Пока я осторожно подкрадывался, пытаясь разгадать внутренний мир мужика, он уже выпотрошил трупы, аккуратно переложив органы в сумку; но не выгреб всё под ноль, а вырезал несколько штук. Я был в курсе, как это делают муры и внешники. Там даже костный мозг идёт в переработку – разделывают, как на мясокомбинате, а здесь всего по несколько пакетиков. Я вышел так, чтобы он не успел вскинуть автомат или выхватить ножи.

Потрошитель криво хмыкнул, как будто меня ждал, взял кривой сучок с земли и ударил, как ножом. Он сделал хлёсткий и режущий удар, больше предназначенный для нанесения неглубокой и обширной раны, вызывающей кровотечение, чем для того, чтобы убить. Отличие было только в том, что у него в руке находилась палка, а не нож. Я, как и многие бойцы армии животных, давным-давно приучился носить лёгкую, почти ничего не весящую кольчугу, сплетённую из мелких колечек титана. Она вполне держала режущие удары обычных ножей, царапины, немного гасила тупые удары. Мне она особо не была нужна, я привык полагаться на собственные умения, но такая невесомая рубашка защищала при падении от корявых сучков или случайного гвоздя, торчащего из груды сгнившего мусора, да и перекатываться в ней было приятней, чем без неё – тем более, что особого веса она не имела.

Я замешкался всего на мгновение. Мужик бил как ножом, по-настоящему, только палкой. Тело среагировало, но мужчина оказался очень быстрый. Раны я избежал, а на кольчуге образовался обширный порез. Незнакомец, словно в кино, поддел носком берца лежащую на земле ещё одну корявую палку, подлиннее, подкинул её и схватил в полёте во вторую руку, и нанёс широкий размашистый удар сверху. Я принял вторую палку на скрещённых Брата и Пальценожа. Глухо звякнуло неметаллом, потому что ни в деревяшках, ни в моих ножах металла не было.

Боец отдёрнул своё оружие, разорвал дистанцию. В руках у него были две палки, которые он при мне схватил с земли. Кривой сучок, которым он распорол мне куртку и кольчугу – и только моя реакция спасла рёбра – и длинная ветка со следами гниения и грибка, свалившаяся с дерева явно не в этом году. Мужик внимательно осмотрел меня и сделал ещё одну молниеносную атаку. Будь на моём месте кто-либо другой, вряд ли у атакованного были бы шансы отбиться от палок, изображавших меч и нож: в этот раз сучок стал стилетом. Отбив атаку меча-палки, опять приняв остриё в перекрестье ножей, я ударил противника ногой в корпус, отбрасывая бойца, но получил удар в бедро. Сучок проткнул кобуру, оставив небольшую дырку в кольчуге, срезал кусок пластиковой кобуры, за малым не зацепив ПСС, и оставил небольшую царапину на коже.

Это было какое-то хитрое умение – превращать любую палку в отличное холодное оружие, ничем не уступающее моим мономолекулярам. Подкрадываясь, я учёл, чтобы человек не мог добраться до своего оружия и вытащить ножи, которые тоже были на поясе – но кто же знал, что у этого грёбаного лесовика любая палка режет, как лезвие нолдов, и не уступает ему по прочности. Хорошо хоть шишки в гранаты не превращает, а то тут их полно валяется. Я скользнул взглядом по земле, и не успел как следует осмыслить эту идею, как мужик сунул сучок за пояс и, схватив с земли шишку, швырнул мне под ноги, а сам прыгнул за массивное бревно. Моё тело само понеслось к толстому дереву, рука схватила ветку, и я облетел ствол, как Тарзан. С разгона прижался боком с обратной стороны к дереву, которое теперь разделяло меня и упавшую шишку. Открыл рот, готовясь ко взрыву. Хватит ли расстояния, чтобы меня не разорвало в клочки? Неизвестно, что ещё припасено у этого любителя экологии.

Секунда, другая. Вместо взрыва меня накрыло гоготом. Мужик вылез из-за бревна и наглым образом ржал, но не спешил атаковать. При этом он наблюдал за мной, словно тигр, всю жизнь проживший на отдалённом острове и вдруг обнаруживший собрата. Вроде и прогнать надо, но так хочется помурлыкать с таким же, как ты. Боец лыбился во всю рожу:

– Бро, если бы ты так не посмотрел на шишку, я бы не догадался! А хорошо было бы, но я только с палками. А ножики у тебя – что надо, я обычно перерубаю. Удивил.

