«Эпохальный» бой я тем не менее посмотрела в прямом эфире. Клялась себе, что не подойду к телевизору, и все равно нарушила зарок. Собиралась спать до упора, но без будильника поднялась ранним майским утром и рефлекторно потянулась за пультом. К началу трансляции сна у меня не было уже ни в одном глазу, и я по-турецки сидела перед экраном в ожидании действа. На прикроватной тумбочке дымилась чашка кофе, я рассеянно жевала хрустящий тост и никак не могла определиться со своими внутренними ощущениями. Досада, тревога, негодование, протест – в сумбурном нагромождении моих мыслей смешалось всё и сразу, но в одном я была уверена на сто двадцать процентов: оказавшись на развилке, Ян Агапов в какой-то момент свернул не туда.

ГЛАВА XX

В андеркарте на ринге мерялись силами никому не известные боксеры, предсказуемо не вызвавшие зрительского интереса, и трибуны начали более-менее заполняться лишь к самому началу поединка. На глаз стадион вмещал около десяти тысяч человек, и периодически в объектив камеры попадали пустые места, но я думаю, Броуди пришлось изрядно попотеть, чтобы менее, чем за месяц, продать билеты на «Big drama show» с участием Агапова и супер-пупер армянской мегазвезды Оганесяна. Учитывая, что репортаж из солнечной Калифорнии вёл специальный корреспондент главного отечественного телеканала, командированный в Соединенные Штаты для освещения боя, общая тональность прямого включения отличалась заметной предвзятостью, а голос за кадром превозносил «Хитмена» до небес и при этом не забывал отвешивать комплименты его сопернику. Уверена, что, если бы я параллельно запустила на лэптопе интернет-трансляцию с западными комментаторами, восторженных речей я бы там, однозначно, не услышала, а вот здорового скепсиса явно было бы хоть отбавляй. Но в нашей стране тяга к сотворению кумиров, похожа, была заложена у населения в генетическом коде, и простой народ любил Яна искренней и беззаветной любовью. Многие, конечно, понимали, что Оганесян Агапову не соперник, но за лучезарную улыбку и патриотическую риторику охотно готовы были прощать чемпиону досадные недоразумения вроде подобных мисматчей, от души радуясь даже таким сомнительным достижениям как поединок с ничем не примечательным выходцем из лайтмиддла.

Во время контрольного взвешивания и финальной дуэли взглядов я совершенно не почувствовала витающего в воздухе напряжения – складывалось впечатление, что и Агапов, и Оганесян следуют заранее прописанному сценарию, и никаких сюрпризов в предстоящем бою ждать уж точно не стоит. Противники картинно поигрывали мускулами, демонстрировали атлетичные, просушенные торсы, позировали на камеру, а на длинном, лошадином лице Сэма Броуди и вовсе читалась неприкрытая скука, как если бы промоутер Яна отчаянно пытался справиться с зевотой. Впрочем, возможно, я ошибалась, и некоторая апатичность промоутера объяснялась банальной усталостью – попробуй-ка собери стадион в рекордные сроки, не забывая без унынья и лени подчеркивать, что уважающий себя любитель бокса не имеет морального права пропустить зубодробительную схватку двух титанов. Не знаю, кто были все эти люди, но к началу боя болельщики худо-бедно подтянулись, а фанаты Агапова развернули красочные транспаранты в поддержку непревзойденного короля ринга. Армян на трибунах присутствовало не так много, как я предполагала, но массовку они создавали, и со стороны заполняемость казалась довольно приличной.

Я старалась максимально абстрагироваться и смотреть на «Хитмена» как на боксера, а не как на своего бывшего любовника, но получалось это у меня на троечку. Я успела существенно прикипеть к Агапову душой, и потому если Левона Оганесяна со всем его типично южным апломбом я воспринимала достаточно отвлеченно, то в случае с Яном такой номер, к сожалению, не прокатывал. Наверное, мне нужно было стиснуть зубы и решительно щелкнуть пультом, но мне не хватило воли лишить себя запретного удовольствия, и с первым ударом гонга я намертво прилипла к экрану. На мгновение я в шутку пожалела, что с вечера не запаслась попкорном, но в итоге даже не успела дохрустеть своим тостом.

