– И я пытался ее разорвать. Иногда думаю о том, через что мы прошли, и удивляюсь. Мы пережили распри, пережили ремонты, которым не удалось нас рассорить… Помнишь, мы, наоборот, прикалывались над каждой хренью, которая возникала у нас в быту?

– Да, – улыбнулась Саша. – Помнишь, как в прошлой квартире мы делали кухню?

– Конечно помню! Я купил какую-то идиотскую кафельную плитку, чтобы сделать из нее «фартук» на кухне, и сам ее положил на стену, а она сползла вниз!

– Ага, – искренне засмеялась Саша, – и сборщик кухни предложил тебе отбить эту «Третьяковскую галерею» и сделать нормальный «фартук» из икеевских панелей!

– Мы так ржали с тобой тогда, когда он назвал мою кладку «Третьяковской галереей»!

– Или как мы с тобой после четвертого курса ездили вдвоем на море в Лазаревское с десятью тысячами рублей в кармане, – улыбаясь, продолжила Саша, – и ты пытался проплыть под моими ногами и в итоге выбил мне зуб, а потом твоя мама мне его вставляла у себя в клинике!

– А мне было стремно, не подумает ли кто, что я тебя бил!

– И это при том, что за все годы ты и пальцем меня не тронул.

– И много еще о чем думал. Столько испытаний было у нас на пути – и бессонные нервные ночи с Иришкой, и переезды, и период, когда ты не могла найти работу…

– Я тогда переживала из-за работы, но всегда знала, что у меня есть ты, и что у меня всегда будет теплая постель и хлеб с маслом на столе. И я гордилась и горжусь тем, что ты меня никогда не оставлял один на один с моими неурядицами.

– А я никогда не относился к этому как к обязательству. Формально – это действительно обязательство, но я испытывал колоссальное моральное удовлетворение от того, что несу его для своей семьи. Могу даже сказать, что это всегда было честью для меня.

– Я всегда чувствовала, что ты именно так к этому относишься. И я ощущала себя с тобой реально как за каменной стеной.

– А еще меня никак не оставляла в покое мысль, что мне светит роль воскресного папы. Видеться с детьми по графику, подстраивать время так, чтобы не пересекаться с твоим условным новым мужем. Мои дети – с чужим дядькой? У многих так, но я-то не многий! Мои родители жили как кошка с собакой, и мне всегда думалось в детстве, что когда я стану взрослым, то со мной такого не случится. Я очень рад, что Иришка выросла в хорошей атмосфере – для нее было нормой, когда мама и папа целуются при ней, и она видит, что вокруг нее – семья. И сердце кровью обливается, как подумаю, что Анечка такого не увидит.

– Я спать нормально не могу из-за того, что Анечка так далеко, с моей мамой. Как будто я бросила своего ребенка.

– В нашей ситуации по-другому было никак. Содержать себя и вас, когда ты в декрете, непозволительная роскошь.

– Мозгами понимаю это, но ведь это совсем не тот уклад жизни, которого я хотела. И чувствовала свое бессилие – как будто у меня забрали ту жизнь, которая мне так дорога была. И со мной незнакомый мне человек, который есть у меня не потому, что я хочу именно его, а потому, что нет возможности не двигаться дальше. Не могу обречь себя на одиночество.

– Вспоминается фраза Омара Хайяма: «Ты лучше голодай, чем что попало есть, и лучше будь один, чем вместе с кем попало», – улыбнулся Денис.

– Думаю, он был прав.

– А еще я понял одну простую вещь – любовь не зависит от ориентации. У меня нет объяснения, почему та нить, которая есть между нами, не умирает. Бывает, истончается, но не рвется. Кажется, что ее уже чуть ли бензопилой стараются распилить, а она, сука, не рвется. Вообще. И когда эта мысль обрела в моей голове ясное, четкое очертание, я понял, что хочу быть с тобой. Кто-то скажет, что в этом есть доля эгоизма – не умереть в старости в полном одиночестве, когда не осталось и следа от молодого упругого тела, а член стал выполнять лишь мочеиспускательную функцию. А так оно и будет рано или поздно. Секс уйдет, и что останется? Я видел столько парней… Ну, как парней… Мужиков за пятьдесят, которые стараются наполнить свою жизнь любой хренью, лишь бы не приходить к себе домой и не сходить там с ума от пожирающего их изнутри одиночества. Когда парни узнают, что у меня есть дети, они офигевают – видно, что в глубине души завидуют. Ведь у меня есть кто-то, кто сможет подать в старости гребаный стакан воды. А мне и этого мало. Если включить в себе аналитика, то становится понятно, что ты – мой человек по жизни.

