Сергей сделал вид, что не понял намека матери и промолчал, а мать не продолжила разговор.

– Пойдем спать, сынок.

– Иди, мам, я еще посижу. Не хочется спать, я посижу, подышу воздухом. Ночь-то вон какая теплая.

– Да, ночь теплая, душно даже. Парит, как перед грозой.

Мать вошла в дом, а Сергей достал сигареты и закурил. При матери Сергей не курил, стеснялся. Легкий теплый ветерок слегка шевелили волосы Сергея. Ночную тишину нарушали только стрекотанье кузнечика, да крик ночной птицы. Погода располагала откровенным мыслям Сергея. Он думал о Вере. Ему очень хотелось сблизиться с этой девушкой. Свободное время ему хотелось проводить с ней, говорить ей какие-то теплые и ласковые слова. Сергея тянуло к Вере. Он хотел видеть ее постоянно, всегда, сейчас, сию минуту. Сергей встал, щелчком откинул докуренную сигарету. Красный огонек, описав дугу, зашипел в луже. Сергей тронул калитку, она заскрипела, он оставил ее и чтобы не привлекать внимание матери, махнул через забор.

В доме деда Спиридона также не спал один человек. Вера сидела на кровати и думала о Сергее. Он ну никак не хотел выйти из ее головы. Вера вставала, ходила по комнате, хотела думать о чем-то другом, но мысли о Сергее снова и снова возвращались к ней.

– Что же это со мной, – думала девушка, – влюбилась? – спрашивала она себя. Нет же нет, не может быть. Но почему? – тут же возражала себе Вера. Он ведь такой хороший. Что-то толкнуло Веру к окну. Вера раздвинула занавески и от неожиданности вздрогнула. На улице перед окном стоял Сергей. От неожиданности девушка вскрикнула и мгновенно задернула занавески.

– Пришел, Пришел! – сердце Веры радостно билось в груди. Но была какая-то неопределенность из-за того, что она не знала, как произойдет их первая встреча. Да произойдет ли она?

– Завтра, завтра я сама встречу его и все скажу, обязательно скажу.

Утром следующего дня председатель вызвал Евдокию и ее сына к себе, чтобы обсудить некоторые вопросы, касающиеся и дел колхоза, личные дела Евдокии и особенно дела ее сына.

– Ну что у тебя за разговор к нам, Матвеич?

– Есть разговор, да только не знаю с чего его начать. В общем, тебе, Евдокия, придется до следующего лета пожить одной. Нет у нас агронома. Понимаешь? Вчера состоялось правление и решили мы послать твоего сына на учебу в Астрахань. Будет наш скосырский агроном. Сердце Евдокии переполнилось гордостью за своего сына. Но остаться одной на целый год было дня нее делом непривычным.

– Да как же, Матвеич, одна ведь я остаюсь. Дров на зиму не заготовлено, сенокос скоро. Под силу ли мне одной? Да и он нигде ведь не был, а тут сразу такую даль.

– Ну это не беда, парень он толковый. Мы вчера на правлении решили единодушно, то есть пришли к одному мнению послать вот его, – и он жестом показал на Сергея. Он у тебя парень с головой, умней и находчивей другого мужика, у которого за плечами целая жизнь.

Евдокия, растрогавшись, приложила к повлажневшим глазам конец платка.

– Да мне то, я дома. Смотри сам, сынок.

– Поеду я, мама.

– Ну вот и все, вот и порядок, – забасил Матвеич, похлопывая его по плечу. А ты, Евдокия, не переживай, мы свои люди. Все поможем, и дрова, и сено, все сделаем в первую очередь. А то как же иначе, сына забираем для себя, для родного колхоза. Вот колхоз и поможет тебе. Ну а сейчас идите домой и готовьтесь к отъезду. Завтра утром отвезу на станцию. В Астрахани его встретит мой двоюродный брат. Ты, Евдокия, должна его помнить. Гостил он у меня как-то. Вот у него и поживет пока, а там видно будет. Ну идите, готовьтесь. Да, Евдокия, мимо Плетневых пойдете, занесите им письмо Вере от отца.

Упоминание о Вере перенесло мысли Сергея в прошедшую ночь. Так и не встретились и не поговорили, а завтра уезжать. Проходя мимо дома Плетневых, Сергей вдруг остановился.

– Мама, дай мне письмо, я сам отдам, – сказал он, слегка краснея.

– Да, конечно, отдай, сынок, а я пойду потихоньку, начну готовить.

Сергей постучал в дверь.

– Войдите, не заперто, – проскрипел старческий голос деда Спиридона.

У Сергея все куда-то провалилось. «Неужели ее нет дома? Такой удобный момент. Другого такого вряд ли предвидится». Сергей вошел.

