========== Часть 1 ==========

Ухмылка, сопровождавшая приветствие дежурного, больно ударила по самолюбию, хотя к чему-то подобному он был готов. Инспектор понимал, что ночной неудачи ему не простят. Настырный провинциал, рвавшийся распутывать самые сложные дела, давно раздражал маститых парижских ищеек. Они пристально наблюдали за новичком, ожидая, когда он облажается. Вчерашней ночью он наконец доставил им это удовольствие. Теперь долго придётся терпеть насмешки и злорадство, плохо замаскированное под сочувствие.

Но самое скверное не это, - в конце концов, он давно приучил себя не замечать насмешек, - а то, что проклятый Вальжан снова ушёл, выскользнул, отыскал прореху в так тщательно свитой, неоднократно проверенной сети. Как ему это удалось? Жавер не понимал. Инспектор который раз перебирал в памяти каждый свой шаг. Да, не стоило затягивать с арестом, нужно было брать сразу, и под лунным светом надо было быть осторожнее, но всё равно, чёртову каторжнику некуда было деваться – а ему всё-таки удалось вырваться и снова оставить Жавера в дураках.

Инспектор взялся за дверную ручку, но взрыв хохота, раздавшийся в комнате, заставил его помедлить.

- … начальник патруля выслушал и говорит «хорошо, месье, я вас понял, дело очень серьёзное и вам нужна наша помощь. Мы готовы вам помочь, вы только скажите, если преступники решат напасть, вас от кого в первую очередь защищать – от малышки или от старика?» Тулонец аж побелел от злости…

Тулонец! Жавер сжал кулаки, задыхаясь от бессильной ярости. Ненавистное прозвище прилипло к нему сразу, хотя в парижскую полицию инспектор пришёл из Монрейля. Да, он действительно начинал служить в Тулоне и провёл там много лет, но это ли имели в виду насмешники? Жавер считал, что кличка намекает на его позорное происхождение, о котором тут же непостижимым образом стало известно всем сослуживцам.

-… видели бы вы его лицо, когда мы упустили того типа с девчонкой и упёрлись носом в стенку. Чуть ли не обнюхивал там всё. Метался в этом тупике, как ненормальный, я уж думал, придётся в Бисетр везти…

Инспектор рывком распахнул дверь и, ни на кого не глядя, прошёл через комнату к своему месту.

- Доброе утро, Жавер, - нарочито дружелюбным тоном поздоровался рассказчик. – А я тут как раз говорил про наше ночное предприятие.

- Я слышал, - процедил инспектор сквозь зубы.

- А, ну ладно, - паршивец нимало не смутился. – Жавер, скажи, в Тулоне…

- Кагуль, может, вспомним, как Дюкло-Безухий обнёс лавку ювелира, когда ты сам в ней находился, получив предупреждение от своего осведомителя, но был слишком занят перемигиванием с красоткой, которой, к тому же, оказался переодетый мальчишка? – неожиданно вмешался Трокар, старший инспектор, помнивший ещё легендарного комиссара Ле Флока.

Кагуль покраснел, тогда как остальные полицейские снова разразились хохотом, смеясь над своим неудачливым товарищем так же безжалостно, как минуту назад над чужаком.

- Ну, а вы, - Трокар развернулся к следующей троице весельчаков, – Посмеёмся над тем, как Бычий Глаз угостил вас вином со слабительным и сбежал из участка, пока вы все трое сидели в сортире?

Смех мгновенно стих.

- В чём дело, парни? Париж очищен от преступников и вам больше нечего делать, кроме как языки чесать? Живо по местам, кого увижу без дела – сам найду занятие, но тогда не жаловаться. Жавер, мне нужен рапорт о ночном происшествии.

В участке мгновенно установилась тишина, нарушаемая лишь шорохом страниц или скрипом перьев. Жавер придвинул лист бумаги и принялся последовательно описывать события минувшей ночи. Время от времени инспектор останавливался, перечитывал написанное, ненадолго задумывался и продолжал писать, стараясь изложить происшедшее максимально подробно и объективно.

Закончив рапорт, он поднял голову и увидел, что участок почти опустел. Кто-то ушёл на встречу с осведомителем, кого-то вызвали на происшествие, которыми Париж был богат в любое время суток, а некоторые поспешили выдумать себе неотложное дело, лишь бы убраться подальше от рассерженного начальства.

