Надеюсь, всё-таки первое.

У них не было детей. Чарльз обзавёлся несколькими бастардами, но ни один из них не был принят в королевскую семью.

Сомневаюсь, что отец признал бы их как своих внуков.

— Отец, — позвал я, когда лекарство подействовало, и Чарльз погрузился в сон.

Он шмыгнул носом и посмотрел на меня заплаканными глазами.

— Луи, — и слёзы вновь потекли по щекам.

— Мне так жаль. Если бы я только мог что-то сделать для него…

— Ты можешь. Найди этого сукиного сына, который напал на твоего брата, и притащи его мне.

Я поднял руки.

— Я не собираюсь охотиться на чудище, которое сделало это с Чарльзом. Если только ты не хочешь потерять обоих сыновей. Пора покончить с этой ненавистью к драконам. Если бы не твоя кровожадность, ничего бы не случилось.

— Если я не уничтожу их всех, они разрушат Пейю! Только посмотри, что они сделали с твоим братом.

— Он сам нарвался. Хватит, отец. Просто прекрати убивать драконов.

— Никогда. Клянусь светлой памятью Уильяма Мэлоуна, что буду охотиться на драконов и убивать их, как это делал мой отец, и его отец до него, как это поклялся делать Чарльз, когда меня не станет. Они все должны погибнуть от меча короля Лиона.

— Тогда мне не нужно королевство. Найди себе другого наследника. Вот мой ответ, потому что я отказываюсь идти по вашим стопам.

Я развернулся и вылетел из комнаты.

Отец не пошёл за мной. Его ненависть к драконам никогда не утихнет, он останется таким до самой смерти.

Я переночевал в гостевых покоях и рано утром застал Чарльза одного в его постели.

Ему всё ещё было больно, но он уже не кричал. Ему дали успокоительное, но без снотворного.

— Брат? — я подошёл к нему. Он смотрел невидящим взглядом перед собой.

Слеза покатилась по его щеке, я вытер её.

— Похоже, ты всё-таки станешь королём.

— Я не хочу этого.

— Но, тем не менее, каким-то образом получаешь всё, чего хочу я.

Я закрыл глаза. Он по-прежнему считал Гвен своей собственностью. Но она не вещь. Медленно открыл вновь.

— Пообещай мне, что доберёшься до этого гадёныша…

— Я не могу. У меня есть ответственность перед другими, Чарльз.

Он вперил в меня взгляд.

— Это не значит, что я тебя не люблю. Люблю. Но именно из-за тупой ограниченности отца ты оказался в таком положении.

— Тупой ограниченности?

— Это не наша война, Чарльз. Никогда не была нашей. Это всё отцовская ненависть к драконам, которую он привил тебе. Это не твои чувства. Они нам ничего не сделали, а мы их истребляем. Мы для них чудовища, которыми они пугают непослушных детей, а не наоборот. Я не стану продолжать начатое вами. Прости. Пора сменить курс.

— Тогда ты ещё тупее, чем я думал. Ты приведёшь Пейю к гибели и весь наш народ. Они монстры, злые твари, с которыми нельзя мирно сосуществовать. Они выбрались прямиком из ада. Я… — его дыхание становится отрывистым. — Я… предрекаю…

Он произносит это на последнем выдохе, пока я крепко сжимаю его руку. Слёзы бегут из моих глаз.

— Покойся с миром, брат.

Всхлипы разрывают меня изнутри. Громкие, мучительные всхлипы. Мама вбегает в комнату.

Её крик эхом разнёсся по этажу, и через несколько секунд в комнате была Магдель, уже одетая во всё чёрное. Не удивлюсь, если это был цвет их с Чарльзом любви — ни счастья, ни света, одна только чернота.

Гвен, возможно, могла бы его спасти, но к чему хорошему это бы привело?

Ненависть должна умереть.

Иногда мы должны отказаться от своих желаний, от людей, которых мы любим, ради блага королевства. И это один из таких моментов. Я сделал это не ради себя, а ради всей Пейи.

Пришло время положить конец охоте, пыткам и резне и заключить мир.

