Колька вовсе не спешил прыгать вниз. Взглянув по ту сторону забора, Володька уяснил причину его опасений. Возле столба заливалась лаем собака. Глупый пес не понимал всю сложность текущего момента и был готов разорвать потенциальных нарушителей в клочья, не обращая ни малейшего внимания на двух выходцев с того света, находящихся за пределами его владений. Но уж совсем глупо было спастись от мертвецов только затем, чтобы сразу же сделаться жертвами огромного злющего пса. Поэтому, соблюдая все меры предосторожности, пионеры двинулись по узкой доске, ведущей от одного каменного столба к другому.

Страшной была эта дорога. Шатаясь, то и дело теряя равновесие, мальчуганы медленно, шаг за шагом продвигались вперед. Снизу, не отставая, по одну сторону забора за ними семенила собака, гулко гавкая вверх, по другую сторону брели два покойника, влекомые живой плотью.

Володька не знал, сколько прошло времени, пока шли они по этому бесконечному пути, но забор вдруг повернул влево, а рядом с лицом мальчишки тихо зашелестели ветви березы. Впереди очутился лес. Не раздумывая, Володька спрыгнул вниз и нырнул в кусты. Колька, разумеется, последовал за ним. Уразумев, что добыча ускользнула, собака обиженно залаяла. А мертвецы? Те попросту исчезли из вида. Теперь нельзя отсиживаться в кустах, надеясь, что темнота укроет и спасет. Чуя живую плоть, мертвецы сделают все, чтобы уничтожить ее, чтобы сделать себе подобной.

Где-то рядом затрещали кусты, и мальчишки от страха сиганули в разные стороны, мигом потеряв друг друга из виду. Володька быстро оказался в густой чаще, где не только мертвец, а он сам едва пробирался среди переплетенных деревьев. А Кольку вынесло к оврагу.

Далеко на скрытом деревьями востоке уже светлело небо, и алая полоса начинала набирать цвет. Но над колькиной головой небо пока оставалось таким же черным и безысходным. Даже Луна апельсином укатилась прочь. И стоял Колька на краю оврага, и глядел немигающими глазенками, как беззвучно раздвигаются кусты и оттуда вылазит что-то ужасное. То ли это Матвей или Федор, изменившийся до неузнаваемости, то ли вообще это был посторонний мертвец. Но когда он протянул дрожащие от нетерпения руки к колькиному горлу, отшатнулся Колька, а покойник шагнул по инерции вперед.

Зашелестела, зашуршала земля у него под ногами. Покачнулся мертвец, не устоял и осыпался с комьями глины вниз куда-то, на дно оврага.

И замер Колька над обрывом, не в силах убежать. Он словно видел со стороны события, которые произойдут через несколько минут. Отчаяние охватило его, но он все стоял и ждал, ждал нового пришествия нежити.

Тихий шорох всплывал снизу, постепенно приближаясь. Мертвая рука появилась из темноты и стала шарить по земле, разыскивая опору, а может, и колькины ноги. В этот момент кто-то властно схватил Кольку за руку и рывками потащил вглубь леса. Зажмурив глаза, Колька ожидал самого худшего. Но не Федор и не Матвей завладели им. Это, как обычно, успел вовремя Володька.

Наткнувшись на Кольку, Володька вновь обрел уверенность, что было немаловажно в почти проигранной битве. Он выволок Кольку на проселочную дорогу и остановился, размышляя, не двинут ли мертвецы обратно к станции.

Багровый шар медленно выползал из-за горизонта, осветив все кровавым, злым светом. Солнце взбиралось все выше на голубой купол неба, желтея с каждой секундой, пока не засверкало золотом так, что невозможно было выдержать его взгляд. Лучи пронзили лес, заставив переливаться радугой бесчисленные капельки росы, согрели дремавшую на дереве ворону и двух измученных пацанов.

Пионеры затравленно смотрели на лесную просеку, пересекавшую дорогу под прямым углом. Колька — налево, Володька — направо. Оттуда, с обеих сторон, к ним шагали те, от кого мальчишки безуспешно спасались всю ночь, а сил на новую пробежку не осталось совсем. Но…

Но это уже были не мертвецы. На гладкой коже лица Федора выступила свежая щетина. Изысканная прическа Матвея сменила космы, торчащие во всех направлениях еще час назад. Но главное — глаза. Не тусклые с мертвым взглядом. Живые, настоящие глаза так и зыркали по сторонам. Приблизившись к сжавшимся пионерам, Матвей и Федор одновременно улыбнулись и ободряюще взмахнули рукой. А навстречу собравшейся четверке, словно ясновидящая с предсказанием, по дороге спешила Кузьминична.

