Папа всегда был главным героем. Он бесстрашно покорял Эверест, спускался на дно Марианской впадины, побеждал индейцев, находил запрятанные сокровища, а я всегда незримо присутствовал рядом. Наблюдал, как он поднимался с колен навстречу опасности, как освобождал рабов, и как спасал из огня прекрасную девушку.

А мы его ждали дома. Любили.

На моей памяти они с мамой поругались лишь однажды. Тогда он пришел ко мне, поцеловал в лоб и ушел.

Навсегда.

Мама говорила, что ему дали на работе важное задание и он уехал на другой конец страны. Взять папа нас с собой не мог, так как в том месте еще не было нормального жилья и нам бы было неудобно, да и школу бросать нельзя.

Я верил. Не мог не верить.

И откуда в моей голове такие мысли?

Мне иногда казалось, что из всего того, что я выдумал, можно было бы написать целый роман.

Я точно необыкновенный выдумщик.

Вот и у меня теперь есть целое приключение – идти к своей цели под слепящим солнцем в этой пустыне. Не останавливаясь и не отвлекаясь на странные звуки. Это все мое воображение. Это оно играет со мною в тишине или в темноте.

Особенно в темноте.

Иногда мне казалось, что кто-то зовет меня. Чудилось, что нежный женский голос поет мне колыбельные песни. Иногда мужской голос начинал что-то рассказывать, но я уже засыпал и никогда не мог вспомнить, о чем были те рассказы.

А сегодня розовый песок.

Вроде бы шел как всегда неторопливо, уверенно переставлял ноги. Песок коварен, можно неожиданно поскользнуться или наступить в небольшую ямку. Потянуть ногу в мои планы точно не входило.

Дюна была точно такая же, как и все вокруг.

Только розовая.

Я подумал, что у меня солнечный удар, но сразу же исключил этот вариант. Наверняка я бы его уже давно получил – сейчас-то с чего? Так что пришлось признать, что я впервые на своем долгом пути встретил что-то странное.

Копаясь в песке, я вспоминал. Что вот также мы во дворе, зимой, копались в снегу. Строили замки, делали снежных человечков и лепили здоровенных снеговиков, а еще копали норы в снежных завалах. Они для нас были такими же огромными, как и эти дюны, только чистого белого цвета. Мы копались там по несколько часов и домой я приходил не хуже любого снеговика. Мама веником отряхивала меня перед дверью и постоянно причитала, что я могу заболеть, а мне приходилось молчать и надеяться, что папа не увидит и не станет ругать.

А он все не возвращался.

И когда я мог так делать?

Нет, мне это точно все приснилось. Откуда в моей пустыне мог взяться какой-то «снег»? Да и что это вообще такое?

Поражаясь тому, как мой мозг создает такие картины, я встал и привычно пошел в ту сторону, которая манила и звала меня.

Только вперед. Только туда.

Песок мягко шуршал под ногами.

__________

Утро.

Так тяжело разлепить глаза. Марево сна все еще стояло перед глазами, а на тумбочке надрывался будильник.

Пора-пора-пора.

– Черт, – рука вылезла из-под одеяла и знакомым движением выключила звук. Рядом зашевелился ее любимый мужчина. Пусть еще минут двадцать поспит. Она пока приведет себя в порядок и начнет готовить легкий завтрак.

В ванной лампочка подозрительно моргнула, но продолжала гореть. Надо будет обязательно сегодня поменять.

И что у нас тут в зеркале сегодня?

На удивление сегодня лицо не опухло, и на нее смотрела миловидная девушка с заспанными глазами.

Не важно. Этот этап их жизни тоже надо пройти.

Он рядом. Они вместе. Что может быть важнее этого?

Есть такое.

Она посмотрела вниз и нежно погладила себя по животу. Там, внутри нее, зрела маленькая новая жизнь.

Это важнее всего!

Господи, как же страшно.

Они не ожидали, что она забеременеет так рано. Они хотели пожить для себя, поездить по миру, погулять на вечеринках с друзьями, а теперь все это перечеркнуто. Как жить дальше? Как им стать хорошими, справедливыми и надежными родителями тому, кто сейчас внутри нее?

