<p>
</p>
<p>
</p>
<p align="right">
Загородний Андрей</p>
<p>
</p>
<p>
Летними вечерами под потолком жужжала муха. Колюня не имел ни сил, ни желания за ней гоняться и, тем более, выяснять одна муха жужжит ежедневно или у насекомых тоже сменная работа со скользящим графиком. Сидел в продавленном кресле, пил чай да листал какой-нибудь старый журнал, вытянутый из находящегося прямо на полу завала. Зато выходные "делали" его жизнь.</p>
<p>
С вечера он усаживался на табуретку, стоявшую в коридорчике, и готовился. Здесь, вне комнаты, все расставлено и разложено по порядку - удочки, другие снасти, коробки с крючками, гораздо больше, чем требовалось для самого взыскательного выбора. Рассматривал, решал, что взять с собой по утречку, пробовал крючки на остроту. Мечтал. Не об огромной рыбине - чего о ней мечтать? Вся жизнь в Масловке, пригороде Воронежа - до Погонного озера полчаса ходьбы - переловил и крупных, и мелких. Мечтал о рыболовном азарте. Вспоминал, чувствовал, предчувствовал неподвижность удочки в руках. Слабый, но неожиданный, рывок и, наконец, борьбу. Рыба бьется на крючке, тянешь ее к берегу, вываживаешь, если не совсем уж беспомощная мелочь попалась. В общем, рыбалка, ощущение ее азарта, начинались для Колюни с вечера.</p>
<p>
А в обычные вечера - обычные и мечты. Например, найти бы клад. Зачем ему клад, Колюня не задумывался - интересным, увлекательным казался сам факт находки. Скажем, копает он огород и вдруг под лопатой блестят золотые монеты. Как на обложке журнала "Вокруг света" за девяносто-какой-то год. Впрочем, огород Колюня не копал уже лет двенадцать. Зачем? В магазине за углом все нужное купишь, зарплаты хватит на его-то скромные потребности. Так что кладоискательство оставалось занятием столь же умозрительным, как и рассуждения о графике полетов жужжащей мухи.</p>
<p>
Раньше ловил то, что ловилось - окуня, редко щуку, даже ершей. С детства каждый свободный день на озерах, все, живущее в воде, знакомо. А когда в Большом Погонном завелась гамбала, Колюня переключился именно на нее. Ну как не повестись на такую занятную штуковину? И тащить из воды большую рыбину интереснее, и вкусная, и по форме очень уж сковородке соответствует.</p>
<p>
Собственно, она не завелась - ее завели. Запустили в садки уже через год после снятия запрета на ГМО-рыбу. В общем - та же камбала, но удобная такая, модифицированная для пресноводных садковых хозяйств. Ну и еще кое-какие свойства добавлены: растет быстро, жрет все, что на дно садка попадет, вкусная. К тому же ленивая - лежит на одном месте и радуется.</p>
<p>
Колюня заинтересовался, как только сетку монтировать начали, к заводчикам заходил, попытался даже задружить. Но не пошло - ребята делом этим занимались от бизнеса, а не от любви к природе-рыбам, не получилось разговора. Пришлый, надо понимать, владелец фирмы, бурчал в ответ на вопросы, демонстрируя чрезвычайную занятость. А через недели три на территории хозяйства уже можно было увидеть только двух наемных рабочих - то ли таджиков, то ли цыган. О чем разговаривать? О том, что рыбачил, сколько себя помнил, что в детстве даже аквариум водил? Зачем это им? И об азарте не поговоришь с рыбоводами: кого поймать можно, да какой длины, да с икрой или без. Потому и аквариум забросил, что там азарта мало - только когда гуппи плодятся, в траве мальков высматривать. А тут еще меньше - вся гамбала - рыба в садке под один размер.</p>
<p>
Не получилось новых знакомых, жаль. Не хватало Колюне разговоров о рыбалке, о рыбах. Игнатий Максимович, сосед, друг и бывший школьный учитель водным миром не интересовался, а кто еще поблизости живет, тот или дома почти не бывает, или такой, что без стакана и не поговоришь.</p>
<p>
Рыбоводы процветали пару лет, потом пошли убытки - слишком много гамбалы на рынках. Перемену Колюня быстро заметил, мимо их ограды проселок, по которому к озерам ходил. И рабочие задвигались медленнее, ленивее, и сама ограда ржаветь начала без свежей покраски. Одно слово - экономия. А вскоре доэкономились до того, что поизносившаяся сетка порвалась и рыбы разбежались. Шум поднялся - вся Масловка проснулась, даже думали, утонул кто. Тут и спасатели, и полиция, и какие-то бородатые мужики с дикими глазами.</p>
<p>
Колюня как раз шел к соседу Игнатию Максимовичу, но увидел, что с улицы на проселок поворачивает целая колона машин, и завернул туда. Там друга и встретил. Тот не заставил мучиться в неведении:</p>
<p>
- Садок порвался, гамбала сбежала. В общем, теперь и в нашей Масловке экологическая катастрофа, - будучи патриотом своего поселка и, в какой-то степени, краеведом, Игнатий Максимович на все события смотрел, что называется "из Масловки".</p>
<p>
- Почему катастрофа? - не понял Колюня. - Все равно рыбоводство это загибается.</p>
<p>
- Вон у эколога спроси, - Игнатий Максимович кивнул на одного из бородатых мужиков. - Он только что здесь речь перед полицией толкал.</p>
<p>
- Ну... так-то, смотря какой эколог.</p>
<p>
Колюня давно уже понял, что под словом этим могут прятаться два совершенно разных персонажа. Может ученый, эколог, это вызывало уважение. А может общественник, защитник природы. Тоже, вроде, полезное дело делает, а уважения почему-то не вызывает.</p>
<p>
Бородатый мужик заметил направленные на него взгляды, повернулся к масловчанам и завел горячую и путаную речь об опасности ГМО. Общественник, понял Колюня, но речь внимательно выслушал.</p>
<p>
Уже в сумерках вернулись домой, к Игнатию Максимовичу, конечно. Надо же обсудить и разобраться в происшедшем. Пили чай, шарили в Интернете, переводили английские сайты Гуглом, сравнивали с тем, что общественник вещал. По всему получалось - для еды ГМО-рыба никак не вреднее рыбы дикой, да в том и не сомневались. А вот совсем другое дело - что такие звери, попав в природу, натворить могут. Может съедят теперь все Погонные озера вместе с песком и прибрежными камышами, может в Дон дорогу найдут по весне, по половодью. В общем, хорошего мало.</p>
<p>
Надо понимать, не только Колюня с другом проблемой обеспокоились, скандал разгорелся страшный. И в местной газете, и по телику в "Воронежских новостях" бородатых мужиков около озера показывали. Сначала крики, потом штрафы. Даже тюрьмой кому-то грозили, хоть и без каких-либо последствий.</p>
