Ничего  необычного по прибытию в порт Корсаков я не заметил. И встречавший нас хмурый брательник, увидев девушку в таком сложном положении, моментально успокоился, решив, по всей видимости, что я “гулял” очередную пассию в море, и естественно не мог его с собой взять. Вопрос о вызове скорой помощи я отверг, убедив, что есть причина, по которой этого делать не стоит, пообещав ему по приезду домой все рассказать и объяснить. Мы не без труда уложили ее на носилки и вдвоем перенесли в наш автомобиль.

     Сконструированный и сооруженный общими усилиями всех мужчин семьи он отвечал нашим требованиям. В машине  заложено все, что хотелось видеть людям любящих природу Сахалина и его бездорожье. Долго делали, ещё дольше пришлось узаконивать, зато получилось именно то, что нам хотелось. Не так комфортно, как на катере нашем, но, тем не менее, перевезти например раненого человека можно без всяких дополнительных приспособ. Сняли верхние койки, они у нас в утепленном кузове в виде носилок в гнездах специальных устанавливались и погрузили в них нашу больную. Сляпанное на базе автомобиля “Егерь” он и форму внешнюю его сохранил, кузов и раму с ходовкой тоже от него оставили, а в остальном  от старенького Газ - 33081 мало что осталось, старались более современное  оборудование приспособить. Дом на колесах получился. Так что в машине  Сигма поместилась, и вполне комфортно.

      Кабина нашего вездехода перегородки с кузовом не имела и мы с братом могли во время движения вести разговор. Девушка не вмешивалась в них, рана начала ее беспокоить в большей степени, чем после нахождения в скафандре. Можно было, даже не спрашивая ее о самочувствии, заметить, как  при каждом перемещении тела она закусывала губы, а мышцы лица натягивались. Так обычно бывает при сдерживании стона от боли.

     Михаил изнывал от любопытства и едва успев сесть за руль, тут же спросил:

     - Куда едем? В гор больницу? Ах, да, ты же говорил, не нужно вовлекать в историю посторонних. Тогда значит домой. Мама что-нибудь придумает. Как-никак она же хирург, пусть и пластический, но все равно, и сообразит лучше нас, и решит, что девушке твоей  в данном случае требуется. Может, ты уже и меня посвятишь в свои тайны? И вообще, я на тебя зол. Ушел в море, даже не предупредив, мы же с тобой уже не раз на эту тему говорили, а ты все равно мимо ушей пропускаешь. Никто же тебе слова против не скажет, всем нам  хочется, чтобы ты уже нашел свою пассию, но не таким же образом.  Пойми, каждый такой твой выход в море нас тревожит, заставляет переживать, волноваться.  Твои секреты нам до лампочки, главное знать, где тебя черти носят.

     - Миша, успокойся. Объяснить - объясню, я же пообещал уже, правда, не уверен, что воспримешь все как надо, сложновато на словах. Нужно видеть, чтобы поверить.

     - Ну да, судя по твоему нежеланию везти пострадавшую в больницу в этот раз твой косяк серьезнее. Но девушка-то…. Как она на это реагирует?  Ей же не безразлично, где  и от кого получить медпомощь?

     - Давай так.  Я все расскажу, но после того как Сигму осмотрит мама и скажет, можно ли обойтись без  больницы. Так и так мне придется все объяснить, но не буду же я каждому по отдельности рассказывать. Тем более мы уже почти приехали.

     Матушка наша хоть и на пенсии, но дел у нее всегда с избытком, дома ей явно не сидится. В этот раз предупрежденная по телефону старшим сыном была на месте, и стоило нам появиться, как она уже стояла возле машины. Глянув на перебитые ноги девушки, и выслушав сбивчивое мое объяснение по поводу травмы, категорично  заявила:

     - Едем в травмпункт. Там ей окажут первую помощь, главврач, давний мой знакомый, сделает так, как я скажу. И хотя мне не понятно твое желание скрыть произошедшее, но надеюсь, ты не пытаешься уйти от ответственности. Иначе я бы тебя не поняла.

     Последующую нашу суету вокруг больной можно обсказать в двух словах. Обошлось,  тайна не раскрыта. Хирург, вместе с мамой, долго возились в операционной, но сделали все как надо. Предупредив на прощание, что больной желателен постоянный медицинский контроль, врач пожал мне руку и тихо сказал:

     -  Вы молодой человек не правы. Секреты тут не уместны. Стационар ей явно не помешал бы, но Марина Владимировна настояла, чтобы все осталось между нами, я ей отказать не могу.  Рана, прямо скажу, опасна, такие открытые переломы должны быть постоянно под наблюдением врача. Мне удивительно стало - не смотря на позднее обращение за врачебной помощью у нее не было признаков обызвествления костей и нам не пришлось делать консервативную репозицию неправильно сросшихся конечностей. Непонятно с чем это связано, но весьма интересно. Я бы с удовольствием понаблюдал за процессом сращивания. Очень необычный экземпляр, но - он кивнул в сторону мамы - она запретила даже думать об этом. Вы там поаккуратнее с ней. Покой и ещё раз покой, все остальное ваша мама сама сделает. Всего наилучшего.

     Чтобы не терять время пока мама с врачом возились с Сигмой, я попросил брата съездить до магазина. Необходимо  было купить для нее вещи. Инопланетянка оказалась после скафандра  можно сказать голая. Комбинезон, бывший на ней, исчез непонятно куда. После того как робот ловко снял с нее этот… я все ещё затрудняюсь, как классифицировать, то ли скафандр, то ли халат, она оказалась голой, и мне пришло в голову  попытаться нарядить в свои вещи. Прикинув футболку и шорты на ней понял - явно большие, да и надеть…. Я прикоснуться лишний раз боялся, не то, что одевать. Поэтому просто закутал в простыню, предварительно осторожно наложив шины на ноги, и как мог перебинтовал,  а в каюте укутал ещё и одеялом. В таком виде ее и доставили в травмпункт.

     Купив халат и пижаму, я приостановил свой шопинг. Просто не знал, что ещё может потребоваться лежачей больной. Вряд ли она в скором времени встанет с постели. Я с одной ногой пролежал почти месяц, ей, думаю, придется лежать гораздо дольше.

     - Купи ей нижнее белье - подсказал  Михаил - трусики, бюстик,  размер-то хоть запомнил?

     Я лишь пожал плечами. Как-то не обратил внимания, вернее все, что можно увидел, и почему-то показалось, будто я ее уже не раз видел обнаженной, и мне каждая складочка и впадинка не ее теле знакомы и родные. Никаких фривольных мыслей тогда в моей голове даже не зародились. Лишь состояние неизъяснимого блаженного возбуждения, которое мной  не осталось незамеченным. Еще и удивился - оказывается, в этом вопросе я остаюсь…,  дитя дитем; восторженным, любопытным, весь в плену детских фантазий, которые по идее уже давно должны были меня покинуть. И ведь вроде как ничего необычного - ну голая, ну прекрасная обнаженная грудь.  Что тут такого? Но где-то внутри меня что-то восторженно пищало: - Восхитительна!

     Я так и сказал, брат засмеялся, и, погрозив пальцем, решил предупредить: - “Если хочешь быть любимым, люби” - так шепчет  моя Катюша порой, и я ей верю.