– Воняет! – Ася зажала ладошкой нос и рот. – Мам, закрой окно!

– Не поможет, – ответил папа, выворачивая руль, чтобы удержать машину на разбитой просёлочной дороге. – Потерпи, ты быстро привыкнешь.

Ася отвернулась.

Справа и слева тянулись бесконечные поля. Трава у самой дороги была покрыта пылью, которая врывалась в незакрытые окна автомобиля и оседала на лице стягивающей кожу маской. И все из-за того, что кондиционер барахлил, а папа не нашел времени починить его или хотя бы отогнать машину в ремонт.

А лето выдалось жарким! Солнце иссушило землю, и здесь, за городом, отчетливо пахло пылью. И сероводородом.

Вонял струящийся вдоль дороги ручей.

Ася огляделась и достала смартфон:

– Па, можешь притормозить? Я сфотографирую.

Папа хмыкнул, но остановился.

Ася даже выходить из машины не стала. Просто наклонилась вперед и сфотографировала убегающую вдаль дорогу прямо через лобовое стекло. Вышло не так уж и плохо: степь с белесыми прожилками ковыля, бурая земля, серебристый штрих ручейка… Если поиграть с фильтрами и добавить какую-нибудь цитату о вечности и Пути, то… Может прокатить.

Папа не стал ждать, пока она придумает, как лучше выложить фото в инстаграм – машина дернулась и поскакала по кочкам дальше. Набирать текст стало просто невозможно.

– Ну папа! – возмутилась было Ася, но поймав в зеркало вида строгий взгляд мамы, замолчала. Ничего, выложит позже.

Наконец, справа мелькнула знакомая по фотографиям вывеска, машина скатилась с пригорка и остановилась.

Папа отъехал подальше от толпы.

– Ну, как вам?

Ася вылезла из машины и огляделась. Небо, степь, больше напоминающая пустырь с редкими деревцами и два озера. По берегу одного бродили люди и фотографировали, фотографировали, фотографировали… Ася тоже потянулась за смартфоном.

– Потом, – остановила папа. – Давай раскладываться.

Надо было поставить две палатки и разложить походный стол. А потом помочь приготовить на газовой горелке обед – гречку с тушенкой и помидорный салат. Но мама, видя нетерпение дочери, улыбнулась:

– Бери уж, фотографируй. Только в воду не лезь!

Ася и не собиралась. Погружение – это потом. А пока нужно сделать как можно больше хороших снимков для соцсетей.

Папа посмеивался над желанием дочери стать известным блогером, но увлечение фотографией поддержал. Даже купил камеру для подводной съемки. Правда, на суше с ней было неудобно, но Ася спокойно обходилась смартфоном.

Над заросшим озером летали, сверкая крыльями, стрекозы. Ася решила подойти поближе – такие кадры очень подходили тематике её канала. Но стоило раздвинуть высокую траву, как желание фотографировать пропало: берег оказался топким, в следах от коровьих копыт, а на воде покачивались островки из пластиковых бутылок, упаковок из-под чипсов и серебристых фантиков от конфет.

Это было еще хуже запаха сероводорода.

Ася на всякий случай сделала несколько быстрых снимков, мало ли – пригодятся для того же поста о свинском отношении к природе, и направилась ко второму водоему.

У мостков толпились люди, и Ася обошла озеро вокруг. С поросшего деревьями пригорка открывался изумительный вид. Показалось, что озеро наполнено не водой, а небом, в котором медленно плывут кучевые облака. От этой картины захватило дух, и Ася замерла, боясь спугнуть чудо.

Взгляд бездумно скользил по раскинувшейся под ногами синеве, а потом сквозь белоснежные облака проступила тень – словно плотный сгусток тумана. Ася схватилась за смартфон.

Голоса над озером отошли на второй план, они превратились в неясный гул, и тишину нарушали только резкие щелчки – Асе нравился звук спускаемого затвора. Словно на настоящий фотоаппарат снимаешь.

Сгусток быстро пересек озеро от берега до берега и растворился где-то под мостками. Ася до рези в глазах вглядывалась в воду, но не увидела ничего, лишь неясные отражения стоящих на мостках людей.

