- Манипуляторша ты, Лизхен, - безнадёжно вздохнул директор. - Лиса.
- Не-а, - фыркнула Елизавета, ни капли не смутившись. - Я редактор. Просто редактор.
- Атаманша малолетних разбойников, - скорбно заключил Осипович, безуспешно ища свои очки в ящике письменного стола.
- Я вас люблю, - торжественно провозгласила Елизавета. - Страстно и пылко. Вы мужчина моей мечты. А очки, кстати, у вас на лысине.
- Скройся с глаз! - повелел побагровевший Осипович, и Елизавета исчезла за дверью, прыская в кулак.
Всё складывалось пока что удачно, но она по опыту знала, что слишком хорошо - это тоже нехорошо, и от неотвратимо приближающейся пятницы привычно ждала подвоха.
* * *
- Так, сиди тут, - властно распорядилась Елизавета, усаживая заметно побледневшую даже под слоем косметики Лянку на скамью в парке имени Гагарина. Сам Юрий Алексеевич лучезарно улыбался всем присутствующим - Лянке, Сентинелу, Айспаку, Олд Хипу и Елизавете - с огромного выцветшего плаката, по-нынешнему именуемого баннером.
Первому космонавту в своё время и в страшном сне бы не привиделось, что через сорок лет после его полёта под его портретом в парке, носящем его имя, сутенёр будет 'отсматривать' начинающую проститутку.
- Если никто не явится, прекрасно, - хмуро продолжала Елизавета, придирчиво оглядев Лянкину красную мини-юбку и отступив в кусты. - Если явятся, то мы тут, у тебя за спиной. Никуда не соглашайся с ними идти. И диктофон не забудь включить. О Господи, какая же я всё-таки дура, зачем я это разрешила!
Лянкин явный мандраж вогнал её в панику, но будущая звезда журналистики уже десять раз упрямо повторила, что хочет написать остросоциальный репортаж, что ей нужна практика и что она ничего не боится. Елизавета с радостью села бы вместо неё на эту чёртову скамейку, но считала, что для сутенёра она уже вышла в тираж.
В лысых кустах за аллеей пролегала трасса картингистов - выкрашенные в разные цвета и врытые в землю старые шины. Пилатовцы расселись на этих шинах и принялись терпеливо ждать. Елизавета с опаской косилась на арматурины, зажатые в кулаках у Айспака и Олд Хипа, но опять же объективно признавала, что в деле самообороны все средства хороши.
Сутенёры оказались пунктуальными и явились ровно в назначенное время. Не опоздали ни на минуту. Их было трое - накачанные верзилы в кожаных куртках, с перепугу показавшиеся Елизавете просто Терминаторами какими-то. Полное сходство со всемирно известным героем Арни Шварца им придавали тёмные очки-зеркалки.
Один из них уселся рядом с Лянкой, вальяжно развалившись на скамье, а двое встали по бокам. Ухмылочки у них при этом были весьма сальные.
Елизавета посмотрела на своих угрюмо сопевших пиратов. 'Всё-таки практика журналистского дела - совсем не то, что теория', - уныло подумала она и напрягла слух, чтобы понять, как проходит 'собеседование' на скамейке. Но она расслышала только невнятное 'бу-бу-бу'.
Так прошло минут пять. Лянкиного лица Елизавета не видела, только тонкую спину в розовой ветровке и рассыпавшиеся пряди белокурых волос. Неожиданно амбал рядом с нею гнусаво хохотнул и одним движением сгрёб эти пряди в горсть, поднимая пискнувшую Лянку на ноги.
Больше он ничего не успел сделать. Потому что Елизавета, явно побив мировой рекорд по прыжкам в длину, тут же оказалась рядом и изо всех сил вцепилась в его татуированную ручищу.
- Пошёл вон! - гневно закричала она.
Мигом очутившиеся тут же пилатовцы с арматурой наперевес хором уточнили, куда именно должен идти офигевший от такого напора амбал.
- Э-э, вы чего, охуели? - пробормотал он, часто моргая. - Вы откуда взялись, больные?
- Это моя дочь! - крикнула Елизавета, как мама Чоли из сериала про плачущих богатых, и запихала дрожащую Лянку себе за спину.
- Чего-о? - ещё пуще захлопал глазами сутенёр. - Ты её что, в детсаду родила? Ну всё равно, надо смотреть за дочкой-то, маманя!
- Вот я и смотрю, - огрызнулась Елизавета, впрочем, слегка польщённая 'детсадом'. - Давайте, проваливайте!
- Да ты чего гонишь? - прорычал оскорблённый такой наглостью амбал, но тут из-за его спины донёсся негромкий уверенный голос:
- Вы под кем ходите, придурки? Под Сохатым, что ли? Передайте ему - я зайду, спрошу, как это он таких лохов у себя держит. А сейчас выкатывайтесь, пока вас эти... будёновцы в капусту не покрошили.
Громилы и 'будёновцы' в полном обалдении уставились на незаметно подошедшего Игоря Петровича Волкова, всё такого же холодно-надменного, в кожаном плаще до пят и с брезгливой гримасой на смуглом лице.
