Майя стояла рядом, нетерпеливо перекатываясь с пятки на носок и обратно.

– Конечно! Мой отец зарабатывает такую сумму лишь за пару месяцев.

– Это хорошо, – кивнула я. – Хватит на первое время. Если что-то пойдет не так, обменяем еще немного бусин в Феросии.

Торгуясь с ювелиром, я действовала вслепую. За всю свою не слишком длинную сознательную жизнь я не бывала на землях Акракса. Лишь читала о нем, слышала по рассказам учителей и…

На мгновение в голове воцарилась пустота, а потом я вдруг вспомнила…

Люций Моран. Он рассказывал мне о своей родине. Я помнила даже ту ослепительную улыбку, что тогда озарила его лицо.

Теперь, по рассказам Майи, на землях светлых его называли Проклятым Черным Змеем. После стольких преступлений это прозвище казалось даже излишне мягким. Почтительным. Его определенно боялись.

Но почему Черный Змей? Я невольно вспомнила, что змеи всегда ассоциировались с богом тьмы Фародеем.

Простые люди, должно быть, слагали сказки о злодеяниях Морана – жуткие, какие любят слушать и рассказывать только они, истории хуже кошмаров, с морем крови и жертв. Так, чтобы напугать и не оставить сомнений: излишней осторожности не бывает.

Им всегда оставалось лишь сочинять эти рассказы.

Ювелир почти ничего не знал о даэвах, остановившихся в Тронге, кроме того, что они были светлыми и уже завтра намеревались отправиться в срединное королевство.

Мы могли не спешить. Именно поэтому я потратила несколько часов, чтобы купить нам обеим новую одежду, сходить в почтовую лавку, где Майя отправила послание отцу, а потом снять комнату на ближайшем постоялом дворе.

Развернув сверток из темной кожи на узкой постели с тонким матрасом, я пыталась понять, что произошло с Туманным.

Сталь блестела, и хватало одного взгляда, чтобы понять: он не затупился. Но некогда белоснежный металл с легким голубым отливом посерел, будто его одолела тяжелая болезнь. Темное серебро, нечто среднее между клинками светлых и теневых.

Я сглотнула. Мне было жаль сталь.

Что с тобой случилось за все эти годы?

– Сара. – Майя, завернувшаяся в халат, вышла из соседней комнаты, где стояла бадья с водой. – Вот. Он висел у тебя на шее.

Я сощурилась, рассматривая медальон, цепочка которого оказалась зажата в ее пальцах. Кулон в форме полумесяца гипнотически покачивался из стороны в сторону, выглядя слишком миниатюрным по сравнению с темными звеньями цепочки, удерживающими его. Что неудивительно, ведь ни то ни другое изначально не предназначалось друг для друга.

– Хорошо. Пусть пока остается у тебя, – произнесла я, решив, что не имеет смысла сейчас забирать его обратно.

Это украшение было одной из двух вещей, что оставалось от моей настоящей, не приемной семьи. И тот, кто поместил меня в склеп, знал о его ценности, как и о важности меча, который всегда лежал у моей кровати, когда я спала.

Будто, оставив рядом со мной Туманный, мне пожелали приятных снов. Но вся загвоздка заключалась в том, что и о моей одержимой привязанности к оружию, и о важности кулона знали лишь давно умершая бабушка и мой брат Фредерик.

Мы покинули постоялый дом, когда уже начало смеркаться. День неминуемо угасал, и на фоне кораллового заката над городом кружило с десяток темных точек. Птицы летали высоко над домами, будто боясь опуститься ниже.

– Что бы ни случилось, всегда держись ближе ко мне. Если нас попытаются разделить, требуй, чтобы я была рядом, – предупредила я Майю, поправляя кожаный ремень. Спина уже давно ныла от постоянной ноши, как и плечо, на котором успел появиться синяк. Девушка почти на голову уступала мне в росте, поэтому меч нести было очень тяжело. И даже купленные у мастера дешевые заплечные ножны для переноски обычных клинков не помогали.

– Поняла. Нас могут разделить? – спросила Майя, теребя капюшон. Я намеренно раздобыла ей плащ, чтобы скрыть лицо.

– Я не знаю, что произошло за эту четверть века. Поэтому говорю на всякий случай, – отозвалась я, заставив себя промолчать о многом другом.