Похороны Чарльза были проведены за несколько дней до моей коронации. У отца не оставалось иного выбора, кроме как передать престол мне. Гвен станет королевой, и единственным недостатком такого положения было то, что мы должны переехать во дворец, чтобы приступить к обучению.

Это было проблематично, потому как мы с отцом редко сходились во мнениях.

Он хотел, чтобы я отомстил за смерть Чарльза, а я постоянно отказывался это делать.

Он пытался привить мне ту же ненависть к драконам, в которой воспитывал Чарльза.

К счастью, со мной всегда была Гвен. Мне пришлось нанять няню, потому что возвращение Делилы, практически не постаревшей за все эти годы, вызвало бы подозрения. Она вернулась в свой домик в лесу, и в следующий раз мы увидим её только после смерти моего отца.

У мамы не будет выбора, потому что она потеряет статус королевы. Ей придётся подчиняться приказам своего нового короля.

Моё слово станет законом, и народ Пейи узнает правду о том, что не все драконы опасны.

Но пока что я должен терпеть упрямство отца и каждый день выслушивать его угрозы, якобы он лишит меня прав на престол.

От этих ссор страдали и Гвен с Альбертом, но отец по-своему любил их. Он с добротой откликался на любопытство Альберта — совсем не так, как со мной и Чарльзом.

Я благодарю Бога каждый день за то, что Альберт пока ещё совсем маленький. Отец не станет показывать ему подземелья, пока мальчику не исполнится восемь лет. Надеюсь, к тому времени король-дракононенавистник уже покинет этот мир.

Гвен тоже боялась, что Альберт может случайно проходить мимо подземелий и услышать крики мучеников, доносящиеся оттуда.

Нам нужно держаться вместе, пока отец не отправится на тот свет.

— Отец, что за бред? Я уже женат.

— Магдель нужен супруг, Альберт. А Гвиневра не королевских кровей.

— Нет, Магдель была замужем за Чарльзом. И останется его вдовой. Я прослежу, чтобы ей ни в чём не отказывали. Но моей женой и королевой будет Гвиневра, и это окончательное решение. Не нравится — найди себе другого принца.

— Хорошо, тогда я подожду, пока Альберт не достигнет подходящего возраста.

— Отлично! Значит, мы можем вернуться в нашу резиденцию, пока Альберт не вырастет?

В ответ на моё саркастичное замечание отец зарычал и вылетел из тронного зала, ворча и ругаясь себе под нос.

Никогда не думал, что добиться своего, не уступая его требованиям, может быть так просто.

У Чарльза это не получалось, потому что, подозреваю, отец каждый раз грозил ему отдать трон мне, если кронпринц перейдёт черту. А теперь у него нет рычагов давления. Ну, есть, конечно, Альберт, которому почти три года, но отец так долго не протянет.

Я направился в восточное крыло, где мы поселились, и был счастлив найти там Гвен, ждущую меня с одним из своих успокаивающих отваров. Мне даже не нужно пересказывать ей, что произошло. У неё экстраординарный слух — она и так слышала каждое слово. Но на её лице не отразилось ни тени беспокойства.

Она знала, как сильна моя любовь к ней, и что я буду бороться за нас до последнего вздоха.

ГВИНЕВРА

Жизнь во дворце была непростой. Я скучала по лесу, по нашим вечерним полётам.

Луи частенько брал Альберта с нами, прививая ему любовь к небу с ранних лет. Чтобы мальчик знал, что под всеми эти чешуйками скрывается его мама.

Но под пристальным надзором Александра мы этого делать не могли.

Часть меня ненавидела его с каждым днём всё сильней. Зверства, жестокость… От всех этих кошмарных вещей, которые он пытался затолкать Луи в глотку, меня уже тошнило.

Александр раз за разом повторял своему сыну, что тот не станет таким великим, как его братья, что он недостоин того наследия, которое ему оставляют предки. И ответы Луи каждый раз вызывали у меня смех.

У меня удивительный муж, и я знаю, что вместе с отцом умрёт вся эта ненависть.

Но бывали вечера, когда мне становилось невыносимо слушать все отвратительные требования Александра, его ожидания от наследника престола. Я видела, как тьма оставляет свои следы на душе Луи.

И тогда я исцеляю его, возвращая свет, который всегда в нём был.

Так работала наша связь.