Всё-таки не зря Агапову дали прозвище «Хитмен» – в его движениях не было плавности или кошачьей грации, а фирменная манера ведения боя не отличалась изобретательным разнообразием, но, если его мощные джебы достигали цели, оппоненту не оставалось ничего, кроме как тушить свет и спасаться паническим бегством. Насколько блеклое и неубедительное впечатление Ян производил с Рамиресом, настолько же потрясающе он смотрелся с Оганесяном – быстрый, стремительный и напористый, он ни на миг не терял контроля над происходящим и безоговорочно доминировал на ринге, а его сокрушительные выпады непрерывно теснили соперника к канатам. К чести армянина, в стартовом раунде он в силу своих возможностей старался «показывать яйца» и весьма достойно огрызался, но двухгодичный простой, равно как и переход из более низкой весовой категории не могли не сказаться на его нынешней кондиции. На боксерском сленге это состояние было принято называть «ring rust» – ржавчиной, и то время, что Оганесян оттачивал свое мастерство только на спаррингах в спортзале, его боевые качества ощутимо подверглись коррозии – просела реакция, упала скорость, исчезла легкость и пластика. Мышечную массу Левон, конечно, нарастил, но в среднем весе ему было крайне неуютно – он физически недотягивал до Агапова, и фактически ему было нечего противопоставить жестким ударам «Хитмена», а те редкие эпизоды, когда у армянина получалось достать соперника, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Сказать честно, если бы не срыв этого злосчастного рематча с «Эль Гато», в мире профессионального бокса еще долго не вспоминали бы о Левоне Оганесяне, но бой с Яном помог ему не только заработать тысяч двести зеленью, но и основательно погреться в лучах чужой славы, что для такого откровенного ноунейма, которого сто лет даже в андеркарт никто не приглашал, уже само по себе было необычайным везением. Короче говоря, когда в середине второго раунда «Хитмену» надоело гонять Оганесяна по всему рингу и он нанес армянину пушечный удар в челюсть, мало кто удивился, что соперник улетел на канвас и после десяти секунд отсчета рефери так и не поднялся на ноги. К ликованию трибун Агапов одержал чистую победу нокаутом, и на этом вечер бокса благополучно подошел к концу, при том, что у меня дело даже не дошло до второго тоста.

Рефери поднял Яну руку, публика взорвалась триумфальными воплями, но я отчетливо расслышала в этой какофонии отголоски презрительного свиста, и как бы мне не хотелось поверить, что зрители освистали беднягу Оганесяна, который если бы очень захотел, мог не смиряться с поражением, а встать и «умереть на ринге», осуждающий гул трибун, по всем признакам, предназначался именно Агапову. Да, сегодня болельщики увидели пикового «Хитмена» – того самого непробиваемого чемпиона, за считанные минуты отправившего «поспать» осмелившегося бросить ему вызов противника, но лично мне было печально осознавать, что степень «пиковости» Агапова напрямую зависела от класса оппонента. Из этого многострадального поединка даже нормального шоу толком не вышло, и наверняка ни меня одну охватывал острый приступ раздражения при виде широко улыбающегося Броуди, сначала организовавшего этот цирк, а теперь ничтоже сумняшеся заявляющего журналистам, что в штабе «Хитмена» исключительно довольны результатами боя. Что касается самого Яна, то он прекрасно понимал всю степень идиотизма, но свою роль отыгрывал на пятерку с плюсом – заворачивался в национальный флаг, общался с прессой, раздавал автографы и с грозным видом повторял, как страстно жаждет сразиться с Рамиресом, если тот отважится выйти на ринг без допинга. Оганесян в свою очередь красноречиво потирал челюсть, после чего сообщил, что так жестко его еще никогда в жизни не били. «Агапов поразил меня своей силищей», – самозабвенно вещал Левон, – «было похоже, будто я попал под поезд! Мне совсем не стыдно за проигрыш такому великому сопернику…»