В кошеле осталось около пятидесяти крон, а на душе было до жуткого нехорошо. Промаявшись в комнате час-другой, ведьмак все же решил, что спать пока не собирается, да и до полуночи далеко. Снизу из зала доносилось пение трубадуров и гомон пьянчуг. Потому, захотелось пройтись и отвлечься. Работу было решено отложить до завтра.

Метнувшись к столу и подхватив с них мечи, он предусмотрительно запрятал их на шкаф, куртку сдернул с вешалки и мимолетно взглянув на себя в зеркало, убедившись, что все на своих местах, дернул дверь намереваясь выйти. Но не смог, так как на пороге его ждала Гретка с подносом, заставленным кувшином с вином, двумя чашками и нехитрой снедью в маленькой тарелке.

— Я ничего не заказывал, — начал Эскель обступая девушку, но та качнулась в его сторону не давая пройти.

— А это не заказ. Это я сама решила, — твердо проговорила она, а в глазах стоял страх и еще что-то, чего ведьмак пока не понял.

Он остановился, упершись плечом в дверной косяк. Если это какая-то уловка молоденькой девки, то он быстро ее раскусит. Знавал он любительниц ведьмаков под себя подложить, а потом шантажом деньги заработанные выманивать. То снасильничал, то еще чего похуже навыдумывают. А с его ремеслом — за репутацией лучше следить и не ввязываться в невесть что.

— Я подумала, что может быть мы… ну, то есть вы со мной и… — заблеяла Гретка своим елейным голоском.

Но Эскель был непоколебим. Вот так опрокидывать кого в койку, едва переступив порог, он не хотел. Лучше для начала присмотреться, а там видно будет. Обычно девки к нему так уверенно сами не шли. И что нашло на эту полоумную он ума приложить не мог. Оттого и насторожился.

— В другой раз, — он попытался улыбнуться, но получилось не очень презентабельно.

Особенно заметно это было по вскинутым вверх тонким черным бровям Гретки и ее искривленным в отвращении губам. Она ничего ему не сказала, а просто ушла. Была бы поспесивей, то наверняка ляпнула какую гадость. Вот Дера бы наверняка ляпнула — подумал внезапно ведьмак и на душе стало еще гаже. Захотелось срочно сходить в бордель. И собственно говоря, ему ничего не мешало это сделать. Пятьдесят крон хватит на более-менее миловидную девицу и даже еще останется на чарку водки. Хотя на что ему миловидная? Все равно шлюхи в лицо не смотрели, а те деревенские бабы, что скорее от сильного любопытства ложились под него на сеновалах да на полях за тюками, все как одна становились на четвереньки да юбку задирали. Куда уж кметкам до каких-то там любовных ухищрений? С такими в одеялах шелковых не покатаешься. Кожа была у них совсем не нежная, да и хорошо, что в ведьмачьем организме зараза никакая не приживалась.

Путь в бордель был не близкий. Хотя верхом, оно конечно и казалось, что недалеко. Как только в нос ударил запах цветов и пудры, Эскель остановился и взглянул на вывеску, украшенную розовым куском ткани. «Под розовым бутоном». Название ему особо не понравилось, да и само здание выглядело уж больно по богатому. Особых надежд он не питал, — денег ведь много не было. А если погонят взашей, то в трактире есть еще Гретка. Запугать можно, в случае чего, если яйца крутить начнет. Но на вид она девка тихая, так что может до того не дойдет.

С такими нелегкими мыслями, ведьмак решил, что будь что будет и уперся двумя руками в украшенную резьбой дверь. Навалился от души, толкнул, и прошел внутрь.

Вокруг стояла полутьма. В воздухе витал удушливый запах духов и чего-то дурманящего. То тут, то там висели красные прозрачные балдахины и отовсюду доносился полушепот и тихий девичий смех. На полу лежали яркие ковры, а впереди, как раз напротив двери, стоял за столом кто-то навроде трактирщика из «Звоночков». Такой же большой и так же упорно натирал бокалы и стопки. Видимо, пить из кружек здесь было не принято. Трубадуры играли свою заунывную песню, а сверху слышались тихие, приглушенные деревянным сводом, стоны.

— Милсдарь, приветствую, — вокруг него завилась невысокая женщина средних лет.

Из выреза на ее блузе выглядывала полная грудь. Того и гляди выпадет. Край юбки был заправлен за пояс, обнажая одну ногу, облаченную в невысокий ботиночек на каблуке. Женщина пахла вином и табаком.

