Литмир - Электронная Библиотека
A
A

   Но сначала мне надо расставить все по своим местам. Вчера с Леной мы пошли в магазин и она выбрала подарки для моих детей. Не знаю, но меня это очень взволновало. А когда мы обсуждали, что делать с деньгами, которые ко мне пришли, она полностью меня поддержала. Теперь я еду не просто к детям, я еду с чувством того, что я не одинок.

   Почему я не хочу к ней возвращаться? Почему я не хочу снова быть с детьми? Правильно, это не один вопрос. Это целых два вопроса. С детьми я хочу быть. А вот с Настей - ни за что в жизни. И тут дело не в Лене. Не было бы Лены, была бы кто-то другая. Не было бы никого - значит, никого бы не было. Но если отношения исчерпаны, зачем их продолжать? Отрава нелюбви в конце-концов снова подкосит все мои начинания и я окажусь у разбитого корыта. И дети будут у разбитого корыта. Просто они станут взрослые и станут понимать, что оказались у разбитого корыта. И будут упрекать меня за то, что их жизненный старт такой низкий...

   А когда есть такая альтернатива, как любовь. Разве она не предпочтительнее лжи "ради детей". И оценят это дети, в конце-концов? Это всего лишь вопросы. А ответы каждый для себя выбирает сам. Я выбрал свой путь. Я даю свои ответы. Это МОЕ право. Как есть право у каждого поступать так, как ОН САМ считает нужным.

   Я набираю номер. Никто не подходит. Сегодня утром я проснулся оттого, что мне снился какой-то странный и тревожный сон. Сна я не запомнил. А вот ощущение тревоги - осталось. Возможно, это так отразились мои переживания за поездку к детям? Возможно. Я набираю номер деда Вашуты. Мне почему-то очень захотелось поговорить с тетей Марусей, а у старой женщины телефона дома не было. Обычно звонили деду Вашуте - у него, как у отставника, был единственный телефон на улице, а уже дед Вашута позовет кого надо. Трубку не берет. Может, на грибной охоте? Или рыбачит, надеюсь, с Ваниной кладки... И тут телефон отзывается.

   - Василий Федорович, доброе утро! Это Виктор. А тетю Марусю нельзя пригласить? Хотел бы поговорить с нею.

   - Витек... ага... вот эта... понимаешь... она в город поехала... дай твой номер... это мобильный? Хорошо. Я наберу, как только... ладненько...

   Успокоенный, я въезжаю в свой родной город.

   Нашу встречу Настя выстроила как театральное представление. Она ждала меня у своих родителей, сама. Дети гуляли с бабушкой и должны были появиться по ее (Настиному) сигналу. Настя напоминает тень отца Гамлета. Вся ее поза должна выражать скорбь и презрение. Ты меня забросил. Ты детей забыл. Но вот то, что я приехал на машине, сам, и никто меня не привез, может, это его машина собственная, как-то это ее выбило из настроя. Пусть чуть-чуть, но выбило.

   Я вытаскиваю один за другим пакеты с подарками детям. Настя хмурится, но продолжает держать марку. За актерское мастерство слабенькая троечка. Раньше ей в образ удавалось попадать намного лучше. Даже в такой: гневно-скорбящий.

   Губы опять-таки поджаты: Настя не увидела ни одного подарка себе. Это демонстрация моего отношения. Кажется, назревает конфликт.

   - А это тебе. Типа алименты. В общем, купи себе то, что ты считаешь необходимым. Не сдерживайся.

   Настя держит в руках пачку денег. Это приличная сумма на любые покупки. Кажется, она получила то, что ей хотелось получить больше всего.

   - Как твои дела? - наконец, выдавливает из себя Настя.

   - Налаживаются, понемножку. Вот, получилась первая сделка. Я хочу, чтобы мы сегодня поехали к нотариусу. Маклер нашел квартиру. Вот его телефон. Пока я побуду с детьми, у тебя будет время съездить, посмотреть.

   - И на кого ты будешь оформлять квартиру? - в голосе Насти звучит недоверие. Она уверена, что я квартиру оформлю на себя. Или на кого-то из детей. Да. Неисчерпаема сила глупости.

   - На тебя. Не думаю, что детям сделаешь плохо. Кроме того, я о них как-то еще позабочусь. И это, поторопись. К нотариусу надо еще успеть.

   - Кажется, ты все за меня решил?

   - Нет, не все. Но если тебе не понравится, будем искать другой вариант.

   - А чем этот так хорош?

   - Посмотри, мне лично нравится, что квартира с мебелью. И район неплохой.

   - Ага, ага...

   Она звонит. Просит привести детей. Я набираю номер маклера, они тут же сговариваются о встрече и Настя вылетает из дому, как только приводят Тошку и Лерку. Дети бросаются ко мне, виснут на шее, а я не могу сдержать слез. Я плачу.

   Господи, как я по ним соскучился! Мое сердце разрывается. Я понимаю, что надо что-то делать, чтобы быть с ними чаще, но пока ничего не придумывается. Может быть, я заберу их на пару месяцев осенью и мы немного покатаемся по белу свету? Я еще не решил. До этого мне предстоит еще много сделать. А пока что - пока что хватит и того, что мы снова вместе. И того, что я жив. И это, доложу я вам, прекрасно!

   Они снова виснут на мне, целуют. Особенно старается Лерка. Взрослая. Почти что настоящая принцесса. Лерка объявляет, что у нее есть подружки: Илона, Алина и Кристина Орбакайте. Оказывается, у них в садике есть девочка Кристина и все ее называют Кристиной Орбакайте. Антоха вываливает мне кучу новостей, потом дети начинают распаковывать подарки, один пакет за другим, один за другим и визжат от восторга. И тут вдруг раздается вопрос:

   - Папа, а почему ты не с нами? - это Тошка...

   - Понимаешь, у меня работа в другом городе...

   - А ты что, сегодня уедешь? - это уже Лерочка...

   Я киваю головой и еле-еле, последним усилием воли давлю наворачивающиеся слезы... Дети бросают подарки и бросаются ко мне, обнимая мои ноги.

   И почему мне так паршиво?

   Глава двадцать вторая

34
{"b":"740579","o":1}