- И что? - сердце у Роста больно сжалось.
- И всё, - Тёма дёрнул худым плечом, повернулся к стойке и тоже залпом осушил свой бокал с "дайкири". Помотал головой и отрывисто закончил, глядя вниз: - Всё... и ничего. Пей, не ёрзай, мы с тобою вдвоём... сам же написал... - голос его снова упал до шёпота. - Забей. Просто забей.
- Тёмыч... - позвал Рост, и тот вздрогнул всем телом, вскинув потрясённые глаза. Рост никогда не называл его так, только дурацким ироническим "Принцем" или совсем уж высокопарным и не менее ироническим "Артёмом Андреичем". - Тёмыч, пожалуйста... скажи мне, что там было.
Тёма ещё какое-то мгновение глядел на него остановившимся взглядом, потом сглотнул и отвернулся. Грудь его часто вздымалась.
- Ничего из того, что могло было быть. Из того, что они... обсуждали. Бутылку мне в задницу затолкать, например. Или выебать всей кодлой по кругу. Вот прямо удивительно, почему по их понятиям тот, кто ебёт, пидорасом не считается, - губы его растянулись в болезненной усмешке. - Но они не успели, хотя штаны с меня содрали. Проехала какая-то тачка, они подумали, что это менты, и разбежались. А я очухался и влетел в подъезд рядом. Тот не на коде оказался. Стал колотить в квартиры. Никто не открыл, только посылали. Тогда я совсем очухался и понял, что должен выкарабкиваться сам. Потому что сам виноват, что такой вот... пидор гнойный. Ну я и выкарабкался. Вышел, как Волк в "Ну погоди", помнишь, майку на коленки натянул? - он даже хмыкнул. - Нашёл свои джинсы. Мобилы и денег там уже не было, конечно. Попросился позвонить в метро, от ментов. Папа приехал. Я ему сказал, что меня просто... просто ограбили. Что я заявление подавать не буду и что я никого не запомнил. Я ведь и вправду не запомнил, и потом... это же позорище какое... - он запнулся. - Ро-ост?
Рост обнял его так крепко, что почувствовал, как сильно колотится у него сердце под рёбрами. Тёма трепыхнулся было, но затих, уткнувшись ему в плечо подбородком
- Мне твоя жалость не нужна, - прошептал он сорванным голосом. - Я тебе только потому рассказал, что ты спросил, как это я так понимаю тебя и всё твоё, я, такой вот пидор зажравшийся... вот я и рассказал. Со мной много всего было, про что никто не знает, даже папа. И не узнает никогда. Ро-ост?
- Я тебя и не жалею, - с силой вымолвил Рост. - Я жалею, что не был там с тобой и не встретил этих сучар. Я бы их... поискал.
Тёма чуть отстранился, чтобы всмотреться ему в лицо. Глаза его стали громадными, и у Роста опять больно и остро зашлось сердце. Он соврал - ему было жалко Тёму до зубовного скрежета. Тот снова оказался прав: Рост никогда раньше и не задумывался о том, что балованный наследный принц вынужден существовать изгоем - за гранью, куда его загнала даже не природа, но люди... а папа, всесильный и богатый, ничем не мог ему помочь.
"Я сам виноват, что такой вот..."
- За бугор никогда не хотел свалить? - глухо спросил Рост. - Учиться или ещё что?
Тёма глубоко вобрал в себя воздух.
- Мне, может, и придётся... - невнятно отозвался он. - Я год прожил в Германии, когда мне двенадцать было... неважно, - он снова мотнул встрёпанной головой, крепко сжимая предплечья Роста. - Если б я остался там, я бы тебя никогда не встретил, так что... всё к лучшему.
Рост проглотил слюну. Он понятия не имел, что на такое ответить.
- Я тут подумал, на тебя глядя, как нам проект назвать! - наконец заявил он с почти неподдельным энтузиазмом.
Их "звёздный" дуэт всё ещё не имел названия, Андрей Филиппович пенял им на это, требуя немедленного мозгового штурма. А то что за дела, песни есть, певцы - тоже, но нет самого главного, имени.
- Представляю себе... - с мрачной настороженностью изрёк Тёма, и Рост облегчённо засмеялся:
- "Торнадо"!
- Ахуеть! - после паузы провозгласил Тёма, растягивая губы в нерешительной улыбке, а Рост торжественно возразил:
- Нет. Это хорошее название, но моё лучше.
Они всё ещё смеялись, когда в холле отворилась входная дверь, и бодрый голос Андрея Филипповича позвал:
- Ау, вы где там? Я арбуз привёз!
И тогда Рост отпустил Тёмины плечи и отступил на шаг.
- Арбуз - это круто, - громко отозвался Тёма, тоже отступая к дверям, но продолжая смотреть на Роста - непонятно и напряжённо. - А мы тут... название, между прочим, придумали. Для нас.
- "Раздолбаи"? - весело осведомился Андрей Филиппович, проходя в кухню с огромным полосатым кавуном в руках. - С языка сняли. Сам хотел предложить, но надеялся - а вдруг всё-таки додумаетесь?