— Ложись уже, хватит так смотреть на сено. Оттого оно мягче не станет, — ведьмак расстелил под собой шерстяную подстилку и утроился на ней поудобнее. Под голову положил седельные сумки, как привык.
Дера мялась на месте, долго не решаясь прилечь. А потом, видать, приняла наконец свою участь, замоталась в свою излюбленную подстилку и осторожно устроилась у Эскеля под боком. Долго мостилась, ворочалась, сено проседало под ней и застревало в волосах, кололо открытые участки кожи, отчего девушка стонала и кряхтела. А когда уже раздраженно застонал сам ведьмак, то наконец угомонилась и замерла к нему спиной.
— А если оттуда вылезет что-то, и пока я буду спать залезет мне под рубаху? — тихонько спросила она сдавленным голосом.
— Вылезет — поймаем, — громко зевнул тот и прикрыл глаза. — Но на моей памяти на меня еще ничего ни разу не вылезло.
Случай со змеей, что заползла ему за ворот рубахи, он решил утаить. А то так Фредерика до утра глаз не сомкнет и ему выспаться не даст своей возней.
— Охотно верю, — решительно произнесла она и прикрыла глаза, намереваясь как можно быстрее заснуть.
Ветер громко выл под сводами, а двери не закрывались. Оттого тревога все нарастала. Даже мысли о чутко спящем ведьмаке под боком, в обнимку со своими мечами, не успокаивали. Дера решила осмотреться еще раз, прежде чем попробовать снова уснуть. Устроились они хорошо — в одном из многочисленных стойл, в котором кроме горы сена ничего и не было. Только находилось оно как раз у входа. Но лучше уж засыпать сверля взглядом темень в дверном проеме, чем измазаться в навозе, прущем из канала в полу. Глубоко вздохнув, она до последнего всматривалась в темноту перед собой, ожидая что оттуда в любой момент на нее что-то выпрыгнет. А когда тяжелая рука легла на ее плечо, то оно стало как-то поспокойнее и теплее. Вот тогда ее окончательно сморило, и она забылась в тревожном сне.
Комментарий к Часть 26. Почечуев Лог — поселение низушков
Бечено
========== Часть 27. Не каждую хворь лечит настойка ==========
Проснулся ведьмак на рассвете, но один. Понял это по тому, что рядом не оказалось ничего теплого и пахнущего жимолостью. Резко сев, он принялся копаться в сене, преисполнившись надежды отыскать там свою попутчицу. Раскидывал его во все стороны и остервенело рыл, но ее голос вдруг раздался совсем не рядом, а откуда-то со стороны распахнутой двери, в которую заносило ветерком утреннюю прохладу.
Она стояла в своем дублете нараспашку и едва стянутой завязками рубахе, опершись спиной о косяк, и неторопливо попивала что-то из своей дорожной кружки.
— Доброе утро, — улыбнулась Дера, замечая растерянного Эскеля.
Взлохмаченные волосы с застрявшим в прядях сеном, перекошенная рубаха и охваченный испугом взгляд янтарных глаз. Такой его непривычный вид ее изрядно позабавил, потому, коротко хохотнув, она уселась на закрытую бочку, наполненную водой, и принялась переплетать волосы. Вытаскивала из них сухие травинки, распутывала пальцами колтуны и, не переставая, чертыхалась. Ведьмак смотрел на нее долго, изучал взглядом. Пока, наконец, осознание не озарило его голову — с травницей все хорошо, просто проснулась раньше него и только. Но волнение пока уходить не собиралось. И это тоже в некотором роде настораживало. Он бросил взгляд на чашку, что стояла рядом с ней, потом на саму Деру.
— Что ты пьешь? — хрипло спросил он, проведя ладонью по лицу, сметая остатки сна.
Обычно в корчмах и тавернах им подавали относительно нормальную пищу. Пусть не всегда первой свежести, но не вызывающую подозрений. А тут стало тревожно. Мало ли что она могла найти в округе. Ведь иммунитет ко всякой заразе есть только у него.
— Воду. Нашла в бочке. Запах был нормальный, вот я и набрала. Наверное, для скота заготовили. Из колодца.
— Скот сейчас на выпасе.
— Ну, значит, просто запас какой-то. Нормальная вода и даже неплохая на вкус, — нахмурилась Дера.