Она каждый день задавалась этими вопросами. Тихо. Про себя. Чтобы никто не узнал и не услышал. Любимый сейчас сильно занят на работе и не стоит его напрягать лишний раз. Нет, конечно, он поймет и поддержит ее. Она это знала наверняка. Просто не хотела беспокоить и поэтому каждое утро вставала чуть раньше, чтобы в минуту одиночества поразмышлять над тем, что их ждет в будущем.

Глупо, конечно. Как только он уйдет на работу она опять останется одна, но вот такие утренние минуты в последнее время стали для нее очень и очень важными.

Она мечтала о том, как их ребенок первый раз пойдет. Как он или она будет старательно переставлять свои маленькие ножки и протягивать к ним свои маленькие ручки.

Слеза скатилась по щеке и звонко ударилась о раковину.

Что-то она начала впадать в меланхолию. Нельзя себе такого позволять. Все-таки она начальник отдела в фирме, у которой дела пошли в гору, и они завалены различными заказами, которые сами себя не выполнят. Хоть она и находится в декрете, но иногда приходилось консультировать «молодежь», а это не всегда так просто, как казалось вначале. Так что нечего тут лить слезы. Взять себя в руки, умыться, причесаться и разбудить любимого.

Когда эта часть задания была выполнена, она пошла на кухню и достала их любимые медовые хлопья. Да, они оба сладкоежки, и это их тоже объединяет.

За закрытой дверью ванной слышался плеск и ворчание. Ну как он ухитряется издавать столько звуков?

Ему – горячий кофе, ей – зеленый чай с лимоном. Может еще по горячему бутерброду? Вчера именно так и завтракали, так что надо сегодня немного изменить меню. Пусть сегодня будет яичница-глазунья с сосиской. Она выложила на сковородке милую улыбающуюся рожицу и налила себе чай. Пора бы ее дорогому-любимому уже выходить к столу, а то совсем там закупался.

Хлопнула дверь ванной и вот он уже нежно обнимает ее и целует в шею. «Мурашки» от удовольствия и легкого возбуждения побежали по всему телу.

– Доброе утро, дорогая. Как ты себя сегодня чувствуешь?

– Доброе утро, любимый. Я же говорила тебе так не делать, могу и не устоять.

– Может я именно этого добиваюсь?

– Может? – она прищурилась и крепко поцеловала его в губы. – Ты самый любимый человек на этом свете и, боюсь, что с таким подходом ты меня однажды соблазнишь.

– А то, что сейчас у тебя внутри – надуло ветром на работе? – звонкий подзатыльник, и вот он уже потирает ушибленное место. – Ай!

– Балбес. Там не что-то, а кто-то. Твой ребенок. И да, сегодня я себя неплохо чувствую. Даже не отекла. Все же зеленый чай неплохо помогает с выводом жидкости из организма. Спасибо девчонкам, что посоветовали.

– А бить по голове они тоже тебе посоветовали?

– Это моя инициатива. Давай поцелую твою бобошечку.

– Спасибо, золотко. Теперь все мысли обратно в голову вернулись.

– Садись есть, мыслитель. Тебе сегодня опять весь день в бухгалтерии пропадать. Смотри там у меня, много пирожков не ешь.

– Ты же знаешь, что я все равно соблазнюсь. Они еще и чаем напоют.

– Угу. И спать уложат, – она погрозила ему пальцем. – Хватит болтать. Приятного аппетита, Андрей.

– И тебе приятного, Дотенька.

__________

Каждую ночь разное небо.

И у кого так сильно разыгралось воображение?

Точно не у меня.

Со мной все в порядке. Я иду по своему пути к своей цели и никуда не сворачиваю. Наверное, я попал в какую-то странную пустыню или это вторая аномалия. Может это все мираж? Кому-то грезятся замки, кому-то моря и океаны, а у меня свой, персональный, ночной мираж. Скорее всего, перепады дневных и ночных температур вызывают искажение звездного неба, и мне кажется, что каждый раз на небосводе появляются новые созвездия.

Сегодня ночью я лежал на небольшой дюне и смотрел на звезды. Мне стало уже не важно, что они каждый раз располагаются по-новому. Я хотел сам вспомнить на каких местах они вообще должны находиться и не мог этого сделать. В мозгу крутились какие-то обрывки информации, куски воспоминаний, но они никак не складывались в единую картину.