– Знаю, – протянула Тильда. – Но Гордей важен.

– Ему недолго осталось… Давай закроем эту тему… – предложил Альб и смахнул локон со лба подруги.

– Знаешь, мне кажется, я знаю, почему Гордей такой несговорчивый, – Тильда опустила уголки губ вниз. Альб заметил печаль:

– Почему? – спросил он.

– Смерть жены! Питер! Это же даёт его психологический портрет.

Альб, припомнив, что Тильда – психолог с дипломом, не желая слышать о Гордее, ладонью закрыл ей рот. Тильда увернулась и укусила за палец:

– Вот скажи! – возмутилась она, когда он убрал руку. – Что делает человек, который теряет самого близкого человека, с которым прожил всю жизнь?

Альб намеренно съязвил:

– Находит другую!

Тильда свела брови и сказала с упрёком:

– Скажи спасибо, что по этой фразе я не стану строить ТВОЙ психологический портрет!

Альб усмехнулся:

– Ну и что же он делает?

Тильда сказала как само собой разумеющееся:

– Он ударяется в работу, Питер!.. Становится чёрствым червём! – затем отмахнулась, будто соглашалась. – Ну ладно… Или находит другую. Но ведь это не про Артура.

Альб рассердился:

– Этот тупой старикан отказывается подчиняться сокращению, ощетинился лучшим боевым подразделением в Союзе – дал волю своим Волкам. Думаешь, так легко к нему найти подход? Если знаешь – дай знать, – он ущипнул её за нос. – И если ты будешь портить эту ночь и дальше такими разговорами. Я спущусь за коктейлем и волью тебе его насильно!

Тильда грустно усмехнулась:

– Иногда, мне кажется, что я устаю от ответственности.

Она посмотрела в сторону потерянным взглядом и на мгновение напомнила наивную и слабую Марту в молодости. Ту, которая много лет назад взвалила на себя мужчину и протащила на плечах, преодолев с полдесятка километров. Своими тонкими пальчиками вцепилась, не бросив ношу, в попытке спасти. Спасти не вышло, но ведь она не сдалась, ни на мгновение. Марта выросла в бойца, который пережил, казалось всë. Боль и страх. Не струсила. Альб ответил:

– А у нас есть выбор?

Тильда сощурилась, похоже, думая о том же, и сердито рыкнула:

– Питер, пока ты не принесёшь мне бокал, я не перестану думать о работе!

Альб чмокнул в плечо, встал, накинул халат и спустился на первый этаж, туда где в барной стойке стояли бутыли. Он знал на ощупь, в какой нише расположена водка, различил в темноте контуры и поначалу, даже не подумал включить свет. Зная наизусть уровень, он налил на четверть водки и потянул за ручку холодильника. Дверца распахнулась и мягкий свет, ослепляя, разнёс по прихожей силуэты в комнате.

В отсветах Альб краем глаза увидел блеск и тень. Нечто чуждое находилось рядом, в углу, где стояло кресло. Альб застыл с соком в руке и понял что он в гостиной не один. В это мгновение раздался знакомый приятный голос:

– Альб, пожалуйста… Простите. Не кричите… Выслушайте.

Если бы не знакомый голос – он, наверное, провалился бы от испуга. Альб, не выпуская пакет, медленно выпрямился, ощущая бег мурашек. У шахматной доски сидела тень, словно хотела слиться с темнотой угла, образованной краем окна и тенью дверцы. Голос принадлежал той самой сотруднице, которая ушла из отдела девять лет назад. Ната очутилась здесь, обойдя все системы безопасности его дома. Альб, стараясь унять кровь, холодно спросил:

– Сколько вы здесь?

– Вы спускались, а я как раз вошла. Десять секунд. Простите… Ваши системы безопасности – я знаю их.

Альб чертыхнулся про себя, страх уже улетучивался. У барной стойки торчал выключатель всей комнаты. Альб поставил сок и потянулся:

– Не надо! – Ната вскричала и взметнула ладонь. – Прошу, не включайте свет! Я просто спросить вас пришла.

Палец застыл у кнопки, Ната продолжила:

– Простите меня за вторжение… Но я ничего плохого не хотела. Мне просто некуда… Я хотела поговорить. Мне просто нужно поговорить.

Голос её дрожал, будто Ната сама готовилась панически сбежать. В воздухе повисла неопределённость, которую Альб ненавидел больше, чем страх. Испуг прошёл, и он включил свет:

– Ай! – вскрикнула Ната и закрыла лицо.

