– Это не обсуждается, – холодно заметил он.

– Тебя заносит! Включи голову. К черту всю эту сентиментальщину!

– Я очень трезво мыслю, отец. Ты прекрасно понимаешь, как нам на руку то, что происходит, – устало вздохнул Таир и, чтобы поставить точку в неприятном ему разговоре, подтолкнул к креслу небольшой столик на колесиках, на котором еще с прошлой игры пылилась шахматная доска с расставленными на ней фигурами.

– По-моему, мой ход.

Игра шла неторопливо. Таир подолгу пялился на поле, но один черт совершал одну ошибку за другой. Его мысли были далеко-далеко… Вне этих стен и комнаты. В том времени, когда ему снова было двенадцать. В небольшой комнатке над хозяйским гаражом, которая на долгие шесть лет стала его домом.

– Как такое случилось? – допытывался отец о его приключениях на реке.

– Я же говорил. Лея просто свалилась в воду.

– Это я понял. Но ты очень рисковал, Таир! Очень…

– А что мне нужно было делать? Смотреть, как она тонет?

Отец открыл рот. В то время он носил пышные усы.

– Нет, но… Черт, сынок! Ты не можешь всех спасти. А что, если бы ты тоже свалился в омут?

Таир улегся в кровать и отвернулся к стенке. Даже двенадцатилетний, он понимал, куда отец клонит. Потому что чувствовал практически то же, что и тогда, когда очнулся после аварии и понял, что не может помочь зажатым матери и сестре выбраться из покореженной машины. Они умирали на его глазах, а он ничего… абсолютно ничего не мог сделать. Их он не спас, несмотря на все усилия. Лее повезло больше.

– Все нормально, пап. Я крепко держался.

– Почему ты вообще за ней пошел? Ведь я велел тебе оставаться в кухне.

– Не знаю. Просто ей было плохо, и я…

Он не знал, что сказать. Просто поддался порыву. Было что-то такое в ее глазах, что он просто не мог оставаться на месте. И даже вкусный торт стал ему поперек горла. Вот так…

– Ясно… Сынок?

– Да?

– Ты молодец. Я горжусь тобой.

Отец похлопал Таира по плечу. С его стороны это было высшим проявлением чувств. Не поворачиваясь, чтобы не расплакаться, как последний дурак, Таир качнул головой и буркнул что-то невнятное. Поддел ногтем чуть отошедшие обои. Ремонт в домике был отличный, но именно в этом месте имелся небольшой изъян. Отец постоял еще недолго возле его кровати, потоптался в дверях…

– Ты же понимаешь, что просто не мог помочь маме, правда? Никто не смог бы. Даже у взрослого не получилось бы.

Таир стиснул зубы и кивнул. Отец снова переступил с ноги на ногу. Помедлил. Он что-то явно хотел добавить, но не решался.

– Знаешь, Лея – хозяйская дочка. Не думаю, что тебе следует с ней водиться.

Так своеобразно он указывал ему на место. Не то чтобы Таир этого не понимал. Да и не было у него желания возиться с сопливой девчонкой. Просто… она ему напомнила сестру. Вот и все. Ассоциации – странная штука. К тому же на несколько километров вокруг не было ни одного жилого дома. Значит, не было и детей, с которыми Таир мог бы подружиться. Когда отец на следующий день приступил к работе, мальчик остался абсолютно один. А Лея была одна столько, сколько себя помнила… Наверное, в тех условиях они не могли не сблизиться. Или что-то другое толкало их навстречу друг другу, как знать?

Мучаясь от безделья, он поплелся на реку, обошел луг и набрел на заброшенный дом из старых, еще довоенных дач. Постройка изумляла своей архитектурой. И походила на кукольный домик. Такие же башенки и балкончики… От времени краска почти полностью облупилась, и посеревшее дерево было всего на несколько тонов светлей затянутого тучами неба.

Таир обошел поросший подорожником и дикой мальвой двор. Мимо деревянной покосившейся будки и старых, подвешенных к огромной груше качелей. Осторожно надавил, проверяя прочность креплений, и, решив, что те достаточно надежные, сел. Начал накрапывать дождь. Но вместо того, чтобы вернуться домой, Таир оттолкнулся одной ногой от земли. Крепления скрипнули. Небесную фольгу насквозь прошила молния, и грянул гром. И вот тогда он это и услышал. Собачий вой… Таир соскочил с качелей и пошел на звук. Собаку он обнаружил под прогнившими половицами крыльца. Оперся на колени, просунул голову в огромную щель, в надежде разглядеть, что там происходит, но глазам еще нужно было привыкнуть к темноте. Землю сотряс очередной раскат грома. К вою собаки присоединился странный писк.