— Неужто выдержали? — не веря своим глазам, охнула она.

Колька вдруг понял, что от волнения и пережитого страха не может вымолвить ни слова.

— Выдержали, — твердо ответил Володька и пристально оглядел теперь уже бывших покойников.

— Спасибо тебе, — весело хлопнул его по плечу Матвей. — И тебе тоже, обратился он к Кольке. — И вам спасибо, бабушка.

Кузьминична только быстро крестилась.

— И куда Вы теперь? — Володька уверенно подхватил начавшийся разговор.

— В город, куда же еще, — ответил Федор звонким голосом.

Постояв минуту, оба вернувшихся к жизни полноправно зашагали к станции. Пройдя метров двадцать, они обернулись и учтиво помахали рукой на прощание.

— Счастливого пути! — крикнул им вслед Володька. — А с Вами, бабушка, у нас будет особый разговор.

Вечер. Что может быть лучше вечера, когда все дневные заботы уже позади? Солнце садилось, цепляясь, за черные верхушки далеких елок. На сумеречной улице под раскидистым тополем Колька поучал собравшихся вокруг пацанов:

— С мертвецами надобно особое расположение и обхождение. С ними все не так-то просто. Нам с Володькой пришлось побегать за ними. Зато ни ему, ни мне они теперь не страшны.

Володька усмехался, понимая, что деревенское кладбище он еще долго будет обходить за пять верст стороной…

… А недавно мне пришлось снова побывать в тех местах. Желая сократить путь, я пролез в дырку забора и стал пробираться по школьному саду, изобилующему яблонями и крыжовником.

Пройдя метров двадцать, мне вдруг почудилось, что я не один. Кусты малины рядом со мной колыхнулись против ветра, и я ускорил шаг, ведомый мрачными предчувствиями.

Выбравшись на лужайку, я огляделся, ища калитку или хотя бы еще одну дыру в заборе. Но меня уже не хотели так просто отпускать. Быстрые шаги за моей спиной заставили меня оглянуться. Три посиневших мальчугана пяти-шести лет с полуразложившимися лицами направлялись ко мне. Лохмотья одежды трепыхались по ветру. Неестественность их скрюченных фигур не мешала им бежать мелкими шажками. Если бы из кустов на меня вырвалась стая злющих волкодавов, то я напугался бы куда в меньшей степени! Не выдержав, я бросился наутек. Малыши, не отставая, неслись рядом. Их мертвые ноги не знали усталости.

— Пощадите! Убийцы! — взывали маленькие мертвецы. Их руки так и норовили ухватиться за меня. Как мог, я уворачивался, отчаянно высматривая выход. Но, видимо, я уже потерял путь и не видел теперь даже забора, а эта погоня не могла продолжаться долго.

— Убийцы! — не унимались преследователи. Надеюсь, они имели в виду не меня.

Вдруг впереди показалась еще одна фигурка.

«Обложили!» — ухнуло где-то внутри. Бежать теперь не имело смысла. Мертвецы пронеслись мимо меня и замерли перед пареньком на вид совершенно живым. Его красный галстук нервно плескался под порывами ветра. Я только теперь ощутил, как похолодало за последние полчаса.

— Ну, и зачем выскочили? — недовольно спросил мальчишка. — Ведь товарищ еще ничего не сорвал. Может быть, он и не думал даже, а вы сразу гонять.

Я вытер пот со лба и тут узнал этого пионера.

— Володька! Что за нечисть вы здесь развели?

— Необходимые меры предосторожности, — пояснил он. — А то уж слишком много появилось охотников путать свое и наше, — Володька повернулся к убиенным младенцам. — Заступить на пост номер пять.

— Служим Советскому Союзу! — отрапортовали малыши и строем скрылись в кустах.

— Не боитесь темных сил-то? — еле выговорил я, косясь назад.

— Нам нечего бояться! — гордо заявил пионер. — В нашей стране даже темные силы будут служить на благо трудового народа!