Ну а затем последовало путешествие в другой роман Кристи, «Убийство Роджера Экройда», и все для того, чтобы установить, что и там все было далеко не так. И что он крайне странным образом связан с «Собакой Баскервилей» Конан Дойла.

Крайне хитроумного и насквозь порочного злодея, наследившего и тут, и там и обладавшего способностью путешествовать, как и она сама, по литературным мирам, являясь при этом, однако, персонажем романа, Нина в итоге разоблачила, но какой ценой!

Пришлось совершить путешествие в «Десять негритят».

Делая вид, что она сосредоточенно изучает путеводители Кука, примыкавшие к стенду с произведениями королевы детектива, Нина бочком приблизилась к старому судье Уоргрейву, который пролистывал подсовываемые ему продавцом романы в мягкой обложке.

– Сэр, разрешите предложить вашему вниманию вышедший в прошлом месяце роман миссис Ариадны Оливер «Убийство в Ассирии». Я просто всю ночь читал, не в состоянии отложить.

Ну да, не Агаты Кристи, а Ариадны Оливер – Нина это уже знала. Это был сатирический образ великой детективщицы, выведенной Кристи в ряде романов, и шарж на саму себя. Нина помнила: в мире романа Достоевского никто не знал самого Федора Михайловича, что неудивительно.

А в романах Агаты Кристи ее произведения, выходит, сочинила та, кого писательница и изобрела – ее «второе я»: взбалмошная Ариадна Оливер!

Никакого романа с названием «Убийство в Ассирии» Кристи, конечно же, не писала, из-под ее пера вышло хрестоматийное «Убийство в Месопотамии», и вот Ариадна Оливер создала это произведение и, судя по обилию ее романов, была здесь королевой детектива.

И в этой вселенной Ариадна Оливер ну никак не могла написать «Десять негритят», зато, вероятно, создала иной роман, по своему драматизму и гениальности тому не уступающий, но в мире Нины никому не известный.

Вот только какой? Жаль, что узнать этого Нина еще не могла: в ее мире Агата Кристи написала свой шедевр в 1939 году, и если дата создания этого произведения здесь не изменилась, то предстояло ждать еще целых три года, потому что на дворе стоял август 36-го.

О том, что была суббота, восьмое августа, свидетельствовали свежие газеты, заголовки которых гласили у серьезных изданий: «Олимпийские игры в Берлине продолжатся. Весь мир в потрясении от Джесси Оуэнса, выигравшего стометровку». Или: «Власть после переворота в Греции перешла к военным». А также: «Вести с поля битвы в Испании: кардинал провозгласил крестовый поход против коммунизма». Ну и, конечно, у бульварной прессы: «Король, по слухам, сделал предложение миссис Симпсон».

Нина, к путешествию в тридцатые тщательно готовившаяся, знала, что все эти события и в самом деле произошли в августе 36 года.

И даже король был все тот же, дядя Елизаветы Вечной из ее мира, тот самый Эдуард, который ради брака с разведенной американкой отрекся в декабре того же года от престола, тем самым открыв к нему путь девочке-принцессе, которую Нина всю свою жизнь знала пожилой, очень пожилой и крайне пожилой дамой с седыми волосами и в нарядах пастельных тонов.

Но имелись отличия. Так, «Бизи Би», специализировавшаяся на сплетнях из мира знаменитых и богатых, ставила своих читателей в известность: «Голливудская дива Габриэлла Тёрл тайно сочеталась браком в Каннах с американским миллионером Элмером Робсоном III».

А еще: «Пилот Майкл Сетон готовится к перелету через Тихий океан». И – «Новая информация о сэре Мэтью Сетоне, его дяде и самом богатом человеке Британии и орнитологе-любителе: диагноз рака вскрытие не подтвердило. Его самоубийство морфином в конце июля после того, как он впервые за двадцать три года покинул свое поместье в Шотландии и отправился наблюдать за птицами: фатальная ошибка врача, фантазии богатого чудака или фамильное проклятие? Все подробности только у нас!»

