РУКС (орет из коридора). БЕККИ! ВЫМЕТАЙСЯ ОТТУДА! НАДОЕЛО МНЕ СМОТРЕТЬ НА ЭТИХ ЧЕРТОВЫХ ПОПУГАЙЧИКОВ, ДА ЕЩЕ КАКОЙ-ТО ВЫЖИВШИЙ ИЗ УМА СТАРИК ПУСКАЕТ СЛЮНИ МНЕ НА БОТИНКИ!

БЕККИ. Это он. Должна идти. Подпиши для меня эти бумаги, пожалуйста.

(Она целует ТЕТЮ ЛИЗ, оставляет бумаги на покрывале рядом с ее рукой и уходит, тогда как в комнату входит МИСТЕР КАФКА, старик с большущими усами).

МИСТЕР КАФКА. Эта старуха Прикосович не только пахнет, как лошадь, так у нее еще и крыша едет. Как ты сегодня, сладенькая?

ТЕТЯ ЛИЗ (убирает бумаги под покрывало, чтобы не видеть их). Кто пахнет, как лошадь?

МИСТЕР КАФКА. Миссис Прикосович.

ТЕТЯ ЛИЗ. Я – миссис Хопкинс.

МИСТЕР КАФКА. Как мне это нравится, знаешь ли. Это моя мечта – девушка, которая помнит, как ее зовут. Это Прикосович половину времени думает, что она – миссис Рузвельт.

МЕДСЕСТРА ДЖЕЙН (из коридора). Мистер Кафка?

МИСТЕР КАФТА. О, вот идет еще одна моя прелесть, медсестра Джейн, такая Няша!

МЕДСЕСТРА ДЖЕЙН (появляясь у него за спиной, энергичная молодая женщина). Вот вы где. Как вам не стыдно, мистер Кафка? Я повсюду вас ищу. Вы же знаете, вам пора делать уколы.

МИСТЕР КАФКА. До чего глупо устроено это заведение, доложу я тебе. Сидишь целый день, смотришь на стену, а потом эти сучьи дети не платят мне ни гроша. Говорю тебе, и это серьезно, если так будет продолжаться, завтра я на работу не выйду.

МЕДСЕСТРА ДЖЕЙН. Вы здесь не работаете, мистер Кафка. Я здесь работаю, вы здесь живете, и не можете уходить всякий раз, когда я хочу сменить вам простыни.

МИСТЕР КАФКА. Моя жена умерла, поэтому я могу делать все, что захочу. Могу даже наложить в штаны, появись у меня такое желание.

МЕДСЕСТРА ДЖЕЙН. И часто накладываете.

МИСТЕР КАФКА. А вы должны меня подчищать, так? Это нечто, я накладываю в штаны, а вы должны вычищать мои какашки. Такая грустная милашка. Забавно, так?

МЕДСЕСТРА ДЖЕЙН. Да. Сама часто над этим смеюсь. Раз я здесь, могу дать вам ваши лекарства, хорошо, миссис Хопкинс?

ТЕТЯ ЛИЗ. Кто?

МИСТЕР КАФКА (пока МЕДСЕСТРА ДЖЕЙН дает ТЕТЕ ЛИЗ положенные таблетки). Вы отрабатываете свои деньги, крошка. Надеюсь, вы понимаете, о чем я. Что еще вам делать целый день? Чуть-чуть какашек от старого чехословака, что в этом плохого? Я убирал какашки за моими курами, и коровами, и собакой, и лошадьми, и у меня родилось одиннадцать детей, за которыми я тоже убирал какашки, и как вышло, что никто не приходит, чтобы прибраться за мной?

МЕДСЕСТРА ДЖЕЙН. Они все время приходят, чтобы повидаться с вами.

МИСТЕР КАФКА. Ни одна корова не приходила. Ни одна курица.

МЕДСЕСТРА ДЖЕЙН. Миссис Хопкинс, извините, что он продолжает приходить сюда и тревожить вас. Иногда я не могу за ним уследить.

МИСТЕР КАФКА. Эй, сладенькая, хочешь, я покажу тебе, как ставят ловушку на ондатру?

МЕДСЕСТРА ДЖЕЙН. Мистер Кафка, я уже стала специалистом по установке ловушек на ондатру. Почему бы вам какое-то время не посмотреть телевизор?

МИСТЕР КАФКА. Не хочу я смотреть телевизор, от него у моих внуков развивается старческое слабоумие. У меня такие тупые внуки. Они ничего не знают о ловушках на ондатру. Хотя они только одного – смотреть в эту хреновину, как она там называется. Компьютер. Еще и уродливая хреновина. Господи!

(ТЕТЯ МОЛЛ подходит к БЕНОМ).

МЕДСЕСТРА ДЖЕЙН. У вас прекрасные внуки, и вы это знаете. Пойдемте в вашу комнату, и вы расскажете мне все, что нужно знать о ловушках на ондатру. Миссис Хопкинс приняла лекарство, и к ней уже пришли посетители.

МИСТЕР КАФКА (обращаясь к БЕНУ). Симпатичная маленькая цыпочка, так, парень? Тощая, конечно, и улыбается не так часто, но, позволь тебе сказать, в постели она – динамит, можешь мне поверить. Если хочешь с ней попробовать, попутного ветра. Я не возражаю.

МЕДСЕСТРА ДЖЕЙН (покраснев). Пойдемте, мистер Кафка.

ТЕТЯ МОЛЛ. Она не спит?

МЕДСЕСТРА ДЖЕЙН. Пока нет, но скоро заснет.

МИСТЕР КАФКА (обращаясь к БЕНУ, когда МЕДСЕСТРА ДЖЕЙН буквально тащит его к выходу). С румянцем она выглядит лучше, видите? Молодым румянец идет. Послушай, сладенькая, я научу тебя этим французским поцелуям.