– Здравствуйте, дедушка.

– А, Сережа, проходи. У тебя что, дело или так побалакать?

– Да балакать мне, дедушка, нет времени, уезжаю я завтра. В Астрахань. Меня председатель отправляет на агронома учиться, так что надо собираться в дорогу. А к вам я зашел, письмо вот занес, да попрощаться заодно.

– Чего же сейчас прощаться? Завтра уезжаешь, завтра придем вон с Верой провожать, там и попрощаемся.

– А где Вера? – спросил Сергей.

– Придет сейчас. Куда ей деться-то. В лавку ушла за табаком, мой закончился.

– Ну ладно, пойду я, дедушка.

– Ну ступай покуда.

В сенях Сергей столкнулся с Верой.

– Здравствуй, Вера!

– Здравствуй! – ответила девушка.

– Я письмо тебе занес.

– От папы? – радостно вскликнула она, взглянув на Сергея очаровательными голубыми глазами.

«Какие глаза, как озера» – подумал Сергей. Вера отвела взгляд в сторону. Но этот мимолетный взгляд принадлежал ему. Он дал ему толчок. Вера хотела было пройти в дом, но Сергей остановил ее за руку.

– Вера, я уезжаю завтра на целый год.

– Куда? – упавшим голосом спросила девушка и вновь подняла на него свои глаза-озера. И на этот раз в них отразилась и печаль, и грусть, и не надо было слов. Ее глаза были так выразительны, что Сергей понял все без слов.

– Председатель говорит в Астрахань учиться на агронома, а я так много хотел тебе сказать, чтобы ты все знала.

Девушка слушала Сергея внимательно, изредка поднимая на него свои теперь уже грустные, но такие прекрасные глаза.

– Приходи сегодня вечером, мне нужно тебе очень много сказать. Придешь?

– Да, – тихо сказала Вера и скрылась за дверью.

Сергей вышел за калитку. Навстречу ему шли девчата и пели песню. Увидев Серея, они замолчали. Самая бойкая из них, как и ее мать Катерина Седова, подошла к нему, заглянула в лицо и с лукавой усмешкой спросила:

– Ожидаете кого-нибудь, Сергей Степанович? Да? Кого бы это? Стоит ли ждать? Смотрите какие девушки! – девчата прыснули от этих слов. Катерина выпрямилась, прошлась плавно, как в танце. – Ну как, не подходим?

– Нет, – равнодушно сказал Сергей.

– Ну смотрите, пробросаетесь, Сергей Степанович, ох пробросаетесь! – Катя круто повернулась и пошла наигранно, поворачивая бедрами. «Кривляка» – подумал Сергей и направился к дому.

Вечером, когда мать и сын управились с делами, к ним зашла Вера. Она тяжело дышала от быстрой ходьбы, лицо ее залил румянец. Она прислонилась спиной к стене. Получилось так, что они стояли друг против друга.

– Вот пришла, – тихо сказала Вера.

– Угу, – глухо буркнул Сергей и не узнал своего голоса.

Снова молчание. Вера, не зная, что делать, теребила концы платка, повязанного вокруг шеи, а Сергей смотрел на девушку и не находил слов. Выручила мать, чувствуя их неловкость.

– Что же ты, сынок? Проводи Верочку в горницу.

Вера закраснелась еще больше.

– Мам, мы лучше на улицу пойдем.

– Ну-ну, – не стала перечить мать.

За селом они повернули на стежку. Шли они молча, каждый хотел сказать что-то свое, хорошее, но оба молчали, словно не решаясь мешать удивительно веселому пению разноголосых птиц. Незаметно вышли к пруду и, не решаясь смотреть друг на друга, они вглядывались в отражение на зеркальной глади пруда. Сергей взглянул на Веру и вдруг почувствовал какой-то прилив нежности к этой девушке. Сердце его колотилось, легким не хватало воздуха. Им овладело какое-то непонятное чувство.

– Вера, я давно хотел тебе все сказать, объясниться, но не мог, боялся, что ты не поймешь. И надо было дотянуть до сегодняшнего дня, а завтра уезжать. Вера, Верочка, ты мне очень нравишься и давно, – он в порыве схватил ее руку и приложил к сердцу. Ты давно у меня здесь, в моем сердце. Я люблю тебя, люблю очень. Понимаешь? Где бы я ни был, что бы я ни делал, я думаю только о тебе. Завтра мне уезжать. Ты будешь ждать меня? Я очень хочу, чтобы ты ждала меня. – Все это он сказал так быстро, как бы боясь упустить что-либо важное для него. Вера слушала его, широко раскрыв глаза.