– Да у тебя здесь щенята!

Сколько их было, Таир не разобрал. Осторожно протянул руку, но собака угрожающе зарычала.

– Эй! Я тебя не обижу! – усмехнулся мальчик, ничуть не испугавшись, однако руку убрал. Чтобы не нервировать псину. – Ты, наверное, голодная…

Пока он возился, начался настоящий ливень. А до дома был долгий путь. Таир продрог до костей, пока добежал. Ворвался в кухню, напугав Нюру.

– Это где тебя носило?! Вы только посмотрите, сколько грязи налипло! Ну-ка, быстро снимай кроссовки… Нечего мою кухню топтать!

Таир немедленно разулся у двери. Взял из рук экономки полотенце и послушно вытер бегущую по лицу воду.

– Я хотел спросить… – запыхавшись, пробормотал он, – нет ли у вас какой-нибудь косточки. Ну, или другой ненужной еды… Я нашел только что ощенившуюся собаку…

– Собаку?! Где?

Таир обернулся и, наконец, увидел Лею. Сегодня на ней были джинсовая юбка и футболка-поло. Никаких тебе бальных платьев, а она все равно выглядела как принцесса. Поймав себя на этой мысли, Таир ужасно смутился.

– В заброшенном доме за рощей.

Глаза Леи горели возбуждением и неподдельным интересом.

– Покажешь?

Не видя причин не сделать этого, Таир неуверенно пожал плечами. Этого Лее оказалось достаточно. Она обернулась к Нюре:

– Нюр, дай нам самую-самую большую косточку!

– И не подумаю! Глянь, что за окном творится!

– Ну, пожалуйста, Нюр… Там же настоящая собака…

– И щенки, – вставил Таир.

– Ничего. Как-то они без вас выжили. Потерпят еще денек.

Лея бросилась спорить, но экономка была непреклонна. В конце концов, и Таир был вынужден согласиться, что им лучше подождать, когда закончится дождь. Он клятвенно пообещал взять Лею с собой, когда погода улучшится. Остаток вечера они провели в тепле и уюте кухни, болтая обо всем на свете. В печи уютно потрескивал огонь, от грубы волнами исходил печной дух. Таиру чудилось, что это дыхание дома. Они разошлись ближе к вечеру, когда вернулся Калинин-старший.

– Шах и мат!

– Что?

– Шах и мат, говорю! – довольно кряхтя, отец растер ладони.

Прошлое отпускало нехотя. Может быть потому, что Таир так редко к нему возвращался… Когда он понял, что время ни черта не лечит, то бережно разложил свои воспоминания по шкатулкам и затолкал в самые дальние тайники памяти. Просто, чтоб не сдохнуть с тоски.

Врываясь в мысли, неожиданно громко зазвонил телефон. Меланья. Замечательная девушка. Из хорошей семьи. На которой он, поддавшись уговорам отца, едва не женился. Она тоже получила приглашение на бал. И теперь интересовалась их планами. А вот Таиру было любопытно, по какому принципу эти самые приглашения рассылалась. Участвовала ли Лера в составлении списка гостей? И что при этом испытывала? Вспоминала ли она о том времени? А если да, то с какими чувствами?

И почему вообще он об этом думает? Прикидывает в уме, примет ли она его помощь?

Таир быстро свернул разговор с любовницей и перевел взгляд на огонь.

– Все нормально? – поинтересовался отец.

– Более чем.

– Вот и хорошо. Тебе нужно думать о будущем. Твоему имиджу пойдет на пользу женитьба. Избиратели недоверчиво относятся к холостякам. Ты бы сделал ей уже предложение, что ли? Отличный повод заставить о себе говорить. Да и девочка вечно тебя ждать не будет.

Не сказать, что Таир и сам не думал об этом.

– Посмотрим.

– Значит, на этот бал ты пойдешь с Меланьей?

Таир замер. Покрутил в руках фигуру ферзя и покачал головой:

– Нет.

Отец вскинулся:

– Почему?

– Это очевидно. Там я надеюсь увидеться с Лерой.