– Но… – снова попыталась возразить Златолесская, но я ей не дал, коснувшись коралловых губок указательным пальцем.
– Просто все вместе мы вступим в брак одновременно. Союз семи женщин и одного мужчины. Одновременно, в один брак, так что формально, кодекс нарушен не будет.
Пару минут та сказанное переваривала, задумчиво хлопая ресницами, а затем помотала головой, с пробившимся смехом произнесла, – Ну ты и выдумщик, Петя. Но про семерых женщин и себя, красиво расписал, прямо как в сказке средневековой.
– Это какой, – заинтересовался я.
– Белоснеж и семь гномих, – ответила Руслана, а я, от неожиданности, закашлял. Переспросил, – Как-как?
– Точно, ты же память терял, бедный мой великий князь. – Потянувшись, она чмокнула меня в губы сказала с лёгкой полуулыбкой, – Ну ничего, я тебе вкратце расскажу. Только сказка средневековая, а там нравы, как тебе сказать, были попроще и пожостче, что-ли. В общем, жила когда-то мудрая и добрая королева, ну как добрая, на кол не сажала и неугодных через одного не вешала, уже, сам понимаешь, для тех времён прогресс. И был у этой королевы, от первого брака сын, названный Белоснежем за цвет кожи. Но отец и соответственно муж королевы скоропостижно скончался при родах…
– Это как?! – разинув рот, перебил я Руслану.
– Сердце не выдержало, – объяснила та, – только и успел, что принять новорожденного от повитухи на руки да поцеловать. И всё – рухнул замертво.
– Дела-а… – протянул я, чеша затылок, – Ребёнок-то не пострадал?
– Не пострадал, – успокоила меня боярыня, – но хоть и сказка, но не просто так мужьям запрещают на родах присутствовать. В общем, слушай дальше. Долго горевала королева, но лет пять спустя, на охоте, повстречала юношу неземной красоты, влюбившись в того и привезя в замок, где, вскоре сыграли свадьбу и юноша стал королём.
Вот только не взлюбил он пасынка, но до поры до времени не обращал на того внимания, пока не прошло десять лет, и Белоснеж из милого ребёнка не превратился в юношу куда красивее даже Злого короля.
Хмыкнув, я вспомнил нашу сказку и понял, что сюжет пока особо не отличается, поэтому слушал в полуха, встрепенулся когда боярыня дошла до бегства паренька:
– В общем, скитался Белоснеж по лесу, пока не набрёл на домик семи гномих. Был он голоден и дрожжал от холода, поэтому недолго думая, влез в окно и поев из гномьих запасов, закутался в одеяло и заснул на кровати одной из них.
Тут внезапно, боярыня приостановилась.
– Что? – поинтересовался я.
– Да тут такое дело, – смущённо произнесла та, для детей сказку немного облагородили, убрали кое какие моменты. Тебе какой вариант, исправленный или оригинал?
– Оригинал давай, – махнул рукой я.
– Ну, в общем, придя домой и увидев такого красивого мальчика, прилегшего на их кровати, они все вместе его, в общем…
– Трахнули, – подсказал я, чуть замявшейся подруге, – ты не стесняйся, я в обморок от слов: трахнуться, перепихнуться, дикая мамба, не падаю.
– Ну если грубо, – согласилась она, – то да, все всемером его прямо там. А потом стали с ним вместе жить.
Дальше, в принципе, было всё тоже самое. Козни злобного короля, смерть от отравленного яблочка и гроб хрустальный, в котором Белоснеж беспробудным сном и заснул. Ну а там, как водится, вдруг откуда ни возьмись, появился… принцесса на коне. Гроб варварски вскрыла, давай юного и невинного мальчика всяко гладить жалеючи, глядь, а у парня-то встал. Значит не помер, а околдован. Ну принцесса его прямо там в гробу быстро и расколдовала.
– Яд, что-ли, отсосала? – встрепенулся я, – яблочко отравленное же было.
– Не уточняется, – буркнула Руслана а затем заржала в голос. Отсмеявшись, буркнула, – видно, что ты в академии поучился, смотрю, шуточки казарменные у тебя хорошо получаются.
– Академия… – протянул я вслед за ней, разом мрачнея, вспоминая свой эпичный фэйл с попыткой стать официрой.
– Не переживай, Петя, – погладила меня по голове боярыня, – в доспехе тебе и так нет равных, а строем ходить – это не твоё. К тому же твоё выступление на чемпионате по шарострелу до сих пор забыть не могут.