(МЕДСЕСТРА ДЖЕЙН утаскивает его).

ТЕТЯ МОЛЛ. Не засыпай, Лиззи. Он здесь.

ТЕТЯ ЛИЗ. Кто?

ТЕТЯ МОЛЛ. А на кого он похож? Кем ты донимала меня и днем, и ночью? Это Бен.

ТЕТЯ ЛИЗ. Какой Бен?

ТЕТЯ МОЛЛ. Ты знаешь, какой Бен. (Обращаясь к БЕНУ). Таблетки действуют, и она немного злится на тебя, потому что ты не приходил к ней.

ТЕТЯ ЛИЗ. Злится? Кто злится?

ТЕТЯ МОЛЛ. Ты.

ТЕТЯ ЛИЗ. Я не злюсь. Таблетки действуют, но я не злюсь. Ты злишься. Всегда такая ворчливая. Тетя Таблетка и тетя Ворчунья. Как ты, Бен? Я тебя помню. Еще не умерла.

БЕН. Все у меня хорошо, тетя Лиз. А как ты?

ТЕТЯ ЛИЗ. На велосипеде ездить уже не могу, но не умерла. Как твоя девушка[9]?

БЕН. Полагаю, нормально.

ТЕТЯ ЛИЗ. Она приехала с тобой?

БЕН. Нет, думаю, она в Нью-Йорке.

ТЕТЯ ЛИЗ. Я думала, ты был в Айдахо.

БЕН. В Коннектикуте.

ТЕТЯ ЛИЗ. Она в Нью-Йорке, а ты в Коннектикуте?

БЕН. Да.

ТЕТЯ ЛИЗ. И что она делает в Нью-Йорке?

БЕН. Вероятно, сводит кого-то с ума.

ТЕТЯ ЛИЗ. Она больше с тобой не видится?

БЕН. Не так, чтобы часто[10].

ТЕТЯ ЛИЗ. Твоя бабушка Джесси была такой же. Порхала от одного к другому, как бабочка. Наверное, слишком много в ней было жизни, чтобы оставаться на месте. Пока Джон Роуз не зарубил ее топором.

ТЕТЯ МОЛЛ. Может, прекратишь? Как он мог зарубить ее топором, если она умерла от воспаления легких?

ТЕТЯ ЛИЗ. Кто?

ТЕТЯ МОЛЛ. Джесси.

ТЕТЯ ЛИЗ. Когда?

ТЕТЯ МОЛЛ. В тысяча девятьсот двадцать восьмом.

БЕН. Двадцать седьмом.

ТЕТЯ ЛИЗ. Я там была?

ТЕТЯ МОЛЛ. Конечно, ты там была. Ребекка приходила к тебе?

ТЕТЯ ЛИЗ. Кто?

ТЕТЯ МОЛЛ. Микки.

ТЕТЯ ЛИЗ. Да, она и ее газеты.

ТЕТЯ МОЛЛ. Какие газеты?

ТЕТЯ ЛИЗ. Не знаю. Я должна подписать «Депозитарий» или что-то такое.

ТЕТЯ МОЛЛ. Ты что-то подписала?

ТЕТЯ ЛИЗ. Я так не думаю.

ТЕТЯ МОЛЛ. Ребекка забрала бумаги с собой?

ТЕТЯ ЛИЗ. Я не помню.

ТЕТЯ МОЛЛ. Ты ничего не должна подписывать, если не хочешь.

ТЕТЯ ЛИЗ. Я знаю.

ТЕТЯ МОЛЛ. Ты должна быть осторожна с тем, что подписываешь.

ТЕТЯ ЛИЗ. Знаешь, Бен, твой дядя Лью, он никогда ничего не подписывал. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы убедить его подписать свидетельство о браке.

ТЕТЯ МОЛЛ. Она не сказала, что это за бумаги?

ТЕТЯ ЛИЗ. Да какая разница?

ТЕТЯ МОЛЛ. Я думаю, мне придется поговорить с твоей матерью, Бен.

ТЕТЯ ЛИЗ. Я думала, ты с ней не разговариваешь.

ТЕТЯ МОЛЛ. Наверное, придется начать.

ТЕТЯ ЛИЗ. Предоставь это Бену. Он может с ней поговорить.

БЕН. Не уверен, что смогу.

ТЕТЯ ЛИЗ. Льюис тоже не мог. Стоял на крыльце и орал через цветочную клумбу. Бекки, что все эти чертовы парни здесь делают? За амбаром припарковано больше машин, чем у «Молочной королевы». Она отвечает, что это все ее друзья, но Льюис говорит, что нехорошо это для несовершеннолетней девушки, иметь столько друзей в вооруженных силах. Она не слушала. Слова скатывались с нее, как вода с утки.

ТЕТЯ МОЛЛ. Это не ее вина. Она просто пыталась походить на мать.

ТЕТЯ ЛИЗ. Я думала, она сведет старого Льюиса с ума, когда привела домой этого итальянского парня после того, как Альберт Риди повесился в амбаре. Думала, Льюис никогда не допустит, чтобы на ней женился итальянский парень. Это Джонни Палестрина, говорит она, он – итальянец и играет в бейсбол. Она думала, что от этих слов Льюиса кондратий хватит. Но Льюис просто посмотрел на твоего отца, и спросил, встречался ли тот с Димаджио. Добавил, что всегда был его поклонником, что для меня стало новостью. Потом они разговорились, сразу же поладили и оставались лучшими друзьями до самой смерти Льюиса. Конечно, Бекки злило, что Льюису так сильно нравился твой отец. Как твой отец? Он в порядке?