– А ты – мой.

– Ты видишь свое будущее с ним?

– С Алексеем?

– Ну да…

– Ты же сам прекрасно знаешь, что не вижу. Я и не пытаюсь себя в этом убедить. Ну, есть кто-то рядом, ну окей…

– Кто-то, с кем есть секс?

– Да дело не в сексе.

– Но он же есть.

– Ну, есть. Ну и что.

– Да нет, ничего. Забавно… Я когда пустился во все тяжкие и начал встречаться со случайными парнями, то преследовал совершенно определенную цель.

– Какую же?

– Это было связано с тем странным чувством… Отношением… Не знаю, как правильно сказать. Короче, это было связано с тем, что я испытывал к Роме. Ты моя единственная женщина, у меня никогда не было секса с другой. Я ведь хорошо понимаю, что если рядом со мной положить самую красивую и сексуальную женщину на планете, то у меня ниже пояса ничего даже не шевельнется. А с тобой был отличный секс. И я воспитал себя с осознанием, что секс – только с любимым человеком. И никак не мог понять, почему Рома, с которым у нас был хороший, как мне казалось, секс, меня постоянно динамил. А для него это был просто секс, не более. И я не мог его в этом упрекнуть, пусть даже у меня отношение к сексу было совершенно другое. И большим количеством своих половых партнеров я старался выработать правильный цинизм к сексу, чтобы в моей голове секс и чувства оказались отсепарированными друг от друга.

– И как? Помогло?

– Ты знаешь, помогло. Сейчас я отчетливо понимаю, что секс – это просто физика. Да, от нее хорошо, от нее прекрасно, но это просто физический контакт. И я по этой причине совершенно нормально отношусь к тому, что у тебя есть секс с другим человеком. Подумаешь, кто-то в кого-то потыкал членом, велика мудрость! Я тоже так умею. И что-то подсказывает мне, что я это делаю гораздо лучше, чем он.

Саша смущенно улыбнулась, и Денис понял, что попал в точку. Он погладил Сашу по руке и продолжил:

– У меня есть взвешенное, совершенно взрослое и чистое понимание, что я хочу тебя в своей жизни. Хочу тебя как своего партнера в широком смысле слова. Не просто супругу, а тебя как человека, с которым у нас была, есть и, очевидно, всегда будет эта чудесная связь, которой мы оба так дорожим. И если жизнь даст мне шанс снова иметь эту честь – быть главой своей семьи – то я с благодарностью приму ее.

– Ты хочешь, чтобы мы снова были вместе?

– Да, я очень этого хочу. Не прошу тебя отвечать мне сейчас.

– Я и не собиралась. Как ты понимаешь, после всего, что случилось, я не могу броситься к тебе в объятия с криками: «Да, любимый мой Дэнечка, будь со мной!»

– Это связано с твоими отношениями с Алексеем?

– Не могу сказать, что тут имеется прямая связь. Но он сейчас есть в моей жизни, я к нему постаралась привыкнуть. И есть ты, совершенно особенный человек для меня. И есть все эти факты, которые никуда не денешь и которые не получится игнорировать. Разве что смириться с ними за неимением других вариантов. И я хочу переварить все, что услышала сейчас от тебя. Какие-то моменты я готова была услышать, а какие-то, не стану скрывать, стали для меня приятным сюрпризом. Я очень рада, что мы с тобой вот так поговорили.

– И я рад.

– Мне сейчас лучше поехать домой.

– Понимаю. Я отвезу тебя.

Они вышли из дома Дениса и пошли к машине.

– Такой вопрос, – сказала Саша, когда они ехали к ее дому. –А как быть с твоей… Ну… Ты понимаешь, да?

– Ориентацией?

– Ну да.

– Я такой, какой есть. Я таким родился и таким умру, и ничто меня не переделает изнутри.

– Я это очень хорошо понимаю и не ожидаю, что ты переменишься. Но как сочетать жизнь со мной и тягу к парням?