Зубан жрал. Ему не было дела ни до неудобств - он даже не заметил, что висит на отогнутом лоскуте, - ни до вываливающихся прямо на морду кишок. У него во рту была еда, и он быстро старался запихнуть в свое непомерное брюхо максимальное ее количество; было видно, как раздуваются и приобретают покатость минуту назад еще плоские бока.
Лысое Колено тихо стонал. Даже на крик ему не хватало смелости и сил.
Когда ему на голову свалилось что-то большое и тяжелое, он вздохнул с облегчением. Пусть зубы Простого щелкнули возле самой его шеи - все же они были лучше маленького оборотня, продолжающего раздуваться от запихнутой в желудок плоти. Простой приблизился вплотную - и в следующую секунду мощные челюсти сомкнулись на шейных позвонках жертвы. Тело Лысого Колена дернулось в замерло, раздираемое сразу двумя хищниками, большим и маленьким; но драме конец еще не пришел: к месту кровавого пиршества приближалась новая группа Простых. Почти одинаковые и одинаково равнодушные к будущей жертве, они коротко переругивались между собой, расходясь полукругом. Простой-одиночка приподнял голову, но увидел морды достаточно знакомые, чтобы не испытать по отношению к ним ни страха, ни приступа ненависти. Даже азартный хищный огонек, пылающий в их подслеповатых глазках, не насторожил его.
Простые-Охотники набросились на него скопом. Через несколько секунд на месте свалки было уже три мертвых тела, одно из которых все еще продолжало шевелить челюстями, проталкивая в разорванное брюхо куски пищи...
- Так, один есть, - отметил в книжечке вынырнувший из люка Посредник. Остаются четверо... Устанавливать сеть было некому (Шеди только тихо посмеялась над беспомощностью оставшихся без Простых сотрудников Управления), и поэтому Большое Эхо уселся, подогнув под себя хвост, и долго ругался, обзывая всех подряд растяпами, идиотами и теми, кем они не являлись...
"В самом деле: разве не нелепо это наше обычное разделение, -глядела на него Шеди. Чем больше мыслей приходило ей в голову, тем быстрее уходили обида и страх. - Они беспомощны - но не потому, что действительно не имеют сил развернуть этот кусок сети, а потому, что привыкли, что это должны делать не они... Не потому ли так недолюбливают пилотов и прочих космонавтов - в космосе ведь приходится брать на себя и неинтеллектуальную работу... Да я сама развернула бы сеть за две минуты. Только я не стану этого делать - пусть их собственная глупость послужит им наказанием".
- Вторая группа сообщила, что сделает новый заход и приземлится на более безопасной площадке, - отложил в сторону миниатюрное служебное Ухо Напарник. Скоро они будут тут.
- Скорей бы, - буркнул Большое Эхо.
- Может, нам пока пройтись по ближайшим кварталам, проверить, как обстоят дела? Я не представляю себе, что могут натворить эти дикари, - предложил Поджарый.
- Если это дикари, - многозначительно произнес Напарник. - Надеюсь, нам удастся заполучить живьем хоть одного... Он поведает нам немало интересного... Могу поклясться, что они вовсе не дикие. Раз с ними был Посредник - наверняка все не так просто.
- Брось, - оборвал его Большое Эхо. - Это и так ясно. Главное сейчас побыстрее разделаться с этой историей, чтобы заняться вплотную ловлей инопланетянки. Как там на постах - ее еще нигде не видели?
- Разве я смог бы об этом промолчать? - жесты Напарника, скрытые от Большого Эха, но не от Шеди, показали: "А ты, начальник, дурак..."
- Так мы пойдем? - еще раз уточнил Поджарый, оглядываясь на своих спутников. Молодые сотрудники под его взглядом подтянулись.
- Идите, - махнул щупальцем Большое Эхо.
- Будем надеяться, что к нам Простые в гости не придут, - ухмыльнулся им вслед Напарник.
- Что ты сказал? - подпрыгнул Большое Эхо.
- Ничего особенного... Мне просто стало интересно, умеешь ли ты драться... Особенно с Дикими Простыми или Простыми-Убийцами.
"Да, и они еще говорят после этого о каком-то оружии... Бедная Рипли!" подумала Шеди и отвела глаза.
37
На обратном пути Жатый по совету Пятна зашел-таки в Храм. Храм был пуст. Полукружья скамеек и дуги перекладин мирно темнели в рассеянном вечернем свете; мерцали у стен маленькие угольки светильников, по старинке наполненных маслом. Что-то загадочное и таинственное, казалось, было скрыто в картине этой оживленной светильником темноты. Жатый втянул голову в плечи, посмотрел по сторонам и съежился. Не впервые его охватывало здесь ощущение присутствия чего-то сверхъестественного. И неужели он мог при нем совершать святотатство и оторвать кусок скамьи или чего-то еще, входящего неотъемлемой частью и в этот полумрак, и в эту атмосферу возвышенной тайны?
Жатый выдохнул воздух и снова вдохнул, долго и шумно. Нет, это было выше его сил.
Горожанин сделал шаг к двери, но снова замер. Так что, неужели лучше выйти в город без защиты? Как знать, может, оборотень притаился прямо за дверями... Разве случаен идущий из-за них запах злобы и страха? "Нет, - возразил он себе, - а оборотню-то чего бояться?"
Шаг к двери, шаг обратно - вскоре Жатый понял, что так и будет топтаться на одном месте, пока его не застанет за этим занятием священник... Что он тогда ответит? Что гадает: красть - не красть?
"А почему бы мне не попросить талисман у него? - озарило вдруг Жатого. Он же обязан прийти мне на помощь. Я ведь, как-никак, сражаюсь с нечистью... Кто же, как не он, должен прийти мне на помощь?"
Ободренный этой мыслью, Жатый быстро оказался в самом центре Храма.
Как ни странно, священника не было видно.
"оеи.. Или чите... Или читает", - догадался Жатый, выискивая взглядом вход во внутренние комнаты.
Коснувшийся ног ветерок привлек его внимание к занавеске. Выбивающаяся из-под нее полоска света говорила о том, что в комнатах кто-то был.
Не долго думая, Жатый проследовал туда.
Одна из сторон открывшегося его взгляду коридора почти сплошь состояла из таких же занавесок. Ровные круглые лампы светили равномерно, не позволяя угадать, за какой же из них скрывается священник.
"Буду заглядывать за все подряд", - сказал себе Жатый, приподнимая край ближайшей из них.
Маленькую комнатку перегораживали официально-гладкие полки, уставленные ковшичками светильников. Ни одной живой души здесь не было - да и вряд ли кто-то долго выдержал бы висящий в воздухе густой запах масла.