Жавер молча протянул исписанные листы старшему инспектору. Тот погрузился в чтение, изредка хмыкая или отчеркивая ногтем отдельные строчки. Перевернув последний лист, Трокар взглянул на стоявшего у стола инспектора и неожиданно спросил:

- Вы завтракали?

- Что? – не понял Жавер.

- Держу пари, что не успели. Тут неподалёку есть тихое местечко, меня в нём знают, примут по высшему разряду. Там и поговорим. Пошли.

Не дожидаясь ответа, Трокар направился к выходу. Жаверу ничего не оставалось, как последовать за ним.

Они пересекли улицу, затем Трокар свернул в крохотный переулок и толкнул дверь под скромной вывеской, изображавшей тощего поросёнка, нанизанного на вертел, крутившийся над устрашающих размеров очагом. Внутри оказалось неожиданно многолюдно. У Жавера мелькнула мысль, что навряд ли им удастся здесь спокойно поговорить, но к ним уже спешил хозяин, суетливо вытирая руки о подол грязноватого фартука.

- Господин старший инспектор, какая честь! Что прикажете?

- Как обычно. И проводи-ка нас туда, где нам не помешают.

Не переставая кланяться, трактирщик повёл гостей по скрипучей лестнице на второй этаж. Там было не в пример тише. Мужчины расположились в дальнем углу, дождались, пока миловидная дочка трактирщика не расставила на столе тарелки с аппетитно пахнущей мясной похлёбкой, тушёной крольчатиной и варёными овощами. Поставив напоследок кувшин вина, девушка удалилась. Трокар принялся за еду. Жавер с трудом проглотил несколько кусков и положил вилку.

- Себя ты не выгораживаешь, не сваливаешь неудачу ни на ребят, ни на случай. Это хорошо, - заговорил наконец старший инспектор, сразу перейдя на ты. – Что потерял время на переговоры с патрулём, я тебя не виню: ты этого типа знаешь, тебе виднее, насколько он опасен. Но одного я всё же не могу понять: зачем ты тянул время? Его можно было взять на выходе из лачуги Горбо, когда он ни о чём не подозревал, или на улице Понтуаз. Чего ты ждал?

Жавер вздохнул. Он и сам затруднялся определить то чувство, которое каждый раз, когда он уже был готов дать сигнал к окончанию охоты, заставляло его снова и снова отдалить момент ареста, чтобы продолжить игру в кошки-мышки с ничего не подозревающей жертвой.

- Он шёл прямо в тупик Жанро. Оттуда ему некуда было деваться, - наконец пробормотал инспектор, отлично понимая, как беспомощно это звучит.

Следующий вопрос Трокара огорошил инспектора.

- Что у тебя с этим типом?

Жавер вскинул голову.

- Этот беглый каторжник… Вальжан… Он насмехался над правосудием, прикинулся честным человеком, пролез в мэры, всем задурил голову своим красноречием, своей показной щедростью и добротой. Я догадывался, кто он, но у меня не было доказательств. Он вмешивался в мою работу, прилюдно унизил меня из-за публичной девки, вышвырнул, как нашкодившего щенка, а потом из-за него я невольно солгал под присягой, чуть не отправил на каторгу невинного человека. Я бы себе не простил, я пытался рассказать о нём, но мне сказали, что я ошибся, что он – это не он, а тот Шанматье, и я не посмел возразить, я сам поверил, что ошибся…

Трокар, не перебивая, внимательно слушал сбивчивую речь инспектора.

- Он удрал, но я всё равно его нашёл и отправил назад, на каторгу, туда, где ему самое место. А он снова обманул всех, заставил поверить в свою смерть и вернулся в Париж, чтобы тут продолжать свои гнусности. Я узнал его, но должен был окончательно убедиться, я не хотел ошибиться ещё раз. Я не мог подставить полицию под удар скандальных писак, и снова обвинить невинного тоже не мог. Поэтому я не арестовал его в лачуге. Я хотел, как лучше, но всё испортил. Я его упустил. Я знаю, что виноват, и приму любое наказание, - полностью выдохнувшись, Жавер замолчал.