– Меня переполняли эмоции, – буркнул я. То что я там творил, не выдерживало никакой критики. Расстрел своей команды, даже мною, сейчас, воспринимался очень неоднозначно. А уж остальными…
– Да уж. Дал ты там Петы, так дал. Больше столько на свой счет убитых записать уже никому не получится. По новым правилам, участник команды сознательно открывший стрельбу по своим, тут же дисквалифицируется. Впрочем, ты еще и единственным мужчиной участвовавшим и победившим в командном бою останешся.
– Почему?
– Потому, Петя, что после твоей выходки, также добавили правило о запрете участия мужчин в соревнованиях. Так что ты был первым и единственным. Но свою строчку в истории соревнований оставил. Можешь гордиться.
– Чем, – буркнул я опустившимся голосом, – тем что похерил парням возможность попасть в большой спорт?
– Ой, да брось, – рассмеялась боярыня, – какой большой спорт. Ты думаешь кроме тебя кто-то из парней бы рвался участвовать? Просто это ты у нас Петя очень своеобразный юноша, боевой, – она согнула мою руку в локте – вон какой бицепс, – а остальные так. Не переживай, эти правила ни на что не повлияли.
– Да, кстати, – тут Руслана улыбку убрала и уже серьезно добавила, – с этим покушением и изучив всё что с тобой происходило в академии, приём для мужчин туда закрыли тоже, так что ты и там единственный и неповторимый.
А я только вздохнул, понимая, что стал каким-то антипримером мужчины в армии, только укрепив мнение, что там мужчинам не место.
* * *
Вечером у нас был ужин в кругу семьи, так сказать.
Первым делом я познакомил Златолесскую с моими новообретёнными “родителями”.
– Мама, отец, – позвольте представить, боярыня Златолесская, чьим фаворитом и воей я являюсь.
– Елена Владимировна, Алексей Александрович, – поклонилась та.
– Давайте по имени, Руслана, – улыбнувшись, княгиня показала рукой за на накрытый стол, – и поужинаем заодно. Не стесняйтесь, вы у нас почти член семьи, как никак ваша дочь наша внучка. Как она, кстати, поживает?
– Всё хорошо, Елена, – ответила Златолесская легкой улыбкой. Попыталась помочь мне со стулом, но я гордо и независимо помощь отринул, садясь и задвигая за собой стул сам. – София на попечении кормилицы и верных слуг. Сейчас подбираю кандидатуру ей в тётки, официру или прапорщицу с десанта. У девочки очень хороший потенциал, нужно с детства учить владению силой.
– Это же у вас вторая? – поинтересовался князь.
– Да, но у старшей потенциал меньше, поэтому дождёмся когда у обеих дар в полную силу войдет, тогда и определю наследницу.
– Это правильно, – одобрительно кивнула княгиня Елена, – род должен усиливаться, это самое главное.
Затем мы отвлеклись на приготовленное поварами поместья, а затем, перейдя в малую гостиную, вновь заговорили о делах семейных.
Дождавшись когда Златолесская расположится на диванчике, я сел рядом и демонстративно положил свою ладонь ей на бедро и уже затем посмотрел на новую родню.
– Петя, – вальяжно махнув ладонью, княгиня произнесла, – можешь такие жесты не демонстрировать, мы прекрасно понимаем, что вас связывало и связывает с Русланой.
– Елена, а вы в курсе идеи Петра? – поинтересовалась у той боярыня.
– Это где он про мужитьбу всех семи на нем одном? – включился замерший у книжного шкафа и по обыкновению опершийся локтем о полку князь Алексей.
– Да.
– В курсе, – кивнула княгиня.
– Тогда у меня вопрос, императрица действительно пойдет на такой шаг? Действительно даст разрешение на подобный брак? Это же, идет в разрез всему.
Покрутив пальцами бокал, не спеша с ответом, княгиня сначала посмотрела на мужа, затем на меня, потом вновь на боярыню. Произнесла неторопливо, – Видите-ли, Руслана, тут ситуация весьма неоднозначная. Брак с вами определенно введёт Петра к вам в род на правах мужа и будет Петр Алексеевич уже не Романовым, а Златолесским. Но тогда остается вопрос в остальных его детях. Мы тоже не можем оставить их в непонятном подвешенном состоянии, нас просто не поймут. Как-никак отпрыски императорской фамилии. Но и делить мужа боярыне с простолюдинками никак не вместно, ни вы, ни другие рода такого не поймут, урон чести. И поэтому, к сожалению, официальный брак с вами поставит крест на этой затее.
