В коридоре было пусто и холодно. Гермиона увидела освещенную лестницу и села на ступеньку. Она наступила ему на ногу. Наступила на ногу! А потом он так жестко впился в ее талию пальцами. Сначала она не поняла, зачем он так, а потом ее тело сделало красивый поворот, будто она всю жизнь танцевала. Малфой вел жестко, и она не сбилась ни разу. Всякий раз он нажимал на ее талию, заставляя кружиться в танце. И ей нравилось. Нравилось, что он был так близко. Нравилось, что она почти касалась его. Все тело поддалось ощущению, легким движениям в такт. Она боялась дышать, так близко друг к другу они были. Тот момент, который хотелось растянуть. И когда музыка закончилась, Драко все еще держал ее руку в своей. Но они были не той парой, которая могла продолжить танцевать. И пока Драко не сделал это сам, она отпустила его руку и скорее отошла.

Наверное, она будет вспоминать это еще много раз. Как он берет ее за руку и ведет… и аромат его одеколона. Смешно, ведь они однажды целовались.

— Грейнджер.

Гермиона открыла глаза. Драко стоял в коридоре.

— Ты хорошо танцуешь, — сказала она, вставая.

Он подошел. Гермиона поправила волосы, которые, как всегда, творили, что захотят.

— Значит, завтра, в Выручай-комнате, — продолжила она, не зная, о чем говорить.

— Можем сейчас.

— Нет… я…

— Это все было не правильно.

— Ты про танец?

— Нет. Про наш поцелуй в туалете.

— Я уже и не помню, — соврала она.

— Я помню.

Она взглянула на него, замечая, что сама делает шаг ему навстречу, когда он к ней подходил. А потом он делает шаг к ней. Касается ее груди. И она вынуждена отступить. Касается стены за спиной. Спина тут же замерзает. Она отпрянула, а затем ощутила жар — согревающие чары Драко. Он смотрит на нее исподлобья. И ухмыляется довольно, когда она облизывает губы. Наклоняется к ней. И снова его запах и его губы близко. Они едва касаются ее, и Гермиона невольно сама приоткрывает рот, но тут же вдавливается спиной в горячий камень, лишь бы не поцеловать его первой. Он только скользит по ее губам губами и когда наконец раскрывает их языком, она чувствует свои ладони на его спине. Это не танец. Это не простое прикосновение. И когда ощущает его руку на бедре и чувствует, как юбка поднимается, она понимает Лаванду. И Рона понимает тоже. И делая последнее, очередное, еще одно, самое, самое, самое последнее движение языком по его языку, откидывает голову на стену и застывает. Его рука на ее бедре тоже. Потом он отстраняется.

— В Выручай-комнате после каникул, — слышит его голос. — Завтра не смогу. Мама попросила приехать пораньше.

И это звучит, как приглашение на свидание.

Рон отравился медовухой.

Гермиона вышла из Больничного крыла, чтобы дать им с Лавандой побыть наедине. Пусть хоть кто-то будет счастлив.

— Ты куда? — спросил Гарри.

— Прогуляюсь.

— Одна?

— Да.

— Ты часто в последнее время уходишь одна.

— Скоро экзамены. Надо же иногда и учиться, — ответила она.

Она шла в сторону библиотеки, а потом, как всегда, побежала на восьмой этаж, чтобы пойти в Выручай-комнату.

Драко еще не пришел. Вчера он прислал ей записку на уроке: завтра в Выручай-комнате, после занятий. Она еле-еле дождалась, когда наступит сегодня.

Шкаф стоял перед ней, но думала она не о нем и даже не о Роне. Она все еще вспоминала тот поцелуй. Вспоминала его все каникулы. Никогда ей еще так не хотелось вернуться в магический мир и в школу. Она так сильно ждала этот день. День, когда они должны были встретиться в Выручай-комнате. И все пошло не так.

Чтобы отвлечься от мыслей и неприятного чувства, от которого желудок переворачивался, она повторила несколько заклинаний, который Драко уже пробовал. Но голос дрожал. Мысли были о другом. Шкаф так же ничего не перемещал.

Она вынула из шкафа зеленое яблоко, надкусанное, как и все остальные. Она принесла зеленое яблоко вместо красного.

— Интересное занятие, — услышала она за спиной.

