— Ладно, Ивонна. Еду организуй и выпить чего, — немного отодвинувшись от стола, он засунул руку в карман штанов, выискивая оттуда свой кошель.
— Каша с колбасой осталась. Капуста запеченная. А выпить… — она наклонилась, полностью скрываясь за столом. Чем-то позвенела, погромыхала, а когда вынырнула, то выставила на стол ополовиненную бутылку с чем-то мутным и горлышком, заткнутым куском початка кукурузы. — Сама гнала. Вчера только разлила, а эти ироды все вылакали. Вот, все что осталось.
— Годится, — улыбнулся Эскель и, с радостью подхватив бутылку одной рукой, второй выложил на стол две монеты. Вроде оплатил все, но отчего за радушие крону-другую не докинуть?
— Эй, Ясмина! Две порции каши с капустой и колбасу!
— Капусты нет! Сожрали все! — донеслось из коморки за спиной Ивонны.
— Вот же жруны, а. Ничего не напасешься, — заворчала корчмарка. — Славного мастера и капустой нашей не угостить? Где это видано?!
— Ладно, ладно. Самогон-то остался, а нам и того достаточно.
— Да как же без капустки-то?
— Очень неплохо, уж поверь, — хохотнул Эскель, а тем временем из комнатки вышла круглая, приземистая и жутко кучерявая Ясмина. Прошла к столу и с чувством громыхнула разносом.
— Вот, милсдарь, на здоровье, — заворчала она и, шмыгнув носом, вытерла взмокший лоб маленькой пухлой рукой.
Надо признать, что местная повариха была шибко чистоплотной, но еда выглядела очень аппетитно. Два колечка колбасы с поджаристой коричневой корочкой восхитительно пахли свининой, а два кусочка маслица, что подтаивали на горячей поверхности каши, заставляли рот наполняться слюной. Это тебе не крупа с луком на речной воде.
— Благодарю, — кивнул ведьмак, переведя взгляд на смурное лицо Ясмины.
Та до боли нарочито скривилась, пошевелила своим круглым курносым носом, словно почувствовала какой-то неприятный запах, и скрылась за замызганной шторкой. Но его это даже не удивило. В самом деле, он видал и худшей реакции. Взяв в руки разнос, Эскель направился в сторону лестницы, вот только взгляд все возвращался к затертым резным символам, что украшали добрую половину стены как раз у входа. Не то чтобы он понимал, что там написано. Скорее, просто помнил, что видел подобные в труде о демонологии и мифо-ритуальных традициях. Но решил все же сильно не таращиться в ту сторону, а то мало ли что.
Вот только Ивонна подмечала все и внимательным взглядом всматривалась в удаляющуюся спину ведьмака. А как он скрылся на лестнице, то тяжко вздохнула и вернулась к своим излюбленным кружкам.
* — шабр — это сосед, товарищ, односум, пайщик, собрат в славянских языка.
Комментарий к Часть 22. Эти руки могут не только меч держать (18+)
Бечено
========== Часть 23. Шабры ==========
Комментарий к Часть 23. Шабры
Бечено
Дера все сидела на кровати и прислушивалась к себе. Нет, ничего особо страшного она не чувствовала, просто было как-то все не так. Иначе. Что-то изменилось, а что именно — непонятно. Живот отдавал слабенькой ноющей болью, словно вот-вот должны прийти крови и, немного мутилось в голове. Но это скорее оттого, что она голодала несколько дней и еще не восстановилась окончательно. А еще, жуть как хотелось пирожков с сахаром или засахаренной голубики. Отложив гребень в сторону, травница немного поколебалась, но все же решила пройти к небольшому зеркальцу, что стояло на столике у окна. Как раз там, где горели свечи в металлических блюдцах. Взяв его в руки, она хорошо вытерла зеркальную поверхность о край рубахи, и всмотрелась в свое мутноватое отражение.
