Следил по камерам, значит? Любовался произведенным эффектом? Га моей поляне камер нет, значит, он не видел моих слез. Сколько их пролито за три года по его милости? Не счесть! С другой стороны, спасибо ему за школу жизни, мои нервы почти как канаты.

– Позволь теперь помочь тебе.

– Взамен на что?

– Взамен на возможность быть рядом. Я не стану принуждать. Не стану давить. Просто познакомимся ближе, пообщаемся, попробуем узнать друг друга. Мы взрослые люди и оба заслуживаем счастья.

Не смеяться! Не смеяться, я сказала.

Нахмурилась, пытаясь разглядеть подвох, но в образе сидящего напротив мужчины не угадывался подонок, которого я так ненавидела. Сейчас я видела влюбленного и потерянного мужчину, который сам не понимал, что делать со своими чувствами. Да и я понятия не имела, что с ними делать.

– Ты здорово ударила по моему самолюбию сегодня, но ведь я и правда пытался получить тебя силой, – нехотя признал он. – Я ошибался.

– Не мытьем, так катаньем? – усмехнулась, глядя на декана.

– Всем скажешь, что у тебя отработка. На деле мы всего лишь поужинаем и побеседуем наедине. Хотя, помахать метелкой для фотоотчета придется.

Он ждал моего ответа. Не отстанет же, а декан в противниках мне не нужен.

– И вы не станете распускать руки? – спросила осторожно.

– Пока сама об этом не попросишь.

– Декан Мердис!

Он широко улыбнулся и кивнул на заявление.

– Пиши, я попробую все уладить.

Пока заполняла бумаги, декан что-то печатал на магьютере и звонил. Кто бы мог подумать, что одна неосторожно оброненная фраза приведет к таким последствиям? Если все, в итоге, закончится благополучно, я буду десять раз взвешивать каждое слово!

– Вот, – протянула декану заполненный бланк и с воодушевлением поднялась.

– Идите, адептка Райс. Но помните, ваша судьба по-прежнему на полоске.

Ага, и в ваших бесценных руках. Он посмотрел на меня устало и добавил:

– Фацелия, постарайся не попадать в мой кабинет хотя бы ближайшую неделю. Не ведись на провокации, ты же, в конце концов, на безофаке.

Согласно кивнула, не узнавая в мужчине подонка декана, которого люто ненавидела последние годы. Может, его по голове ударили? Упал? Заболел? Подменили? Прокляли, может?

В общежитие возвращалась затемно, но девчонки все равно дежурили под моей дверью, не находя себе места от волнения.

– Ну? – взволнованно спросила Латиэль.

– Отчислил? – оскалилась Джейдар.

– Нет, – коснулась двери ладонью и сняла блокировку, приглашая подруг к себе.

У каждого бюджетника есть личный закуток в бесплатном общежитии. Элита живет в городских домах или снимает коттеджи на территории академии, а таким как мы или тем, кто победней, достаются комнатки с небольшим окном и минимумом мебели: кровать, стол, пара стульев, тумбочка и шкаф. Удобства – на этаже. Хочешь помыться до пар, лучше вставать еще до первых петухов. Они в академическом скотном дворе жирные да откормленные, а потому ленивые, заставить их с утра будить адептов – та еще задача.

– Рассказывай! – Латиэль нетерпеливо доставала из сумки контейнеры с едой. Я же пропустила ужин, вот девчонки обо мне и позаботились.

– Вы чудо! Я голодна как тьергх!

Проглатывая еду и запивая компотом, я рассказала все, что со мной приключилось, включая возможный дремлющий дар и странное предложение изменившегося декана.

– Так и сказал? – Джейдар изогнула бровь.

– Так и сказал: она слишком важна для меня. Но он-то думал, что я не слышу, а я все слышала.

– И что бы это значило?

Подруги задавали правильные вопросы.

– Может, он знает о твоем даре куда больше, чем мы?

– А Латиэль-то дело говорит! – задумалась вампирша и на совете подружек мы решили присмотреться к декану. Если буду хотя бы дружелюбна, то вытяну из него хоть что-то! Недаром же декан заинтересовался человечкой, да еще и бюджетницей! Мои глазки хоть и красивые, от природы раскосые, с длинными густыми ресницами, но только за них мужчины не упадут к моим ногам.