Ведьмак молча кивнул и осмотрелся еще раз.

— Желаете девушку или может просто выпить? У нас есть прекрасное вино, — залепетала она, но хрипотца в голосе, видать от курения, никуда не делась.

— Денег у меня не много. Так что возьму ту, на которую хватит, — без обиняков ответил Эскель и вложил кошель в протянутую руку.

Заведомо он себе отложил десяток крон. Так, на всякий случай.

— Хм, — женщина раскрыла мешочек, покопалась там длинными пальцами и, сдув кудрявую прядь с лица, внимательно взглянула в ведьмачьи глаза. — А вы, сударь, против эльфок и прочих нелюдей ничего не имеете?

— Без разницы.

— Тогда прошу за мной. Я вас проведу, — она плавно качнула бедрами и пошла вглубь зала. — От себя, я вам добавлю еще бутылку вина из личных запасов.

— С чего такая щедрость? — Эскель сощурил глаза, но меньше блестеть в полутьме они не стали.

— Вы ведь за работой к нам приехали, ведь так?

— Так.

— Есть тут у нас бестия одна, — женщина провела ведьмака за спиной трактирщика и открыла дверь в сокрытое от посетителей помещение, пригласив жестом того войти. А там и вовсе вывела на улицу.

— Что за бестия?

— Не знаю. Но девок моих повадилась убивать. Дня четыре назад второй труп нашли.

— И где нашли?

— В порту. К северу от западных ворот.

— А что ваши девки делают в порту?

— Как что? Работают. Там есть еще одно мое заведение. Но победнее. Для простолюдинов, так сказать. Все его называют «Сорок дюймов», но на деле это «Утопия Маркулы», — она провела Эскеля через переулок и завела за угол.

— А почему именно «Сорок дюймов»?

— Задница у самой дорогой девки там, в обхват будет как раз сорок дюймов.

Эскель хмыкнул. Обогнув здание, они остановились у другого входа. Постучав в такую же резную дверь, как на главном, но поменьше, она продолжила.

— Признаться уж и не думала, что ведьмак зайдет именно сюда. Но оно и к лучшему. По этим дням я всегда здесь. А не зашли бы вы, так и разговора важного не состоялось.

Женщина улыбнулась ему, с хитрецой взглянув в глаза, а дверь тем временем открылась. Грузный мужик осмотрел ее и суровое лицо ведьмака, и только потом запустил внутрь. Шли они недолго. Поднялись по лестнице на второй этаж да свернули в освещенный тусклым светом, потолочных светильников, коридор. Дверей там было пять. Остановились у ближней, но заходить не спешили.

— Так вот, мастер, — продолжила управительница. — Тела их нашли недалеко от места работы, в переулке. Их я уже в мертвецкой, что военные организовали, видела, как раз в порту. Одна была изодрана, как полотно и будто, — она замолчала, выдержала паузу, как полагается, а после вдоха продолжила, — будто иссохла. А вторая целехонькая, только волосы все были в крови. Я уж подумала, что может ей голову кто разбил.

— Понял, — кивнул Эскель прикидывая навскидку, что это за чудище может быть.

И пара догадок у него уже имелось. Но прежде, чем выводы делать, стоит все же проверить место убийств. Вдруг чего найдет.

— Я объявление вывесила еще неделю назад, как Руту мою убили, но с этими грамотами подорожными никакой ведьмак так и не доедет сюда, — тяжело вздохнула женщина.

— Я завтра по светлому обыщу место, где убили ваших девок. Разберемся, в общем.

— Вы уж разберитесь. А я вам, знаете, что, мастер? Дам кое-что в аванс. Вижу вы — человек обязательный, бросить женщину в беде не должны. Грамота у вас особая имеется?

— Не имеется.

Она снова улыбнулась и бросила взгляд на дверь, у которой стояла. Насчет того, как ведьмак попал в город, решила не уточнять. У каждого ведь должны быть свои тайны.

— Вы отдыхайте, сударь. А я вам грамотку-то с вином принесу. Лично. В знак моего к вам доверия. Сможете с ней без препятствий из города и в город заезжать. Вдруг вам чего понадобиться за пределами, пока будете искать убийцу. А то сил уж не хватает ждать пока эта солдатня разберется! Мало того, что писульки эти ввели, псы шелудивые, так еще и сами ходят да задницы чешут. Мне так всех девок перебьют. А это убытки. Ох… такие убытки, — покачав головой, она наконец отступила от двери и пропустила Эскеля вперед.