всегда, был в одном из своих бесконечных вояжей, и, конечно же, ведать не ведал о том, что стал владельцем гигантского состояния перешедшего к нему от дяди. Согласно законам нашей страны, он должен был заявить о своем праве на наследство в течении полугода, иначе оно перешло бы в собственность государства...

...Деревушка, где был убит Майк, ничем не отличалась от поселений людей каменного века, впрочем, брата всегда тянуло именно в такие, дикие в своей первозданности места. В этом смысле эта страна была для него идеальна - цивилизация свила здесь крайне непрочное гнездо лишь в столице, давая возможность жителям окрестных деревень приобщиться к своим благам, но отнюдь не навязывая их, опасаясь сделать хоть шаг за пределы города...