– Мисс Харрис, можно вас на пару слов? – намного мягче сказал он, отводя взгляд от дочери. Хлоя немедленно встала – торопясь, чуть задела коляску, и Лукас сразу же вцепился в колёса, боясь, что куда-нибудь уедет. Впрочем, кресло было на тормозе, и когда он это понял, то выдохнул и чуть виновато взглянул на девушку. Харрис утешающе коснулась его плеча и всё же отошла от стола.
– Рикки, покатай его, – раздался сзади голос Джорджины. – Доктору сейчас некогда, – Хлоя не стала смотреть, кто из двух младших братьев встал из-за стола и подошёл к Лукасу после этих слов, ей сейчас действительно было не до того.
Годфри отступил в коридор, жестом приглашая Харрис последовать за ним. Всё-таки бросив взгляд на своего подопечного, над плечом которого уже склонился какой-то мальчик, девушка всё-таки покинула столовую. Эосфору-старшему это её сомнение понравилось – подтверждением тому была довольная усмешка.
– О чём вы хотели со мной поговорить? – поторопила его Хлоя, усиливая эффект. Годфри склонил голову набок, вновь одобряя её поведение – стремление скорее вернуться к своему подопечному.
– Я хотел пояснить вам происходящее, доктор. Вас могло напугать количество проблем, имеющихся у моего сына… и их внезапное проявление.
– В моей сфере довольно часто проблемы проявляются внезапно, сэр.
– Хм, – Эосфор улыбнулся намного теплее, чем Харрис могла бы представить, – я представляю себе. Но вы не могли не удивиться тому, что произошло с ним сегодня утром… И, думаю, целесообразно будет сообщить вам причину произошедшего.
– Какую причину? – Хлоя приподняла брови. Ей было действительно интересно, что мог выдумать Годфри, и как он собирался это объяснять. Врач, который осматривал Лукаса утром, исчез почти сразу, она даже не видела, как он уезжал. И это, в общем-то, ставила себе в заслугу – вот так должен был работать настоящий медик. Не отвлекаясь на кошелёк отца своего пациента и посвящая больному своё внимание целиком и полностью. Насколько она помнила, никакого внятного диагноза не было названо, по крайней мере, при ней.
– С Лукасом такое уже случалось, – понизив голос, почти доверительно сообщил ей мужчина. Вот тут Харрис слегка растерялась – такого поворота событий она точно не ожидала. Эосфор, приняв её растерянность за удивление, продолжил: – Ему было одиннадцать лет. Тогда Лукас пережил… – лицо его внезапно болезненно потемнело, девушка даже вздрогнула – это была настоящая боль. Неужели, он говорил правду? – Серьёзную психологическую травму, – наконец, нашёлся мужчина. – У него было что-то вроде единичного эпилептического припадка, или… – вздох был таким родительским, полным сожаления, что в это было сложно поверить.
– Сильная истерика? – предположила Хлоя. Годфри кивнул – и настолько серьёзно, что Харрис стало не по себе. Она почувствовала – тут не было ни слова лжи. Может ли быть, что ноги у его сына действительно отнялись после всех тех потрясений, что он пережил за последнее время?
– Он не мог ходить несколько недель. Я не предполагал, что возвращение домой может стать для него настолько серьёзным стрессом, доктор. Тем не менее, надеюсь, вы войдёте в наше положение и не откажетесь от предложенной вам работы, – вот тут голос его стал вкрадчивым, Харрис даже не поняла, какого ответа он ожидал на самом деле. Впрочем, отказываться от своих попыток помочь Лукасу она не собиралась.
– Конечно, нет, сэр. Всё будет в порядке. Я сталкивалась с подобными случаями, – хотя, конечно, ноги у её подопечных не отнимались, но с истерической слепотой Хлоя имела дело во время службы. Могло ли это случиться и с Лукасом? – Я постараюсь сделать всё, чтобы помочь вашему сыну и вашей семье. Процесс восстановления может быть долгим, но я сделаю всё, что будет от меня зависеть.
Годфри чуть прищурился, запоздало приподнял уголки губ. Кивнул.
– Отлично, доктор. Мы на вас надеемся. Если вам потребуется наша помощь, обращайтесь ко мне или к кому-то из старших, кто будет дома. В любое время.
– Спасибо, сэр, – Эосфор чуть пожал на прощание её руку, самые кончики пальцев, одарил ещё одной задумчивой улыбкой.
– Удачи вам, доктор, – прибавил он. Отвернулся и зашагал по коридору в сторону входной двери.
– Хорошего дня, – сказала ему вслед Харрис. Потом, памятуя о том, что за ней могут наблюдать из любого угла, тоже развернулась и направилась обратно в столовую.