— Черт с тобой, — махнул рукой Эскель и встал. — Не рассиживайся. Перекусим в пути. В Мурривель заезжать не будем, сразу направимся на переправу, а потом во Флотзам.
— Почему?
— Время. До зимы уже недалеко. А мне еще нужно вернуться в крепость, — он отряхнул настил и свернул его в рулон.
— Ну чем раньше управимся, тем лучше, — пожала плечами травница, стянув одну косу кожаной лентой, и тут же взялась за вторую.
Выехали, не теряя времени. Кони несли их бодро. Те радостно фыркали встречному ветру и трясли гривами. Дера накупила себе в дорогу пряженых пирожков с сахаром и пряными кореньями, а еще квас, которым ей наполнили кожаный мешочек для воды. Эскель решил обойтись куском хлеба и свиной колбасой, что успел ухватить со стола на выходе. Погода стояла теплая, но пасмурная. Искренне надеясь, что удача будет им и впредь благоволить, они выехали на дорогу, ведущую к Мурривелю.
Как солнце стало клониться к горизонту, перед глазами замаячили окрестности предместья и стены самого города. Но в какой именно момент ее внимание привлекло странное ощущение в животе, Дера и не помнит точно. Просто еще на подъезде к предместью ноющая и едва ощутимая боль в желудке стала расползаться по всему телу. А когда ее пробил озноб и лоб тут же покрылся капельками пота, она и вовсе не на шутку переполошилась. Тем не менее, ведьмака пока решила не тревожить. Мало ли, может, то просто из-за утренней сухомятки.
Медленно плетясь позади, она незаметно отыскала в сумке настойку из полыни и теперь тихонько попивала ее. Но боль в желудке не уходила, как и озноб, а когда еще и концентрация снадобья в организме превысила допустимые пределы, начались слабые зрительные галлюцинации. Все вокруг стало больно привлекательным и ярким, а от солнечных лучей исходили разноцветные круги, которые, расплываясь, соединялись друг с другом и растворялись в воздухе. Дера пыталась сосредоточиться, но не получалось. Пыталась держать ровно поводья, но и тут не вышло. Конь, почуяв неладное, замедлил шаг, вскоре остановился и мотнул головой. А когда деву резко накренило влево и она с грохотом ухнула вниз, Стебель заржал так громко, что перепугал всю округу.
Эскель, с должным вниманием следивший за дорогой и окраинами, чтобы не вылезло чего откуда, краем глаза, конечно, поглядывал в сторону травницы, но деталей не высматривал. И на то, чем она там занималась, внимания не обратил, как и не почувствовал горького запаха полыни. Но ржание Стебля испугало Василька до такой степени, что пришлось наложить знак и на одного, и на другого. Благо, что Дере повезло вылететь из седла, притом чудом не зацепившись за стремена ногой, и упасть на бок, а не на голову. Иначе либо конь непременно понес ее, либо она свернула бы себе шею. И померла бы глупой и внезапной смертью.
Ведьмак остановился, выбрался из седла и теперь бросал ошарашенные взгляды на кое-как вставшую на четвереньки Фредерику; он заметил, как она уперлась руками в землю и, громко булькнув, излила все содержимое желудка перед собой. Ее скручивали судороги еще несколько раз, а когда все закончилось, она с невероятной внимательностью всмотрелась в то, что из нее вышло, и нахмурилась. Эскель подскочил к ней быстро, в один прыжок. И, присев на корточки рядом, обхватил руками плечи, поднимая ее тело вверх.
— Что с тобой? Укачало? — он испуганно осмотрел ее бледное с зеленоватым оттенком лицо, взглянул на сухие поджатые губы и осторожно убрал прилипшую русую прядь с влажной и пыльной щеки.
Дера лишь мотнула головой и округлила глаза, когда услышала, каким громким урчанием разразился ее живот.
— Я… прости… я… должна отойти, — она дрожащим пальцем тыкала в сторону поля.
А когда урчание повторилось, ее резануло болью так, что она поперек туловища прижала руку и согнулась, чуть ли не ударившись лбом о землю. Ведьмак окончательно растерялся, но помог ей встать на ноги. Она торопливо, не разгибаясь, поковыляла к полю, что находилось по правую сторону. Кустов, как назло, поблизости не было, потому пришлось прятаться в колосьях.
