Уже совсем близко был замок. Уже снижалась Маруша, отыскивая ту, единственно верную точку, на которою стоило приземляться. Мраморный алтарь.

Алтарь охраняли пятицветные птицы, выстроившиеся в две шеренги. Возглавлял гвардию Ильман-Линту - Властитель Воздуха.

По сторонам уносились к небу искры, образуя световые столбы. На левом проступал серебряный силуэт величавого гуся с большими, пронизывающими мудростью, глазами. На правом золотой ободок вырисовывал фигурку изящной длинноногой цапли.

Над алтарем рос лотос о двенадцати лепестках. Из чаши цветка выглядывал тот, чье имя знает каждое пернатое создание. Мудрый Птах.

- Ты - царь птиц? - робко спросила Маруша.

- Дремы, навеянные сонными травами, продолжают путать тебя, - величаво ответила птица. - В Заоблачной Стране нет ни царей, ни королей, ни прочих властителей. Власть - ничто на этих просторах, пронизанных неземным светом. Бескрылые называют меня - Хума. Они верят, что тот, на чью голову я опущусь, станет королем. Они дали мне право выбирать за них своих властителей. Они забыли про изначальное определение: "Чьи мысли столь развиты, что разбивают все ограничения, тот становится подобен королю".

- Почему?

- Потому что видит все миры, все решения, всех правых и виноватых со всех сторон. Но я не вернусь в мир бескрылых. Я возвращаю им право самим совершать поступки и самим отвечать за них. Пускай учатся спрашивать себя, а не кивать, мол, глупая птица опустилась не на ту голову, вот и страдаем мы безвинно, да беспредельно.

41

Разговор продолжился у чудесной яблони, с которой склевывала Жар-птица плоды из огненного золота. Ее хвост алой занавесью прикрывал чуть ли не половину листвы. От перьев исходило мягкое тепло. С другой стороны веяло свежестью от хрустально-чистого ключа. За ручьем раскинулся птичий городок. К ближнему домику у самой кромки поля, где сквозь зелень зреющих злаков проглядывали розовые шарики клевера, торопился Орешек, сжимая в клюве букетик ярких цветов. Из раскрытого окошка доносилось веселое стрекотание швейной машинки. Красношейка творила на праздник обновки для всех подруг.

Хума поглядывал на кромку дальнего леса. Рядом с ним в шеренгу выстроились Ибис, Коршун и Сокол. А Маруша находилась в жуткой растерянности.

- Так мы не летим? - спрашивала она в десятый раз.

- Мы не летим, - сказал Коршун. - Ты же вернешься к Птенцу. Олицетворяя Заоблачную Страну, я не могу надолго покидать ее пределы.

- Но путь - всего-то три зари!

- Для нас три твоих зари - одно мгновенье. Для Заоблачной Страны наше мгновенье - целая вечность, - мягко заметил Сокол, в правом глазу которого сверкало солнце.

- Но почему бы хоть кому-то не вернуться со мной? Чтобы все мне поверили!

- Маруша, - к яблоне грациозной походкой приблизился Ибис. - Разве неверие других затмит правду того, что ты побывала в Заоблачной Стране и разговаривала с нами?

- Нет, но я хочу, чтобы птицы знали!

- О твоем подвиге?

- О моем подвиге!

- А если бы птицы верили в подвиг, который ты не совершала, тебе было бы легче?

- Но я же его совершила!!!

- Ты не ответила на вопрос, - властно вступил Хума. - Так станет тебе легче, если птицы поверят в подвиг, который ты не совершала?

"Кто знает, может и ты летишь в Далекую Страну, одновременно оставаясь в своем гнездышке, " - вспомнила Маруша слова призрачного кота, но поверить в них не смогла.

- Разве я не добралась, пусть даже на четвертую...

- Извини, Маруша, ты повзрослеешь, когда поймешь, что подвиги, в которые верят все остальные, не так важны, как тот, про который ты можешь себе сказать: "Да, это подвиг!" А сейчас тебе пора. В награду за долгий путь можешь задать последний вопрос.

- Что такое - Заоблачная Страна?

- Место, в которое не стоит торопиться. Настанет время, и она сама откроет дверь для достойных, для тех, кто хоть что-нибудь сделал.

- Ну-ну, конечно, - усмехнулась птичка. - Видала я того, кто совершил множество добрых дел, чтобы угодить к вам. А вместо этого его судьба - вечное метание у края поля, уходящего за горизонт.

- Но, совершая поступки, он думал не о тех, для кого он их совершал, а о том, что после очередного поступка Вирия становится чуть ближе. На самом деле она оставалась все так же далеко.

- Ну и неправильно! Ведь тот, для кого все это вершилось, радовался.

- Верно, Маруша, но согласись, тот, для кого все это вершилось, делился своей радостью. Только она утекала непринятой, незамеченной. Не ответная теплота нужна была вершащему, а чувство пути в Заоблачную Страну. Подумай, отказался бы он от чувства пути, если б его давали за злые поступки, за обман и подлость? Или все также стремился бы поступок за поступком получить право распахнуть запретную дверь?

- Значит, со мной вы не вернетесь? - Маруша отказывалась верить и готова была повторять вопрос тысячи раз.

- Нет, - покачал головой Мудрый Птах. - Спасибо за весть, но мы умеем радоваться приходу в мир Серебряного Птенца, даже не видя его. Нам достаточно знания и веры.

- Не понимаю. Я бы жизнь отдала, только б взглянуть на чудо!

- Во-первых, сейчас ты оценила жизнь слишком дешево. Она бы оборвалась, когда бы тебя коснулась первая падающая звезда. Ведь прикосновение звезды уже чудо. А во-вторых, не печалься. Ты все поймешь сама, когда прилетишь сюда в следующий раз.

- Я вернусь сюда?!!! - воскликнула Маруша.

- Разумеется. Распахнувший двери один раз вряд ли совершит нечто такое, что заставит забыть уже пройденный путь. Не волнуйся. И до свидания, до следующей встречи.

- Тогда я проделала весь путь напрасно, - голова Маруши подавлено склонилась.

- Вовсе нет, - возразил Мудрый Птах. - Ты поймешь это очень скоро. Когда солнце оторвется от горизонта.

- Но Серебряный Птенец умрет...

- Он выживет, если из Заоблачной Страны прилетит хотя бы одна птица. Вот ты и прилетишь. Решай, хочешь ли ты остаться с нами или все-таки выбрать обратный путь? Последнее слово за тобой.

42

Маруша возвращалась. Маруша летела домой. Ветра ласково подставляли свои плечи, чтобы пронести птичку как можно дальше. Облака превращались в посадочные площадки и пугливо замирали, опасаясь рассеяться до той секунды, когда птичка оставит их пушистую поверхность. Деревья не скупились ни на гусениц, ни на червяков, а болота заботливо раздвигали камыши, выставляя как угощение суетливые стайки мошек и комаров.