Ну а сегодня можно чуть дольше насладиться свиданием со Старым Мадлеаном. Про него говорят, что это город, в котором сбываются все мечты.
У меня есть одна. Очень-очень заветная. Настолько, что мне иногда даже себе самой страшно в ней признаться.
Глава 3
С утра случайные тропинки увели меня в парк с прудом в самом его сердце, который подобен изящной родинке на маленьком носу: не запомнить его впечатляющий вид невозможно.
И вот теперь я сижу, любуясь, как на переливающейся, цвета радужной форели поверхности воркуют утки с розовыми макушками. Утка справа целует утку слева, и последняя смущенно хихикает.
У меня в сумке лежит особый сэндвич, завёрнутый в крафтовую бумагу и перевязанный бичёвкой. Способ его приготовления очень прост и выучен мною на зубок.
Для начала нужно обжарить хлеб на сковородке без масла. Потом на оба кусочка намазать соус песто. На одну половинку положить помидор, на другую – поджаренный ломтик моцареллы. В качестве финального штриха – капелька бальзамического уксуса.
Перед тем, как приступить к новой части эксперимента, я закрываю глаза и привожу в порядок мысли. Сегодня я хочу выйти на новый уровень погружений, поэтому на всякий случай делаю пару глубоких вдохов, концентрируясь. Ну, теперь я готова. Аккуратно разворачиваю бумагу и подношу сэндвич к носу. Особенно чётко угадывается запах песто и жареного хлеба. Я не успеваю даже откусить кусочек от заготовленного реквизита, как меня уже отбрасывает на сотни дней назад.
Мы стоим на кухне, я колдую над сковородкой. Ты стоишь рядом и с интересом наблюдаешь за моими движениями. Из колонок приглушенно звучит песня Kansas группы Gorillaz. Ловко подкинув хлеб на сковородке, я поворачиваюсь к тебе и говорю:
– Остался финальный штрих. Подай, пожалуйста, соус.
Ты берёшь бутылочку в правую руку. Я взглядом пробегаюсь по твоим тонким паучьим пальцам, затем вверх по предплечью и, наконец, к глазам .
Я никогда не запоминала лица. Со временем все они расплывались, точно камера памяти уходила в расфокус. Но теперь всё так явно… Эй, не отвлекаться! Размышлениями легко выкинуть себя из воспоминания.
– На, попробуй.
– Мм.. господи это лучший сэндвич, который я пробовал, – ты закрываешь глаза и причмокиваешь.
– Ну, так уж и лучший, – смущённо говорю я.
– Серьёзно тебе говорю. Это гениально. Бо-же-стве-нно! – последние слова эхом отпрыгивают от стенок сознания.
Закончив есть, ты вытираешь руки о клетчатые пижамные штаны и притягиваешь меня к себе. У тебя на губе кунжутное семечко. Я убираю его пальцем. Глаза медленно застилает пелена, и я закрываю их, приготовившись ощутить твоё прикосновение.
На секунду становится темно и тихо, точно я оказалась в вакууме. Но затем нутро взрывается миллионом красок и ощущений. Мы жадно целуем друг друга – сначала в губы, потом по очереди тянемся к шее и мочкам ушей.
Почему это должно было закончиться? За что? Что с нами было не так?! Эти мысли расходятся с тем, что было тогда, и сбивают меня – воспоминание обрывается.
Я снова в парке у пруда. В руках сэндвич, на который накапали слёзы. Отложив его, я откидываюсь на траву и позволяю горю захлестнуть меня с головой. Тело содрогается от рыданий, а острая боль пронизывает кости.
Как же мне тебя не хватает. Почему, ну почему я не ценила все эти маленькие радости? Каждый секретный вечер на кухне, каждую прослушанную вместе песню, каждый принятый вместе душ? И кофе в постель по утрам, и объятие на каждое прощание, и танцы на улицах?
Моему сэндвичу не хватает пива. Вот, лучшая мысль за день! Хорошо, что по пути в парк я видела автомат.
Возвращаюсь к нему, медленно, едва переставляя ноги по посыпанной крошкой тропике.
Дзыньк! Дзыньк! Монеты проваливаются в щель. На цветном переливающемся экране я выбираю лагер с личи и чили. Звучит вкусно.
Ко мне подскакивает разносчик газет не белом олене. Он одет в нежно-голубую форму, а на его плече висит джинсовая сумка, битком набитая разной корреспонденцией.
– Bonjour! Voulez-vous un journal de midi?3
– Non, merci, – глотнув пива, отвечаю я, – Je n’ai pas encore temps pour les nouvelles, je dois d’abord m’occuper du passe.4
Он понимающе кивает. И, наклонившись, заговорчески шепчет:
– Voila, vous devriez parler a Madame Reni, dans le quartier de Morts!5
– Merci!
Квартал Мёртвых? Какое хорошее название, мне туда обязательно стоит заглянуть.
Когда газетчик на олене уносится прочь, я вспоминаю, что забыла внести сегодняшний эксперимент в журнал. А ведь это сентябрь нашей осени, года xxn1.
Как оказалось, «квартал Мёртвых» – неофициальное название. Во всех атласах это место значится как «квартал Роз». Но местные прозвали его так, потому что именно здесь в разное время жили колдуны, практикующие чёрную магию. Трудно поверить, что в этих милых розовых домиках с коваными решетками на балконах появилось западное движение вуду с его особым тёмным и мистическим флёром.
Мадам Рени, к которой меня отправил разносчик газет, была одной из семи дочерей господина Рени, умеющего снимать любые проклятья. Самая младшая, Рени, судя по наведенным мной справкам обладала исключительной способностью гадать на картах. Она считывала прошлое, видела тени настоящего и погружалась в глубокие воды будущего.
Дверь её дома вырезана из цельного куска дерева, в котором выбит диковинный африканский паттерн. В центре двери, под глазком, красуется золотая ручка в виде птичьей лапы.
Я осторожно стучусь.
Звуки ударов тонут в вязкой тишине. Проходит несколько десятков секунд, прежде чем я слышу эхо тяжелых шагов. Дверь открывает дворецкий.
– Здравствуйте, – откашлявшись, говорю я. – Мне бы повидать Мадам Рени.
– Да, проходите. Она вас уже полчаса как ждёт.
Сначала я застываю в замешательстве, но объяснение быстро находится: магия.
Дворецкий пропускает меня вперёд, в пустой холл, где красуется одна лишь ваза из красного светящегося стекла. За холлом – такой же пустой коридор с пучками засушенных трав под потолком. Через две двери – нужная мне: жёлтая, изрисованная красной краской. За дверью – кабинет. В кабинете – мадам Рени за зелёным круглым столом.
Всё пространство чем-то заставлено. На полу – свечи, стопки книг и журналов, черепа разных цветов и размеров. Свободно буквально несколько клеточек, по которым можно добраться к центру. Слева стоит заставленный кристаллами книжный шкаф. Справа – вешалка с разноцветными поводками, к которым привязаны пучки трав.