На лице все осталось, как и прежде. Не считая, конечно, мешков под глазами. Вот были бы у нее ее любимые снадобья и масла, она бы в два счета избавилась от этого непотребства. Но, увы, даже масло жимолости для купания и то закончилось. Хотя, она уже и забыла то время, как тряслась над своим сундучком со склянками. Словно и было это все в прошлой жизни. Коротко вздохнув, травница взяла себя в руки, чтобы не раскисать под пагубным чувством ностальгии и опустила зеркальце пониже. Взгляд зацепился за красно-синеватый укус у основания шеи, недалеко от ключицы. С нескрываемым интересом рассматривая его, она осторожно коснулась воспаленной поверхности кончиками пальцев. Ощутив боль, Фредерика тут же одернула их. Нет, в тех романчиках эротического содержания, такие «отметины» были так уместны и добавляли некоей пикантности. Но, на деле, кроме как стыда и смущения, Дера ничего такого не испытывала. Пресвятая Мелитэле, что бы сказала матушка, увидь это безобразие на коже своей дочери? Определенно, не похвалила бы. А в худшем случае, сказала бы что-то вроде «клейма негде ставить» или как-то так. Уж кто-кто, а родная дочь знала, как Берзе не привыкла стеснять себя в выражениях. Хвала Богам, что она не здесь, а… Дера на мгновение замерла, впервые задумавшись о том, а где ее матушка, в самом деле? В их родном поместье? Отбыла в Туссент? Или где-то еще? Нервно сглотнув скопившуюся во рту слюну, она перепугано осмотрела комнату, прислушалась, а когда поняла, что следов присутствия невыносимой графини нет, то стало как-то поспокойней. В самом деле, что это на нее нашло? Давно ведь уже не пятнадцать. К тому же матушка никогда не пряталась по темным углам. Немного поколебавшись, девушка облизнула пересохшие губы, и коснулась укуса еще раз, тихо зашипев от новой вспышки боли. Нет, прихватил ее Эскель очень добротно. Тут бы помогла ромашка или, на худой конец, немножко вайды красильной. Но раз ничего нет, то придется просто перетерпеть пока само не пройдет. Тем не менее, очень даже неплохо, что эта самая «отметина» была в таком месте, которое без труда можно скрыть воротом дублета.
Дверь тихонько скрипнула, открываясь. Фредерика вздрогнула, немного замялась, отчего-то страшась поворачиваться, а когда наконец оторвалась от зеркала, взглянув на появившегося в дверном проеме ведьмака с разносом в руках и с зажатой под мышкой бутылкой, то ее мгновенно отпустило. Она смущенно улыбнулась и, поправив рубаху, отошла в сторону, позволив ему пройти к столу.
— Вот от выпивки, я и впрямь не откажусь, — не без улыбки сказала Дера, сразу же наклоняясь к сумкам за своей кружкой.
— От пары стопок и спаться будет лучше, — ответил Эскель. А когда бросил взгляд на копошащуюся в сумках девушку, то, как бы между прочим, решил добавить. — Только ложку с тарелкой свои захвати.
— Зачем это? Тут же вон, свое все есть, — она бросила на него недоумевающий взгляд.
Эскель вздохнул. Вообще, Кейра просила его не вдаваться в подробности, но разве после того, что между ним и травницей произошло, он в праве что-то от нее скрывать?
— Чародейка твоя, просила неделю поосторожничать.
— Ах да… хворь… — вздохнула Дера. — Ну, раз такое дело…
— Не переживай. Мы сейчас тебя продз… как же оно, продезинк… холера, слово такое мудреное.
— Продезинфицируем, — сразу же улыбнулась Фредерика, выставляя на стол металлическую тарелку и следом забросив в нее деревянную ложку. — Лучше скажи «обеззаразим», — она услужливо пододвинула свою чашку.
— Обеззаразим, — повторил ведьмак и с характерным звуком откупорил бутылку.
— Боги… запах тот еще, — фыркнула девушка, замахав рукой перед лицом.
— А что, махакамский спирт лучше пахнет?
— Ну так то же спирт, а это — сивуха какая-то.
— Уж простите, барыня. Спирту вам не отыскал, — усмехнулся Эскель и шутливо склонил голову.
— Я все еще помню об Эст-Эсте и метинском, которое я, кстати, так и не выпила в тот раз, — Дера улыбнулась и свалила всю порцию в свою тарелку, помогая себе ложкой.
— Напьемся еще. Но есть у меня кой-чего получше вина твоего. Вот как попадем в крепость, то я тебе… — ведьмак внезапно осекся, понимая, что ляпнул что-то не то.
Нет, он, конечно, порой задумывался о том, что их путь пролегает как раз через долину и, в принципе, что дурного произойдет если они на денек-другой заедут в Каэр Морхен? Познакомит ее с теми, кого считает семьей, покажет местные красоты, а там до Ковира и Повисса рукой подать. Пересекут только Буину, доберутся до Каингорна и уже на горизонте замаячит Лан Эксетер. Тем не менее, прежде он эти мысли от себя гнал. Ведь, по сути, абы кого в стены крепости не возят. Геральт, вон, только Цири приволок, а еще Трисс. Сам же Эскель кроме как Василька, никого иного не приводил, а Дейдра сама приперлась. Потому, было малость боязно отправляться туда вместе с Фредерикой. Вопрос «а кто она ему такая?» ненавязчиво как-то всплыл в сознании и гаденько так уколол где-то в груди. Увы, ответа на него он, пока, не находил.