Она стояла у шкафа, пряча яблоко в ладони, понимая, что оно слишком большое — его не спрятать, как и шкаф перед нею. Оставалось думать, что Гарри просто не поймет, что этот такое.

— Ты же говорила, что будешь готовиться к экзаменам.

— Гарри, — обернулась она к нему, — ты следил за мной?

— Я не следил. Я хотел сказать тебе, что Рон тебя звал, и пошел за тобой.

Рон и его чувства… Нет, пусть он уж как-нибудь сам разбирается с Лавандой.

— Ты все это время был здесь?

— Под мантией-невидимкой. Что это за шкаф?

— Гарри, ты следил за мной, как за Малфоем!

— Кстати, о Малфое. Я думаю, это он. Он подкинул Слизнорту отравленную медовуху.

— С чего ты взял?

— Эту медовуху Слизнорт собирался подарить профессору Дамблдору. Он всегда так делает. Каждый год!

— Гарри, мне кажется, это слишком. Тебе надо перестать думать о Малфое.

— Тебе тоже, — Гарри откашлялся и посмотрел на яблоко в ее руках. — Я знаю, что он ходит сюда с тобой. И вы остаетесь тут на… долго.

— Что ты хочешь сказать?

— Рон считает, что ты нас предала. Потому что ты встречаешься с Драко.

— Мы с ним не встречаемся.

— Тогда что вы тут делаете?

Что она могла сказать?

— Да, мы встречаемся, — пришлось солгать.

Щеки Гарри пошли пятнами. Гермиона отвернулась, взяла свою сумку.

— Идем, — сказала она. — И одолжи мне мантию-невидимку.

Они вышли вдвоем из Выручай-комнаты. Гарри протянул ей мантию-невидимку.

— К нему? — сказал он, отводя глаза.

И впервые за долгое время ей не пришлось соврать:

— К нему.

Она не знала, где он мог быть и почему не пришел. Но теперь ей надо встретиться с ним и обсудить все, что случилось. Сначала она пошла на Астрономическую башню. Уже был вечер, с галереи были видны звезды. Драко не было на башне. Она смотрела некоторое время на горы вдали, на реку, и у нее было странное и пугающее предчувствие чего-то очень плохого. Она согласилась починить шкаф, про который читала, что через них можно перемещать предметы и даже людей, но не могла об этом никому сообщить. Ни Гарри, ни профессору Дамблдору.

То, что Драко мог переместить через шкаф Пожирателей, давно навязчиво крутилось в голове, но она постоянно отгоняла эти мысли. А теперь она была почти уверена в этом. Еще и слова о том, что медовуху отравил Малфой.

Она надела мантию-невидимку и пошла в слизеринские подземелья. У двери ей пришлось ждать, пока мимо не прошел первокурсник и не назвал пароль “змеиное жало”. Гермиона назвала тоже и вошла. В ее сторону повернулись взгляды слизеринцев, которые сидели в гостиной.

— Руфус, ты плохо закрыл дверь.

Первокурсник прошел мимо нее и закрыл дверь. А Гермиона стала оглядываться. Увидела выходящего из душа Блейза и пошла за ним. Кровати слизеринцев все были под широкими балдахинами. И лишь один был задернут.

— Малфой, ты будешь играть в карты?

— Играйте без меня, — донеслось из-за задернутых штор.

— Я бы еще понял, если бы ты там был с девушкой, — усмехнулся Блейз.

Гермиона скользнула за балдахин. Но едва оказалась внутри, как почувствовала, что ее касается палочка Малфоя.

— Что за! — он стянул с нее мантию.

— Там точно девушка, — услышала она голос Блейза и смех слизеринцев за балдахином.

Малфой наложил заглушающее заклинание.

— Что за…

— Ты не пришел в Выручай-комнату…

Он простонал, откидываясь на кровать. Он был в черной пижаме, зажженная лампа у его кровати освещала его лицо, губы с опущенными уголками, запавшие глаза.

— Забыл.

— Сегодня Рон отравился медовухой, — сказала она, ведомая каким-то предчувствием. — Гарри считает, что это ты.

— Тупой Поттер, — выплюнул Малфой.

— Он знает о нас… — она запнулась, — о том, что мы ходим вместе в Выручай-комнату.

Драко поднял бровь.

— Он считает, что мы встречаемся… и…

— Что и?

— Я сказала, что так и есть. Чтобы он ничего не заподозрил, только поэтому…