Спустя неделю, за которую Саша умудрилась исхудать так, будто не принимала пищу уже целый месяц, дело с мертвой точки не сдвинулось. Как назло, камеры на их доме установлены не были, и единственными кадрами, полученными в результате оперативных мероприятий, была запись камеры домофона, запечатлевшей, как Денис со спортивной сумкой вышел из подъезда, зашел за угол дома и… все. В спортзале он тем вечером не появлялся, в кальянной тоже. По данным пограничной службы ни один полный тезка Дениса, который выезжал из страны за последнее время, не был Сашиным мужем.
— Алло? — поднял трубку Алексей, когда на исходе второй недели исчезновения Дениса ему позвонила Саша.
— Где мой муж? — заикающимся голосом спросила Саша.
— А мне откуда знать?
— Что ты с ним сделал? — заорала она. — Говори!
— Да ты чокнулась, что ли? Ты про что вообще?
— Он исчез! Его нигде нет! Ни у друзей, ни у знакомых, нигде!
— А мне-то откуда знать? Я вообще не в курсе!
— Что ты с ним сделал? Отвечай!!! — кричала Саша в трубку.
— Да иди ты к черту, долбаная идиотка! Не знаю я! Дура!
Он бросил трубку, оставив Сашу рыдать.
На заседание квалификационной коллегии судей явился один Борис Аркадьевич, сообщивший членам коллегии, что Денис пропал. Не сказав, будет ли заседание отложено в связи с неявкой Дениса, члены коллегии поинтересовались у председателя суда, какое решение принял Мосгорсуд по отмененному решению по делу Марины и Алексея Кораблевых.
— Уважаемые коллеги, — ответил Борис Аркадьевич, — я рад сообщить, что Мосгорсуд в результате пересмотра дела вынес абсолютно такое же решение, которое в свое время принял федеральный судья Тихонов. Апелляционная инстанция практически слово в слово повторила его решение, в полном объеме удовлетворив исковые требования истицы.
— Понятно, — скупо прокомментировал один из членов квалификационной коллегии. — То есть ни о какой заведомой неправосудности судебного акта говорить не приходится…
— Совершенно верно, уважаемые коллеги. Поэтому… Понимал ли судья Тихонов, кем являлся ответчик по делу, или же не понимал — мы доподлинно не знаем… Но я, пользуясь случаем, повторюсь — у меня нет никаких сомнений в том, что судья Тихонов понятия не имел о личности ответчика в этом деле. В общем, очевидно, что при вынесении решения судья руководствовался исключительно законом и теми фактическими обстоятельствами, которые были установлены судьей в ходе исследования доказательств, а не мотивами неприязни, как о том совершенно необоснованно заявляет Кораблев в своей жалобе.
— Ну, — послышалась реплика другого члена квалификационной коллегии, — это снимает основную часть вопросов. А что там с заявлением Кораблева о якобы совершении судьей Тихоновым преступления по принятию заведомо незаконного судебного акта?
— По моей информации, уважаемые коллеги, председатель Следственного комитета не обращался к вам за соответствующей санкцией. Да и что тут рассуждать… Мы все с вами судьи, и хорошо понимаем, что, с учетом решения Мосгорсуда, ни о каком неправосудном судебном акте говорить не приходится. Не думаю, что Следком вообще собирается всерьез относиться к заявлению Кораблева.
— Больше похоже на попытку давления на суд, — прокомментировал речь Бориса Аркадьевича член коллегии.
— Я к этому с самого начала только так и относился. Тихонов — молодой, не самый опытный, но очень порядочный судья, великолепный юрист.
— Что ж, — подытожил председательствующий коллегии, — в целом, думаю, нам все понятно, но выносить решение мы сегодня, видимо, не будем. Судья Тихонов не явился, его местонахождение, к нашему сожалению, и, я бы сказал, волнению до сих пор не установлено. Отложим заседание на месяц. Дай бог, объявится. Его хоть ищут?
— Да, уже дело возбудили.
— По сто пятой?
— Ну да, как обычно. Исчезновение внезапное и совершенно не распутываемое пока. Они в таких случаях автоматом возбуждаются по убийству.
— Понятно. Что ж, будем держать за него кулаки.
С Сашей постоянно связывался Рустам. Когда спустя несколько дней после исчезновения Дениса она заглянула к нему в кофейню и рассказала парню о том, кем работает ее муж, Рустам был шокирован. Впрочем, судейский статус Дениса не был самым интересным в истории его исчезновения. Ни Саше, ни Рустаму не давало покоя то, почему ни одна камера мегаполиса не выцепила Дениса из толпы.
— Саш, — спросил ее как-то Рустам, — а не может быть такого, что его не похитили, не убили, а что он просто сам решил исчезнуть?