Возможно, мое имя ничем мне не поможет. И тогда наше путешествие продолжится. Мне понадобится найти самого главного, того, кто вникнет в ситуацию. Сейчас я представлялась себе целым букетом из необъяснимого, невозможного и противоестественного.

Провал в памяти на много лет – внешне я никак не изменилась, поэтому все указывало на то, что я их действительно «проспала». Меч, связь с которым я не могла восстановить. Врожденная способность к силе чувств, которая покинула меня, сменившись чем-то чужеродным. Лишь иногда я, кажется, стала улавливать эмоции Майи. Но скорее всего, это происходило из-за тела, которое теперь занимала девушка.

Придется быть крайне убедительной, чтобы меня стали слушать.

Мы с Майей прошли город насквозь, дойдя до богатого постоялого двора с каменными колоннами у входа и кадками цветущей розовой лаванды, висевшими под длинными арочными окнами.

Над нашими головами, словно провожая, в небе кругами летали птицы.

Стоило подняться на ступеньку, как мне преградил путь мужчина в темно-синих одеждах.

– Все комнаты выкуплены до завтра. Поищите другое место.

– Кем выкуплены? – Я остановилась.

– Извините, но я не могу вам ответить. Уходите. – Он спустился на ступеньку ниже и настойчиво повторил: – Уходите.

Не оставалось сомнений: если понадобится, незнакомец применит силу.

Обычный человек, я бы справилась с ним даже теперь. Но пустая драка была ни к чему.

– Что происходит? – раздался звучный мужской голос.

Я обернулась, едва не столкнувшись лицом к лицу с дивом в светло-голубом одеянии с широкими рукавами. Ткань украшала неброская вышивка. Мантия была создана таким образом, чтобы в момент опасности скинуть ее и остаться в одежде, не стесняющей движения.

От него пахло лавандой, словно не хватало того, что это растение росло здесь повсюду. Я жадно вгляделась в лицо подошедшего: прямой нос, острый подбородок, тонкие губы, темный взгляд, что мазнул по мне и вновь переключился на моего недавнего собеседника.

Меч даэва висел на поясе, как и у двух его провожатых, стоявших позади. Майя отошла в сторону, чтобы пропустить их.

– Господин Сезар, извините за беспокойство. Они уже уходят. – Человек склонился в глубоком поклоне.

– Сезар? – вымолвила я, взметнув взгляд к даэву.

Он сразу показался мне знакомым. Но ничего удивительного, что я не узнала мальчишку, которого видела в последний раз, когда ему было лишь одиннадцать.

Он очень вырос. Я помнила еще того нелюдимого мальчугана, которому читала сказки в семейной библиотеке.

– Вы меня знаете? – Мужчина снова посмотрел на меня и оглянулся на Майю, чье лицо так и скрывал капюшон.

Я молчала слишком долго, меня вновь дезориентировало то, сколько прошло лет. Даэв обогнул меня, собираясь скрыться в постоялом дворе.

Наблюдая за его удаляющейся спиной, я наконец очнулась.

– Сезар Шоу. – Он замер, так и не пройдя в распахнутую служащим дверь. Но потом вновь сделал шаг. – Твой меч. Нэглинг… Помнишь, кто помогал тебе выбрать его имя?

Сезар порывисто обернулся. Одеяния его взметнулись в воздух, словно огромные крылья птицы. На мгновение в выражении его глаз я вновь увидела мальчишку, каким он остался в моей памяти, а не мужчину, которым див стал теперь.

Время застыло. Я слышала каждый его шаг, будто они эхом повторялись в моей голове. Он приблизился ко мне вплотную, оказавшись гораздо выше тела, в котором я теперь находилась.

– Кто ты? – тяжело спросил Сезар. Дыхание его сбилось. Он потерял самообладание. – Кто сообщил тебе его имя?

Я не могла сказать прямо, нужны были доказательства.

Я отступила, снимая под пронзительным взглядом свою ношу со спины. Присутствующие с крыльца наблюдали за разворачивающейся картиной с легким недоумением, тихо переговариваясь между собой.

Мне пришлось опустить сверток на землю – он был настолько тяжелым для меня, что я не могла развернуть его на весу. Див возвышался надо мной, точно скала над тихой водной гладью.