– Не-а. Я тоже усталый бродяга.

– Как же нам повезло найти это место. Страшно подумать, что бы случилось, если бы мы этого не сделали.

Он подошел к бару.

– Вокруг никого нет, – сказала Бридж. – Похоже, это место открыто только для заранее заказавших ужины. Я угостилась вот этим, если вам интересно. Как видите, пришлось открыть свой собственный счет.

– Что, дверь оставили открытой? – спросил мужчина в оранжевой куртке. Его акцент был явно восточно-лондонским, а голос мягким, он странно сочетался с крупным телосложением и бритой головой. Бридж всегда умела определять, откуда родом человек.

– Я вломилась, – ответила Бридж. – Либо так, либо замерзнуть до смерти в машине.

– Боже правый, – произнес пожилой мужчина; в отличие от первого, его голос был изысканным и богатым, как пропитанный ромом фруктовый пирог. – Вы могли бы умереть, если бы не вломились сюда. И мы тоже, без сомнения, могли бы. Дорогая леди, мы в долгу перед вами.

Его ответ вызвал у Бридж улыбку.

Он расстегнул молнию на куртке, затем высвободил руки из рукавов. Для пожилого джентльмена у него очень густые волосы, подумала Бридж: черные с проседью завитки мягко падали ему на плечи, а его худое лицо подходило к бороде и усам. На нем был элегантный жилет и шарф от Шанель, повязанный на шее в качестве галстука. И он не был похож на незаконнорожденного ребенка Карла I и постаревшего Лоуренса Ллевелина-Боуэна[6].

– Похоже, мы пробудем здесь довольно долго, выживая на этих пачках чипсов, пока нас не обнаружат на Пасху, лежащими на барной стойке, – сказал младший из двух мужчин, взяв обе куртки и повесив их на крючки сбоку от двери.

– Что ж, похоже, нам предстоит провести несколько часов в обществе друг друга. Пожалуй, я представлюсь: меня зовут Чарли, – сказал старший. Он сделал экстравагантный жест рукой в сторону своего спутника. – А это мой муж, Робин.

«Муж», – подумала Бридж, радуясь, что у нее не было возможности вклиниться. Она уже решила, будто это отец и сын.

– Я – Бридж. Сокращенно от Бриджит. Но никто не зовет меня так.

«Никто из тех, о ком хотелось бы помнить», – поправил внутренний голос.

– Я найду чайник, и мы выпьем по чашечке хорошего чая, – предложил Робин.

– Нет, я хочу то же, что и она, – ответил Чарли с явным протестом.

– Ни за что, – ответил Робин.

– Чисто в лечебных целях, – сказал Чарли льстивым тоном. – Да ладно тебе, жалкий пердун.

– Тогда по очень-очень маленькой, – согласился Робин с назиданием.

– Полагаю, это ваш «Порше» стоит рядом с нашей машиной? – уточнил Чарли, когда Робин несколько раз осторожно поздоровался в баре, на случай, если Бридж ошиблась, и в доме кто-то был.

– Да.

– Очень красиво, люблю красный цвет. Но, полагаю, что в снег «Порше» не очень хорош.

– Дерьмо, – ответила Бридж, пересаживаясь за стол напротив Чарли, надеясь, что вдали от окна будет теплее. – Мне повезло, что я смогла проехать так далеко, не врезалась в дерево и не застряла под снегом.

– Так что же ты здесь делаешь?

– Я встречалась кое с кем, – не стала вдаваться в подробности Бридж, прежде чем сделать большой глоток бренди. От одной только мысли о том, зачем она здесь, хотелось выпить.

– О боже, надеюсь, они нашли место, где можно укрыться, – сказал Чарли.

– Я тоже на это надеюсь, – ответила Бридж, но ей казалось, что Люк не стал бы искать укрытие. Ему было слишком важно вычеркнуть ее из своей жизни.

Робин зашел за барную стойку. Он достал два стакана, поднес один из них к дозатору с бренди, другой – к бутылке с солодовым виски, затем передал стакан в жаждущие руки своего партнера. Чарли поднял его, насладился ароматом и вздохнул.

– О, дорогой, прошло слишком много времени, – сказал он, обращаясь к содержимому, прежде чем отпить.

Робин подошел к окну и взглянул на пейзаж с темным небом и снегом. Падающие хлопья были крупными, словно монеты.

– Похоже, мы здесь на ночь, – заметил он.