Мужик оказался любопытным, и внимательно меня осматривал, улыбаясь во всю рожу, а я выглядывал из-за дерева, куда залёг, спасаясь от шишки-гранаты. Хрен его знает, что можно ожидать от этого лесовика.

– Слышь, друид, вначале палки на землю!

– Да ладно тебе, это всего лишь палки, но как скажешь, – и он швырнул сучок в близлежащий ствол дерева, воткнув деревяшку на половину длины, а палку-меч, на рыцарский манер, как это делали средневековые латники со своими двуручными мечами, глубоко воткнул в бревно.

Надо учитывать, что он может сучки метать, подобно ножам – а это совсем плохо – и непринуждённо-легко, а с учётом того, что он мне титановую кольчугу пропорол и пластиковую кобуру от ПСС срезал, надо быть очень осторожным. Незнакомец продолжил общаться, подходя с пустыми руками, раскрыв ладони:

– Бро, и ты ножи в ножны. Давай поговорим?

Он подходил открыто, не выказывая признаков агрессии. Я убрал ножи и вышел из-за ствола, и только моя реакция спасла мой нос от перелома. Удар был быстрый и сокрушительный. Я почти успел, и кулак слегка ударил под глаз. Я разорвал дистанцию, ударив ногой незнакомца в бедро, заставив хорошо присесть на колено, и выхватил ножи. Мужик, скривившись от боли, примирительно вскинул руку:

– Всё! Всё! Нормально, бро! Больше не буду, – начал утешать меня противник. – Надо было проверить, а то, может, у тебя только ножик чудодейственный. Обычно я любой металл разрубаю; это первое, что мне не удалось разрубить. Бро, ты кто вообще такой? Ты мне одного знакомого напомнил, только он должен знать, чем дядя чешет, когда думает, и что ему за это тётя дарит. Вообще-то я тётю ждал, а тут ты пришёл.

Этот леший с палками меня поставил в тупик. Если он об этом, то я идиот?

– Бро, так ты никого не ищешь? Так как дядю зовут, когда ему тётя чешет, когда дарит в тот момент, когда он думает? Выходит, я тебя зря не пристрелил? А то я тебя давно заметил, – уже поняв по моей глупой роже, что угадал, продолжал глумиться лесовик.

– Задней ногой он чешет, за ухом, только тётя ему ворон просто так дарит, это его страшно раздражает. Она их в полёте ловит. Так ты меня ждал?

– Если ты тот, то да.

Я протянул руку:

– Резак.

– Свят, – ответил крепким рукопожатием незнакомец.

– Свят, так где Тотошка?

– А хрен его знает. В подземельях. У нас неудачка вышла. Мы уже вниз собрались, но на нас странный народ напал. Псу из гранатомёта пару раз прилетело, но удачно, блоки динамической защиты сработали. Я за палки и давай козлов резать, да и Тотошка не отставал. Пулемётные пикапы, как игрушки, расшвыривал, но козлов всё больше становилось, и неизвестно, чем бы закончилось, но привалила орда. Меня заражённые почти не замечают, а вот с собакой беда. Я псину в подземелье загнал. Снаряги много было, и он килограмм под сто пластиковой взрывчатки тащил, а это полтонны, если на тротил пересчитывать. Еле уговорил не геройствовать, втюхал, что великий у него долг – самого Хранителя найти, и если я погибну, то он должен.

Моя рожа расплылась в улыбке, и Свят тоже заулыбался и продолжил:

– Ну, да. А как ещё? До разумного поведения ему ещё взрослеть и взрослеть, хоть так спровадил. Мимо меня заражённые бегут – совсем не видят. Я подождал, пока, по моим расчётам, Тотошка поворота три пройдёт, и рванул. Козлов давно порвали, а вот на запах собаки твари двинули, сильно тянуть нельзя было. Бахнуло как надо, куски мяса с неба полминуты валились. Даже орда немного притормозила – столько дармовой жратвы на голову падает, а я сбежал потихоньку. Проход завалило наглухо, а следующая перезагрузка через год, но есть ещё один. Маленький, расширять надо, там только взрывать – тонны три-четыре взрывчатки и неделя работы.

– Свят, рассказывай всё по порядку, и про это тоже рассказывай – на фига тебе кишки и почему всё не выгреб?

– Существует четыре базовых вида веществ, которые здесь добываются. Они добываются из разных органов. Я специализируюсь на одном, и оборудование у меня для вытяжки только на одно – зато самое эффективное, так сказать, широкого спектра, и в основном его используют именно для лечения. Есть ещё для омоложения и ещё чего-то, но я этим не занимаюсь, поэтому мне все органы не нужны. Я беру только те, где моё вещество.