Она успела как раз вовремя, чтобы застать настоящую аварию. Тем Рикки, которого Джорджина позвала, чтобы помочь Лукасу с коляской, оказался мальчик, весьма крупный для своих лет – как Хлоя помнила, Годфри говорил, ему было четырнадцать. Рику определённо было не особо интересно следить за братом, который вроде как никуда не собирался убегать, и он увлёкся чем-то в своём телефоне – судя по звукам, которые доносились с его стороны, это был какой-то спортивный матч, или похожая мобильная игра. Лукас же, которому определённо надоело сидеть и ждать, решил, видимо, продолжить осваиваться с коляской – и, разобравшись с тормозом, направился в сторону рояля, где всё ещё находилась малышка Ребекка. Харрис вошла именно в тот момент, когда Эосфор, не рассчитав, затормозил об инструмент.
Рояль недовольно загудел.
– Рик! – возмущённо воскликнула Джорджина. Хлоя не стала оборачиваться на неё, лишь ускорила шаг, торопясь к Лукасу. Оказалась рядом за считанные секунды – присела, потянулась было к тормозу, но Эосфор уже успел им воспользоваться. Получилось так, что она коснулась его руки – потом они встретились взглядом.
– Ты в порядке? – спросила Хлоя. Лукас кивнул. – Точно?
– Почти успел, – тихо сказал он и неожиданно улыбнулся. Левой его руки коснулась Ребекка, которая, что удивительно, не отскочила от рояля, выбрав остаться рядом с братом. Эосфор взглянул на сестру, подумал несколько секунд, а потом осторожно приобнял её. Ребекка была напряжена, и Лукас быстро отпустил девочку. Прокашлялся. Опустил руки на клавиши, сделал едва заметное движение головой, приглашая сестрёнку поиграть с ним.
Ребекка, помедлив, всё-таки решилась и осталась за роялем.
Харрис оставила их в покое. Когда Джорджина сделала невнимательному Рику выговор, девушка попросила её принести документы из комнаты, которые ей нужно было разобрать. Девочка не отказала в помощи и тут – спустя пару минут все бумаги были перед Хлоей на столе. Девушка занялась ими, периодически поглядывая на Лукаса, который вполголоса что-то объяснял сестре. Из того, что она слышала, Харрис пока ничего не напрягло – Эосфор старательно запинался, кое-где делал ошибки, паузы, и ни о чём таком личном они с Ребеккой не беседовали. Только о музыке. Впрочем, похоже, малышке этого было пока достаточно – она была рада уже тому, что брат снова сидит рядом и просто помнит, как её зовут.
Однако долго эта их идиллия не продлилась. Хлоя успела перебрать и рассортировать документы, и уже перебралась поближе к роялю, когда в помещение вошла Аманда – настроенная явно недружелюбно, серьёзная, хмурая. Окинув взглядом всех присутствующих, она нахмурилась ещё больше – что-то явно было ей не по душе. Харрис напряглась, бросила тревожный взгляд на Лукаса, который едва заметно улыбался, объясняя что-то Ребекке. Слить все свои тайны дрессированному псу Годфри Хлое бы не хотелось – этой девушке она не доверяла от слова совсем. Зато верила словам Эосфора-младшего, который вскользь упомянул только об одном виде пыток, которым подвергала его сестра.
Приветствия не последовало:
– Доктор, – приблизившись к ним, Аманда чуть поморщилась, неизвестно от чего, – вам, очевидно, неизвестен наш распорядок?
– Мистер Эосфор не ставил мне жестких рамок, – немедленно отреагировала Хлоя, выпрямляясь. Аманда скользнула по ней взглядом, потом перевела его на Ребекку, которая показалась ещё меньше, чем была на самом деле – девочка сжалась, испугавшись гнева сестры-надзирательницы.
– Отец торопился. Вероятно, он забыл сказать, что у всех в этом доме есть обязанности, – девушка сверкнула глазами, оборачиваясь к Рику, Джорджине и ещё одному парню постарше, который всё это время ни с кем не контактировал, отпуская едва слышные комментарии себе под нос. – И обязанность младших – учиться, – Аманда вновь повернулась к Хлое. – Полагаю, на сегодня уроков музыки достаточно, – игнорируя присутствие Лукаса, объявила она. Ребекка торопливо спрыгнула со стула, который подтащила, чтобы доставать до клавиш, и куда-то побежала. Старшие дети тоже зашевелились – Рик, которому вряд ли учёба была в радость, встал с глубоким вздохом, а Джорджина – даже слишком спокойно, преувеличенно расслаблено.