Пока меня распекал декан, девчонки тоже без дела не сидели. В мое отсутствие разгорелись нешуточные страсти!

Элен, конечно же, закатила истерику, и магистр Пуля в итоге удалила ее с занятия, пообещав написать докладную о непотребном поведении, потому что истеричкам не место на безофаке. На высокомерное заявление «да вы знаете, кто мой папа?» магистр ответила, что класть хотела на ее отца и, если она еще раз заикнется о родословной, то вылетит с ее курса.

– Обалдеть!

– Мне кажется, Пуля на твоей стороне, но ты же понимаешь, она была обязана отправить тебя к декану. Джаред ведь все зафиксировал.

– Да все я понимаю, девчонки. Сама виновата, нужно держать себя в руках! Надеюсь, комиссия посчитает мое отчисление избыточным, а перед Элен я завтра извинюсь – не гордая.

– Правильно, – согласилась Латиэль.

– Что правильно? Лизать жопу этой зазнайке? Давно пора было поставить ее на место! Как она молотит языком, так это можно, а как ей не то сказали, так «ох, пожалейте мою ранимую психику»?

– Такова жизнь. Пока мы адепты – вынуждены считаться с правилами.

– Быть терпилой – это образ жизни, Латиэль, – не согласилась Джейдар. – Думаешь, после выпуска правил не будет? Тебя также будут тыкать мордой в дерьмо и, чтобы не потерять положение, ты будешь жрать его и улыбаться, называя сладеньким?

Я взвыла и закрыла лицо ладонями. Джей и Лати могут спорить часами, и, что самое удивительное – расстаться на той же ноте – лучшими подругами. Я отчасти понимаю вампирку, и отчасти – эльфийку. Но что мне остается? Уйти из академии с гордо поднятой головой или покориться обстоятельствам и наступить гордости на горло?

С другой стороны, совесть зудит, значит, я виновата. А извиниться – тоже нужно силу духа иметь.

– А что с магистром Хейденом? – фыркнула Латиэль, меняя тему.

– Магистр Кэрис поможет. Возможно, моя новая магия адаптируется и все будет хорошо.

Мы с девчонками еще поболтали и разошлись. Завтра сложный день. Лишь бы меня не отстранили от занятий до заседания комиссии, остальное – переживем.

Не отстранили! С утра пораньше дух академии спустил на мою кровать записку от декана, что решением ректора до выводов комиссии я допущена до занятий. А ниже приписка «доброго утра и постарайся не вляпаться в неприятности».

Прочитала записку несколько раз и даже протерла глаза, но текст не поменялся.

– Джаред! – позвала духа академии. Он вредина, но милый, иногда откликается. – Джаред, а записку Сейфи писала?

– Декан лично.

Судя по почерку, и правда декан.

– Спасибо!

День выдался странный. На меня глазели, за моей спиной шушукались и хихикали, в меня тыкали пальцем.

– Что это с ними? – я подхватила Латиэль под руку и еще раз проверила, не заправила ли платье в колготки.

Было у меня такое на первом курсе, ну, честное слово! Вся академия ржала полгода. Опаздывала на пару и оконфузилась, не заметив, что подол платья сзади оказался в колготках. Так и щеголяла полдня, пока Джейдар не заметила. Кстати, именно в тот день мы и начали общаться. И ведь ни одна добрая душа не подсказала, все тихо ржали и тыкали пальцем. Забавно им было, весельчакам.

Раз пять провела по заднице, нащупывая подол сиреневого платья чуть ниже филея. На месте, все прикрыто.

– Может, кто-то записку приклеил?

Хотела крутануться, но Латиэль «успокоила».

– Да нет, милая. Просто вчера многие видели, как декан тебя на руках из своего кабинета выносил. В бессознательном состоянии.

– Залюбил до обморока – рабочая версия! – вставила Джейдар, выруливая из-за поворота. Наши комнаты на разных этажах, вот и приходится собирать друг друга по пути в столовую.

– Зашибись…

– Ну, почему? Ты теперь местная звезда, тебя сам декан на руках носит, – хихикнула Латиэль.

– А еще – ты поставила Элен на место. Это, знаешь ли, тоже многие оценили. Новости разлетаются по академии со скоростью венерических заболеваний.