Девушка вывела на экран только что сделанные фотографии. Пятна не было. Лишь все та же пронзительная безмятежность. Хотя…

Ася увеличила кадр. За одним из облаков виднелась серая муть. Но рассмотреть, что это такое, не получилось.

– Бесполезно. Аномалия какая-то, – пробормотала Ася и вздрогнула от неожиданности, когда щеки что-то коснулось. Девушка резко повернулась, чтобы тут же наткнуться на длинный кусок целлофана, который кто-то привязал к ветке дерева.

Ася брезгливо отстранилась – порезанные на лоскутки пластиковые пакеты висели почти на каждой ветке. Ветерок теребил их, и шорох целлофана чем-то напоминал шелест листьев.

– Как на помойке, – желание любоваться видами исчезло. Ася собралась уходить, но взгляд скользнул по поверхности озера. Пятно появилось снова, причем возле самого берега, практически под обрывом. Ася наклонилась, чтобы все-таки рассмотреть, что это такое.

Тень. Всего лишь тень от деревьев. Там, где она падала на воду, небо исчезало, и можно было рассмотреть кусочек дна.

Она сделала еще несколько снимков. И повернулась к дереву.

Озеро, это одно – лезть в загаженную воду чревато для здоровья, а вот снять с веток накрученный на них мусор – святое дело.

Ей помешал папа.

– Не трогай, – он перехватил протянутую руку. – Нельзя.

– Почему?

– Это жертвоприношение духам. Считается, что если повязать на дерево яркую тряпочку, они помогут. Или хотя бы не навредят…

– Тряпочку? Или мусор? – Ася недовольно огляделась, но попыток отвязать целлофан больше не делала. – Они же их погубят!

Папа пожал плечами:

– Не все знают этот обычай. А кто-то просто забывает взять ленточку. Но помощи хотят все.

– В каком? – пробурчала Ася. – Ты что, считаешь, что здешним духам нравится жить на помойке? Я бы на их месте давно всех этих забывчивых разогнала.

Папа только рассмеялся в ответ:

– Обедать пошли, эколог доморощенный. Мама ждет.

И пошел к стоянке.

Ася еще раз посмотрела на дерево. Потом сняла головы бандану – красную, с черными линиями абстрактного рисунка, аккуратно повязала на ветку. И ту же отправила фотографию в соцсеть, сообщая подписчикам, что честно выполнила местный ритуал, задобрив духов Голубого и Черного озер.

И только после этого побежала к родителям.

***

На природе гречка с тушенкой – пища богов, а уж если ты голодный! Аромат еды ненадолго перекрыл вонь от озера, и Ася блаженно зажмурилась, вдыхая идущий от тарелки пар.

Рядом кто-то чирикнул. Маленькая пестрая птичка, не больше воробья, уселась на край стола и подпрыгнула, подбираясь поближе к котелку с кашей.

– Надо же, совсем обнаглела, – тихо, чтобы не спугнуть, рассмеялась мама и попросила: – Не двигайтесь.

Птица, попрыгав по столу, вдруг сорвалась с места и вспорхнула к Асе на плечо и снова чирикнула.

– Будешь? – поинтересовалась девушка и подняла тарелку.

Птица не испугалась. Взмахнула крыльями и перелетела Асе на запястье, и уже оттуда добралась до каши. Клюнула и, нагнув голову, одним глазом посмотрела на девушку.

– Что, горячее? А вот не будешь по чужим тарелкам лазить! – Ася зачерпнула гречку, подула и переложила на салфетку. – Вот, теперь ешь.

Упрашивать птицу не пришлось. Она спрыгнула за стол и принялась клевать угощение.

Ася потянулась за смартфоном, только вот снимки не получились – солнце находилось напротив камеры, и картинка оказалась засвеченной.

– Дай я, – прошептала мама и потянулась за своим смартфоном.

Задетая рукой ложка звякнула о тарелку. Птица встрепенулась и взлетела. До людей донеслось только возмущенное чириканье.

– Ну, будем считать, что местные духи приняли нашу жертву и погружение пройдет хорошо, – рассмеялся папа. А мама помрачнела:

– Владик, может, Асе не надо нырять? Вода холодная, не простыла бы.

– Ей уже четырнадцать, – привычно отмахнулся папа, а Ася надула губы: началось.