– У них три спальни наверху, – отозвалась Бридж. – Кровати не заправлены, но там много одеял и простыней. Я ходила пошарить.

– Я вижу фары вдалеке, – сказал Робин, прищурившись.

Сердце Бридж предательски подпрыгнуло в груди, словно готовясь вырваться наружу и расстелить красную дорожку. Сердца порой бывают ужасно незрелыми.

– Великолепный автомобиль, – продолжал Робин. – Кажется, «Мазерати». Изумрудно-зеленая, красивая.

Это Люк, подумал Бридж. Он был не только любителем «Мазерати», ему всегда нравились зеленые машины.

Комментарии Робина продолжались.

– Да, она приближается. Там мужчина и женщина, если мои глаза меня не обманывают.

«Люк и Кармен, – подумала Бридж. – Отлично».

Чарли возился со своим телефоном.

– Я не могу поймать сигнал.

– Нет ни сигнала, ни интернета. Я только смогла дозвониться до кое-кого и сообщить, что я в безопасности, но потом связь оборвалась, и я не смогла ее восстановить, – сказала Бридж. – В баре есть телефон, но он тоже не работает.

Робин покинул свое место у окна, чтобы открыть дверь для новоприбывших. В спешке вошла молодая светловолосая женщина, за ней мужчина и полтонны снега, как будто погода хотела укрыться вместе с ними. Ветер завывал, протестуя, когда Робин закрывал дверь. У новоприбывшего мужчины были очень темные волосы. Определенно это был не Люк.

– Слава богу, это место открыто, – сказал Не-Люк.

– Оно было закрыто, этой молодой леди пришлось взломать дверь, – отозвался Робин, кивая головой в сторону Бридж.

– Чрезвычайная ситуация, – быстро произнесла Бридж в свою защиту. – Не похоже, что оно откроется еще два дня, по крайней мере, так я поняла из записки на окне.

– Там просто безумие, – заметила блондинка, опуская сумочку и красный чемодан, чтобы убрать пряди длинных волос, прилипшие к ее бледнокожему симпатичному лицу.

Бридж мысленно подвела итоги, как делала всегда: блондинка была стройной как тростинка, молодой, не из тех, кто следовал нынешней моде на брови-пули, ресницы-паутинки и накачанные губы, что было приятно видеть. А высокий мужчина рядом с ней, судя по телосложению, занимался в спортзале, но без фанатизма. Темные волосы подстрижены как раз в том месте, где они обычно начинают виться, светло-серые глаза и скорее привлекательное, чем красивое лицо с немного кривым носом, возможно, из-за старой травмы, полученной при игре в регби. Бридж было интересно, какие у них отношения. Брат и сестра? Друзья? Ей вдруг показалось, что они пара, так хорошо они смотрелись вместе.

– Нам стоит засесть здесь на часок-другой, пока все не утихнет, а потом попытаться вернуться домой, – сказал мужчина; его акцент был отшлифованным частной школой, а тон – уверенным и глубоким. Он держал в руках сумку из черной кожи со спальными принадлежностями, как отметила Бридж, стильную и сдержанную.

– Я бы не ставил на это, если только дом не находится в пределах лыжной трассы, – ответил Чарли. – Думаю, разумно предположить, что вы здесь на ночь со мной – я Чарли, – моим мужем Робином и нашей новой подругой Бридж.

– Джек и Мэри, – представилась блондинка, которой понравилось, как два их имени расположились вместе.

– Привет, – бросил Джек. Он явно считал представления излишними, потому что он не пробудет здесь достаточно долго.

– Разумеется, пока вы никуда не собираетесь уезжать, поэтому на вашем месте я бы снял пальто и отдохнул вместе с нами, – продолжал Чарли.

Мэри сняла свой розовый макинтош – скорее модный, чем практичный, предположила Бридж. Джек, понимая, что Чарли, скорее всего, прав, снял пальто и стряхнул с него влагу. Винтажный «Кромби»[7]; Чарли знал это.

– И где же ваш дом? – спросил Чарли.

– В местечке под названием Оксворт, вы, наверное, не слышали о таком, – ответил Джек.

– Оксворт в Южном Йоркшире? Я хорошо его знаю. На самом деле, я знаю каждый утолок Йоркшира. Я родился в Уитби. Моя тетя, которую мы часто навещали, жила в Пенистоне, это недалеко от Оксворта, не так ли? – ответил Чарли, прежде чем сделать еще один глоток бренди, и вздрогнул от восторга.