Чувствуя дрожь в пальцах, Нина взяла это издание, приятно пахнущее свежей типографской краской. Имена дяди и племянника Сетонов о чем-то ей говорили, но она сконцентрировалась на фото голливудской звезды.

Она была рада за незнакомую, судя по черно-белому фото, более чем прелестную кинематографическую диву, которая, однако, существовала только тут – и в мире романа Кристи была, по слухам, одной из предыдущих владелиц Негритянского острова, который, выходит, купила у своего нынешнего мужа, американского миллионера; того самого острова, который в здешней литературной действительности приобрел неторопливо рассматривавший творения альтернативной королевы детектива (и сам являвшийся таковым) старый судья Уоргрейв, судя по всему, ничуть не торопясь на скорый в Плимут, отправлявшийся через четыре, нет, уже три минуты.

Тот самый судья Уоргрейв, ничуть не похожий на актера Владимира Зельдина: с неприятным вытянутым лошадиным лицом, острыми, как лезвия, тонкими бескровными губами, ухоженной седой эспаньолкой и пронзительными, близко посаженными, темными глазами.

Глазами убийцы?

Если не убийцы в настоящем, так в будущем.

Или нет?

Вот чтобы это разузнать, Нина и прибыла сюда через свою дверь литературного портала.

– Это я уже читал, – заявил скрипучим, далеко не самым приятным голосом судья, – автор не имеет ни малейшего представления о реалиях наших протекторатов на Востоке!

А этот крайне неприятный субъект, выходит, имел?

Крайне неприятный и явно не торопившийся на скорый в Плимут.

Краем глаза заметив Нину и с некоторым пренебрежением оценив ее скромный костюм, сделав вывод, что клиентка далеко не самая важная птица, в отличие от этого импозантного джентльмена, продавец обратился к девушке:

– Мисс, если вы хотите читать «Бизи Би», то прошу вас купить ее!

Нина, смутившись, поняла, что он принял ее за стесненную в средствах особу, которая, околачиваясь в книжной лавке и не покупая периодику, листает газеты и знакомится с актуальными событиями.

– А романы Агаты Кристи у вас есть? – спросила она на всякий случай, и продавец процедил:

– Агаты кого? Впервые о такой слышу! Она что, поваренные книги пишет?

Ну да, нечто вроде «Как приготовить идеальное убийство».

Так и есть, Агату Кристи в этом мире никто не знал.

– А вы не подскажете, с какой платформы отправляется скорый на Плимут? – спросила Нина намеренно громко на тот случай, если старый судья Уоргрейв все же забыл, что ему уже давно пора расположиться в салоне первого класса, перебирая в уме все детали предстоящих серийных убийств.

Обращалась она к продавцу, хотя реплика была адресована именно что судье, а торговый работник, нервно дернув шеей, заявил:

– Мисс, я вам не справочное бюро, а книжный агент!

Ну да, будь она в норковом манто и с длиннющим жемчужным ожерельем вокруг шеи, он бы выскочил из лавки и, узнав, что требуется богатой и, вполне вероятно, знатной покупательнице, с льстивой улыбкой проинформировал бы ее.

Вполне закономерно надеясь на щедрые чаевые. А так, зная, что от этой скромно одетой девицы, к тому же явно иностранке, говорящей по-английски хоть и бегло, но с акцентом, не только чаевых, даже скудных, не дождешься, но и даже свежую «Бизи Би» ей не продашь, он откровенно грубил, предпочитая обихаживать явно выгодного клиента.

«Вашу Честь» судью Уоргрейва, легендарного лондонского юриста и по совместительству – в скором будущем – убийцу «десяти негритят».

А затем подобострастно принялся подсовывать судье другие романы королевы детектива Ариадны Оливер.

– Ах, сэр, да вы, я смотрю, отлично разбираетесь в детективах! Всегда приятно иметь дело со знающим человеком. Тогда вот, прошу вас, один из последних романов миссис Оливер «Почему позвали Робертс?».

Ну да, опять роман с иным названием – в реальности, ее реальности, это должен был быть «Почему не позвали Эванс?».