Заворошилась одежда, Ната попыталась скрыть себя в складках. От Альба не ускользнула чёрная половина лица, и он потрясённо отшатнулся:

– Что это?! Что это с вами?..

– Я же просила… Пожалуйста… – захныкала она, сжимаясь в комок. Ната пыталась натянуть капюшон сильней и согнула колени. Стал виден её костюм. Вернее, не костюм, а самое дурацкое что Альб видел на человеке. Объёмистая чёрная куртка с нелепыми рисунками, огромные штаны, и потёртые ботинки на высокой подошве. Где можно было затариться такой несуразицей, Альб даже не представлял. Но понял – у старой знакомой неприятности.

От вида ожогов его захлестнул гнев. Альбу в голову не могло прийти, чтобы кто-то посмел обидеть Нату. В его памяти она была тихоней и как ласковый щенок, неспособный вреда причинить. Своим слабым духом она вызывала только жалость. Альб не смел ни уволить её, ни обидеть. Он, конечно, отдавал себе отчёт, о влиянии образа Наташи. Но ведь не вина Наты, что Ормуз думал шпионить с её помощью. Ната даже не подозревала о замысле министра. В лохмотьях, с обугленной кожей она выглядела невероятно обиженной и несчастной. Альб грозно спросил:

– Кто ЭТО сделал?!

Ната выглянула из-под капюшона, сверкнув глазами полными боли, и сказала:

– ЛЮДИ!

Обида скрежетала в суровом голосе. Альб вобрал в лёгкие воздух от возмущения. Вдруг за спиной раздался визг:

– Ты что здесь делаешь!

Альб обернулся и увидел на ступени Тильду. Она накинула лёгкую ночнушку, так небрежно, что грудь наполовину вывалилась. Тильда опиралась рукой на трость, другой держалась за перилу и с торчащими волосами, казалось, готова была молниями поразить непрошенную гостью. Ната вскочила:

– Простите, Альб, я не знала!

– Что ты не знала? – Тильда шаталась и шаркала ступнëй, ища следующую ступень. Альб махнул ей:

– Марта успокойся, – от волнения он забылся и назвал, недопустимое при посторонних, имя:

– Какая я тебе Марта при ней? – зарычала Тильда.

Альб растерялся и проглотил комок. Ната уже стояла у двери:

– Альб, простите! Я действительно не знала. Обещаю, никому не скажу. Клянусь! Простите…

Тильда наконец нащупала опору и в ярости крикнула:

– Что не скажешь? Что ты вообще здесь делаешь, тварь! Питер, где твой пистолет?

Ната уже вылетела за дверь. Её бег проводил хруст камешков дорожки. Альб в эту секунду опомнился. До этого он только водил головой между двух непримиримых женщин. Ярость, охватившая Тильду, била через край, и он попросил:

– Милая, пожалуйста!

Он подлетел к проёму, где исчезла Ната, и крикнул в ночь:

– Ната! Стойте!

За спиной послышалась возня. Тильда набирала код сейфа, спрятанного в барной стойке, и ворчала под нос:

– Постойте? Я тебе покажу – “постойте”! Где твой пистолет?!

Альб метнулся к ней и схватил за кисти, одëргивая от цифр:

– Да, угомонись ты!

Тильда испугалась, но тут же выпрямилась и со свирепым видом уставила руки в боки:

– Что она здесь делает?!

Альб не стал отвечать и, не теряя времени, выбежал наружу. На самом верху огромного забора навис силуэт, плавными движениями, пересекающий колючую проволоку.

– Ната! Остановитесь! – крикнул он. Сердце стучало в виски. Захлестнуло желание остановить и помочь. С жалостью Альб понимал, – он нужен Нате… Но Тильда всё портила. Из дома неслась ругань. Ната бросила последний взгляд, и Альбу показалось, что он расслышал шëпот:

– Простите… Я не хотела тогда…

Тень исчезла, канув на противоположную сторону. Из проёма дома бил свет, откуда Тильда вышла, ковыляя, и закричала, потрясая пистолетом:

– Как она посмела? Как она только посмела явиться сюда?!

Альб медленно подошёл к яростной любимой. Он ощущал себя нерешительным перед еë лицом. Тильда зашипела:

– Ты что забыл, как она пыталась меня убить?

– Да хватит уже! – Альб схватился за виски, – Тильда прекрати!