Со времен возведения города и очистки его территорий от загрязнений, Акреон превратился в рай на земле. Все стремились попасть сюда, чтобы обрести лучшую жизнь. Только принимал Акреон не всех. Здоровых людей отбирали и забирали. Остальных, как порченый товар, оставляли за барьером. Они представляли опасность для всех остальных. Больные, с генетическими нарушениями и последствиями радиоактивного поражения и химического отравления, они превращались в обозленных уродов, которые любыми средствами пытались попасть в Акреон, чтобы выжить. С самого детства отец твердил Харди, что найдет способ спасти всех. К сожалению, его идея оказалась утопией. Живущих за барьером спасти было нельзя. Они вымирали, в то время как Акреон пополнялся новыми чревородками и синтетиками. Когда Харди сообщила отцу о своем намерении посвятить жизнь не науке, а «ТриОЗА», тот пришел в замешательство. Объединенные Отряды Обороны и Защиты Акреона принимали в свои ряды только лучших из лучших. Безусловно, основной штат этой структуры набирали из специально созданных для этих целей синтетиков. Но руководили синтетиками люди и чревородки. Харди завалила экзамены при поступлении в первый год. И на второй год ее тоже не приняли. Бесконечные тренировки чередовались с просьбами отца прекратить издевательства над своим телом, но Харди не сдавалась. Она даже подумывала над внедрением имплантов, чтобы улучшить свои позиции в конкурсном отборе. Наличие имплантов у людей приветствовалось. Но отец был против. Отец был против всего искусственного, что могло быть внедрено в тело его дочери. Однажды он показал ей уязвимость имплантов. Взял ЭМ-пушку и выстрелил импульсом в синтетика, который прибирал их дом. Гроль вырубилась на месте, вместе со всей остальной электроникой. Восстановить системы домработницы не удалось, и ее утилизировали. Харди не помнила, чтобы отец испытывал хоть какие-то угрызения совести по поводу убийства Гроль, в отличие от нее самой, которой еще очень долго по ночам снились кошмары. Как бы там ни было, отец своего добился: Харди поняла, что импланты делают человека уязвимым, а значит, ее сила в уязвимости. На третий год отбора в ТриОЗА Хард пришла на экзамены с ЭМ-пушкой. Провалив нормативы по физподготовке, она достала ЭМ-пушку и приставила ее к виску. Комиссия при виде этой сцены пришла в ужас. Синтетики бросились врассыпную. Имплантированные достали оружие.

– Может, физически я и слабее других, но, если выстрелю, моя слабость перестанет иметь значение, потому что я выживу, а вы – нет.

Скандал был громким. Хард вырубили транквилизатором, и она очнулась в госпитале. Оказалось, представление действие не возымело, а вот связи отца как раз-таки помогли. Харди Кейн была зачислена в Академию ТриОЗА. Шесть лет обучения не пролетели, а проползли. За это время за барьером сформировалась некая организация, которая назвала себя «Лигой равноправия и справедливости» или просто «Лигой». Из простых несанкционированных проникновений на территорию Акреона все переросло в эпизоды спланированных нападений на отряды ТриОЗА и жителей города. Лига не объявляла о своих намерениях, но похищения мирных жителей свидетельствовали о готовящемся нападении на Акреон с целью переворота. Откуда у людей за барьером появились ресурсы и почему они вдруг объединились – не знал никто. Зачистки за территорией Акреона успеха не приносили. Лига наносила новые удары по Акреону. Тогда начались чистки среди своих. Допросы, поиск соучастников и тайных агентов. «Охота на ведьм» продолжалась несколько лет, и многие агенты были выявлены. Чего не хватало этим людям? О чем они думали, помогая Лиге? Харди считала их предателями, действующими в угоду своих низменных интересов. Человечность – это бред. Выжили те, кому повезло. Лига преследовала сугубо свои интересы, пытаясь свергнуть правительство Акреона, чтобы открыть двери мегаполиса для всех страждущих. До них не доходило, что тем самым они уничтожат все человечество. Они не понимали, что своими действиями подставляют тех, кому просто повезло больше, чем им.