— Глупый, — плакала Саша, — я только так и думаю! Не могу даже мысли допустить, что с ним случилось что-то фатальное…
— А было что-то такое в вашей жизни, почему он мог бы захотеть вот так… пропасть?
— Ну, — вздохнула Саша, — у меня нарисовалась одна интрижка… И он, конечно же, сразу догадался, парень-то он умный и наблюдательный.
— Ты изменила ему? — с плохо скрываемым разочарованием уточнил Рустам.
— Да это и изменой-то нельзя было назвать…
— Но ты изменила или нет?
— Ну, формально — да. Но я его хорошо знаю. Его не сам факт физического контакта вывел из себя…
— А что тогда?
— Я сама виновата, — глаза Саши стали мокрыми от слез, хотя в последнее время это уже стало для нее обычным состоянием. –Я стала плохо к нему относиться. Как к мужчине. Интрижка у парня — это одно. А у женщины — другое. Романтика, новый интересный человек в жизни… По факту ничего серьезного, но мужчина хорошо понимает, что мысли его женщины — не о нем. По сути, своими поступками я порядочно так потоптала его статус мужчины в доме. А он такого не прощает…
— Мда… Даже и не знаю, что и сказать-то…
— Да что тут говорить… Не зря Денис всегда повторяет, что мужчины изменяют членом, а женщины — душой.
— И ты изменила душой?
— Нет, конечно. Точнее, не могу сказать, что прям душой, что я влюбилась в того парня. Закрутилось все как-то незаметно для меня. Я ведь такая крутая, все меня любят и хотят, а за мужем моим тоже грешки, и я это мысленно использовала как козырь в рукаве, оправдывая свой поступок… А теперь ненавижу себя за это.
— Ладно, об этом бессмысленно. Лишь бы Денис нашелся…
Иришка была уже достаточно взрослой девочкой, чтобы кормить ее отговорками о папиной командировке. Для того, чтобы донести до дочери новость об исчезновении папы с минимальным ущербом для ее психики, Саша поехала вместе с ней к психологу, с которой была знакома уже много лет и к чьей помощи прибегала в тот тяжелый период жизни, когда, беременная Анечкой, Саша психически разрушалась, наблюдая загулы своего мужа. Несмотря на абсолютную деликатность разговора, Иришка долго плакала, когда мама и психолог сообщили ей, что папочка пропал, но пообещали ей, что его обязательно найдут. Дочь стала плохо питаться, на какой-то период времени в ее обычно отличной учебе появились серьезные пробелы, но классный руководитель относилась к ситуации с пониманием.
Рабочие трудности Дениса разрешились на следующем же заседании квалификационной коллегии судей, члены которой единогласно решили, что изложенные Кораблевым факты якобы пристрастности судьи не подтвердились. Саша написала об этом Денису. Она постоянно писала ему, зная, что на том конце сообщений никто не читает. Но она писала ему обо всем — о том, как растет Анечка, как учится Иришка, какой засранец ее генеральный директор, который не пошел ни на какие уступки Саше, чтобы смягчить ей, фактически оставшейся без мужа, рабочий график.
С оплатой аренды Саше помогали ее родители и мама Дениса, ведь Саша осталась один на один с финансовой жестокостью жизни в большом городе. «Дотянуть бы до момента, когда квартира наша достроится», — думала Саша, рассчитывая, что она сможет сдавать ее в аренду и хоть немного подпитать враз урезанный семейный бюджет. Она знала, что на своей добровольной страховой программе в банке Денис накопил чуть больше миллиона рублей, но старалась не думать о тех деньгах, вспоминая слова мужа о том, что «энзэ» нельзя трогать ни при каких обстоятельствах. Денис оформил страховую программу пару лет назад, и в банке Саше сказали, что программа была рассчитана на пятнадцать лет вперед, и что если Денис уйдет из жизни или будет признан безвестно отсутствующим, то банк единовременно перечислит на ее счет все те суммы, которые Денис вносил бы по страховой программе в течение пятнадцати лет, а это получились бы очень немалые деньги. В какой-то момент Саша подумала о том, что начинает мыслить прагматично. Хотя она и гнала всячески от себя эти мысли, но все чаще задумывалась о том, что если в течение года с момента своего исчезновения муж не объявится, она будет вправе обратиться в суд и признать Денис безвестно отсутствующим, чтобы получить деньги от банковской страховой компании и обеспечить своим девочкам нормальную жизнь. Интересно, думалось ей, а если Денис и впрямь решил таким жестоким образом уйти от нее, то не мог же он пренебречь интересами своих детей и обречь их на нищенское существование? Что если он заранее спланировал свое исчезновение, зная, что Саша получит деньги от банка? Да… Это было бы очень похоже на Дениса.
