Глава 1

Предыстория

Он спал, обросший сотнями деревьев,

Дышал чуть слышно ноздрями пещер.

И водопад бежал на сон отребьев,

Но Демон просыпаться не хотел.

Что пробудить поможет исполина,

Разгонит дрёму бирюзовых глаз?

Как изменилась в будущем картина

Откроет повествующий рассказ.

Он раздраженно наступал на звезды,

Чихал от млечной пыли и ворчал.

Казалось, все ушло, и слишком поздно,

Но он еще ничто не начинал.

Бродил во тьме, луною освещаем,

Смятенье в сердце острою иглой.

Гонимый адом, и гонимый раем,

С израненной и падшею душой.

Кто одиночества испить изволил,

Отравлен этим ядом навсегда.

Изгой наш сел на камень, он спокоен.

Взошла Венера – яркая звезда.

Дразня и увлажняясь лунным светом,

Купая в нём томление и страсть,

Венера с ним мечтала спеть дуэтом,

Но страх её держал так низко пасть.

«Коснешься демонического тела,

Такой же падшей станешь навсегда.

Общаться нужно с ним мне лишь по делу» -

Так думала померкшая звезда.

Он знал, что в соблазнении нет силы,

Ему не всколыхнуть огонь в душе.

Она ведь мелкое небесное светило,

Луной ниспосланная атташе.

Покинув камень, Демон растворился,

Но перед этим он устроил звездопад.

В том воздухе алмазный дождь искрился,

И Демон этому был несказанно рад.

Счастливым стать хоть на минуту просто,

Ведь радости неведома цена.

Герой наш в сердце хулиган-подросток,

Хоть и коснулась шерсти седина.

В кущах Морфея он бродил без дела,

Во сны чужие ненароком попадал,

Но вскоре это жутко надоело.

Ну, что он там такого не видал?!

Все грезят жить в богатстве, да подольше,

Во снах их томно-сладкие мечты.

На рынке всё торгует старый Мойша,

Ну, а шуту – признание, цветы.

И улыбаются во снах своих счастливцы,

Порой в них жизнь и краше, и милей.

Аврора наступает очевидцем,

С восходом высыхает сон – елей.

Той ночью Демон брел по бездорожью,

Луна не уродилась, всюду тьма.

И вдруг все тело пронизало дрожью,

На встречу тихо двигалась она.

Так неприкаянно, и так упрямо,

Нащупывала млечный путь в ночи,

Её лицо казалось очень странным.

«Не испугать бы только – закричит!»

Он отстранился, пропуская незнакомку.

А та ловила запахи вокруг.

Наш наблюдатель спрятался в сторонке,

Наверняка она пришла, не вдруг.

«Но почему её не видел раньше?

Ах, да! Бродил всё по чужим местам!

В обличье девы красота без фальши,

И звёзды падают к ее ногам.

Цепляются за полу пеньюара,

И вот уж звёздный шлейф во сто парсек.

Ох, сотворит же дел она немало,

Не расхлебать ей их за целый век!»

Так думал Демон, наблюдая за чудачкой,

А сердце билось тысячами бит.

«Она мой ангел в плоти, не иначе,

Всё тело мне об этом говорит.

Но не сейчас, чуть позже будет встреча,

Теперь я знаю, жизнь имеет смысл.

Мне дышится сейчас гораздо легче,

Никто мне душу так не выносил»

Не обнаруживая лик свой страшный,

Он крался, охранял её покой.

Во тьму светил глазами нараспашку,

Прекрасною влюбленной бирюзой.

Она бродила, рассыпая грёзы,

Испив воды в созвездии Ковша.

А он мечтал, что будет все серьёзно,

И трепетала Демона душа.

Ох, скольких знал он за тысячелетье!

Красивых, страстных, терпких и лихих.

Но это лишь сплошные междометья,

И не было «той самой» среди них.

Уже решив, что с одиночеством повенчан,

Не веря в то, как счастлив может быть,

Любил не демонически он женщин,

Лишь как простой мужчина мог любить.

И было мало трепетному сердцу,

Лишь плотью обладать, но не душой.

На свою просьбу – донага раздеться

От каждой «да» он получал с лихвой.

И не было запретов, вход свободный,

Померкла власть, всё прахом, всё ничто!

А орган Демона не детородный

Снимал с них стружку словно долото.

Оставил Дон Жуан наш игры страсти,

Любви достойной он не смел желать.

И мысли гнал как некие напасти,

Решил – пора стареть и умирать.

Но вот со смертью хуже, чем с любовью,

Не может Демон умереть вот так.

Ведь не текут в его чреслах потоки крови,

Да, уж со смертью он попал впросак.

Под ложечкой противно засосало,

Тоска как безнадёга на успех.

В висках короткой дробью застучало,

И вырвался все холодящий смех.

– Так, значит, я бессмертен, эко чудо,

– Тогда держитесь, вечность вам страдать!

– Как говорят, холодным будет блюдо,

– Так месть свою я буду подавать!

– Свои, чужие, нет врагам предела,

– Всё истреблю, пустыней станет мир.

– А на костях обглоданных и белых

– Я выжгу имена, кто их носил!

Неистовство героя захлестнуло,

Жестоко пал в борьбе добрейший нрав.

С тех пор столетий много промелькнуло,

И, наконец, он понял, что не прав.

Вокруг него все выжжено – пустыня,

Моря все высохли, не слышно птиц.

– О, что же сделал я?! Теперь изгой отныне! -

Он горько зарыдал, упавши ниц.

– Как все исправить, как вернуть утрату?!

– И что еще осталось, кто в живых?!

– Ведь я весёлым, добрым был когда-то,

– И полон светлых мыслей и благих!

Сражен тоской, он лег вдоль океана,

На лапы буйну голову сложил.

И впал наш Демон в сон или нирвану,

И не было подняться больше сил.

Из глаз его текли ручьями слёзы

И наполняли солью океан.

А на спине дубы взросли, берёзы,

Макушками, цепляясь за туман.

Со временем стал островком зелёным,

Где райских птиц кружился хоровод.

В глухой тиши, так густонаселенной,

Безбедно поживал лесной народ.

– И долго будешь островом валяться?

– Погоревал и честь пора уж знать.

– Не лучше тогда вечным стать скитальцем,

– Чем позволять так всем себя топтать?

– А ну-ка, хватит, подними свою натуру,

– Да разгони замшелости с души.

– Сполна ты принял горькую микстуру,

– Я всё сказал, теперь, мой друг, спеши!

Взмахнув плащом кровавым Астарот,

Взлетел и пыль поднял до неба.

Кто не успел, тому не повезёт,

Вмиг остров растворился, словно не был.

И вот уж Демон вслед за другом, словно тень,

Полёт для духа – славная награда.