Война с Лигой началась четыре года назад. Сокрушительный удар по Лиге был нанесен три года назад. Жертв с обеих сторон было много, но дело того стоило. Последующий год после окончания войны проникновения на территорию Акреона носили спонтанный характер. Отряды ТриОЗА вылавливали нарушителей, которые просто отправлялись на поиски пищи и лекарств. Казалось, что Лига канула в лету, но это было не так. Не успев оправиться от одной войны, люди за барьером объединились и стали вести другую войну – подпольную. Спонтанные проникновения превратились в координируемые, а воровские миссии быстро сменились диверсионной работой. Вербовка, сбор информации, похищения, убийства… Ловить диверсантов становилось все сложнее. Большинство из них при попытке задержания заканчивали жизнь самоубийством, но были и те, кто не успевал довести начатое до конца. ТриОЗА даже не нужно было их допрашивать. Система сканирования памяти быстро и без особого труда позволяла узнать все о человеке, попавшем в плен. И ТриОЗА доподлинно знала, с кем ведет новую борьбу. У Харди с Лигой были личные счеты. Сначала их агент убил ее мужа. Теперь ее отец мертв. Одиночный выстрел в сердце оборвал его жизнь. Похороны были помпезными. Слова соболезнований высокопарными. А вот желание Харди отомстить ублюдкам непоколебимым. Генсекретарь отстранил Харди от работы над делом и отправил в отпуск на месяц, после чего вернул в ТриОЗА, но не в качестве руководителя отряда, а в качестве подчиненного Самюэля.

И вот теперь она летела вниз, рассекая туман. Харди сгруппировалась в воздухе. Поверхность стремительно приближалась. Приборы пищали, сообщения об опасности появлялись на экране перед глазами. Все смешалось в единый гул. Удар о поверхность воды – это последнее, что она помнила. Последнее, что помнила из своей прошлой жизни.

Запах плесени. Спертый воздух и плесень – лучшие друзья в закрытых, плохо проветриваемых помещениях с высокой влажностью. Харди открыла глаза и поняла, что сейчас ее вырвет. Она успела повернуть голову перед тем, как ее вывернуло наизнанку.

– Это только начало, – произнес мужчина.

Она мельком взглянула на него, и рот вновь наполнился содержимым. Харди лежала на полу в нательном костюме. Экзокостюм с нее кто-то снял. Она попыталась приподняться, но ее повело и снова вывернуло на пол.

Мужчина подошел поближе и придвинул металлический таз к ее лицу.

– Если переживешь интоксикацию, постучишь в дверь и позовешь Йону. Если сдохнешь, мы тебя похороним.

Харди запомнила ботинки мужчины. Черные кожаные ботинки с заводской маркировкой Акреона. Где он взял эти ботинки? Снял их с одной из жертв во время ходок в мегаполис, или ему принесли их в подарок его же соплеменники?

Щелкнул замок. Харди ухватилась за таз и согнулась над ним. Йона. Она позовет Йону, когда переживет интоксикацию. Она не сдохнет в этом вонючем гадюшнике.

Кто-то поил ее водой. Она не видела лица, только помнила звуки. Щелчок замка, скрип несмазанных петель, шаги, шарканье через раз. Ее визитер, скорее всего, прихрамывал на одну ногу. Кем бы он ни был, Харди была благодарна. И, хотя пить ей уже не хотелось, она открывала рот и глотала воду.

– Йона приказал дать тебе детокс, – произнес женский голос, и Харди почувствовала укол в руку. – Но, если честно, я бы лучше дала тебе сдохнуть.

Харди приоткрыла слипшиеся веки, но рядом с ней уже никого не было.

Она не знала, сколько времени провела запертой в этой комнате с бетонными стенами и полусгнившей металлической дверью. Но, когда она смогла встать на колени и подползти к этой двери, рука Харди не дрогнула.

– Йона! – простонала она, ударяя в дверь. – Я хочу встретиться с Йоной!

Она ждала долго. Лежала на полу и пялилась в потолок до тех пор, пока дверь со скрипом не открылась. Мужчина в поношенном темно-синем костюме, которые носили бойцы ТриОЗА лет пять назад, остановился рядом и взглянул на нее с презрением.