Снова взглянув на фотографии, замечаю еще одну. Грейс укутывается в шарф, держа в руках стакан с кофе. Она оглядывается в сторону. Что-то в душе ощущает печаль в ее взгляде. Нет, не могу на это смотреть.

— Не хотите прочитать? — удивляется Хизер, как только я отдаю ей все материалы.

— Думаю, заголовок уже обо всем говорит. Ты проделала прекрасную работу. Впрочем, как всегда.

— Мистер Хант, — говорит она, громко вздохнув. — Кажется, вы не поняли, во что вас втянула эта искательница приключений. Черт возьми, возьмите себя в руки! Думаете, я не вижу, как вы постоянно о чем-то думаете. Вы приложили столько усилий, чтобы сейчас находиться здесь, в этом кабинете. Весь этот месяц я перечитывала сотни статей о вас, написанных даже самыми захудалыми газетенками. От вас отвернулись некоторые сторонники. Некоторые считают вас лжецом. Прошу вас, выбросите из головы эту девчонку и сосредоточьтесь на работе!

— Я пытаюсь, Хизер. Это не так уж и просто.

— Непросто было МНЕ вытягивать вас из того…дерьма, в которое вы сами же и вляпались. Я же ведь постоянно предупреждала, что Майер все равно сделает, как ей скажет ваша старая знакомая. Если вы хотите, чтобы все наладилось, прошу, делайте все, как я скажу.

— И что ты предлагаешь для начала?

Она с облегчением вздыхает. Представляю, как она вымотана.

— Для начала забудьте о вашей интрижке с этой журналисткой. Забудьте о самой Майер, как о страшном сне. Вы ее не знали и понятия не имеете, кто она такая. Все, на этом точка. Сейчас это ваша главная задача. Со своей стороны я позабочусь, чтобы эти ничтожные заметки, вроде этой, — говорит она, указав на статью, — больше не появлялись в прессе. Это ведь моя работа, и вы прекрасно знаете, что я ненавижу делать промахи. Статья, которую написала Майер — мой последний промах. Больше я этого не допущу.

Грейс

— Счастливого Рождества! — слышу голос мамы, как только переступаю порог дома.

Вот я и на месте. Честно говоря, у меня была просто гениальная идея провести это Рождество в полном одиночестве, но сотни звонков мамы все-таки добили меня, и собрав небольшой рюкзак, я приехала домой.

Мама тут же бросается меня обнимать, и надо признать, что я отвечаю ей тем же. Вспоминая все, что произошло со мной в последнее время, она — единственная, кто мне близок. Больше никого. От этой мысли становится так грустно, что я с трудом сдерживаю в себе слезы. У меня было слишком много времени, чтобы все переосмыслить, и после бессонных ночей, которые я ненавидела больше всего на свете, я поняла, что во всех своим неудачах виновата я сама. Но иногда я задумываюсь — предала ли бы меня Кэсси, расскажи я ей всю историю еще в самом начале? Передала ли бы она мою статью или поддержала? Эти вопросы все еще не отпускают меня, но я вряд ли сама найду на них правильный ответ.

Глядя на Рождественскую елку, с улыбкой вспоминаю, как много лет назад с таким нетерпением ждала Рождество. Для меня это было поистине волшебное время. Даже, когда папа ушел от нас, я все равно верила, что мое желание обязательно сбудется. На протяжении нескольких лет я упорно загадывала одно и то же — чтобы наша семья снова была счастлива, но потом ко мне пришло осознание, что мое желание так и останется моей детской несбыточной мечтой.

Пока мама готовит, ухожу в свою комнату, чтобы немного позаниматься. В последнее время мои результаты в учебе оставляют желать лучшего, о чем мне недавно намекнул профессор Джеймс.

— Грейс, что с тобой случилось? — спросил он у меня как-то после занятий, дождавшись, пока все покинут аудиторию. — Ты не можешь ответить на простые вопросы, не готовишься к семинарам. У тебя какие-то проблемы?

— Простите, профессор. У меня сейчас непростой период. Я понимаю, что это не должно влиять на учебу, но я стараюсь все наверстать.

— Я бы посоветовал заниматься еще усерднее. Ты почти провалила итоговый тест. Без него невозможно получить допуск к экзамену. — Глядя ему в глаза, я видела, как он отчаянно пытался понять, что со мной происходит. Сомневаюсь, что история о какой-то интрижке с конгрессменом была бы ему интересна. Если только это не свеженькая статья в каком-нибудь журнале.

— Я знаю, профессор. Мне очень жаль, что так вышло.

— Слышал, ты больше не работаешь в редакции. — Я не хотела, чтобы он напоминал мне об этом. Не так уж и приятно проходить мимо людей, с которыми у вас было общее дело, словно ты их совсем не знаешь. — Соберись, Грейс. Сейчас не время расслабляться. Осталось полгода. Ты же ведь не хочешь вылететь из университета на финишной прямой?

— Конечно, нет, сэр. — Если бы он знал, что тогда творилось в душе. — Я исправлюсь. Обещаю.

***

Сидя за учебниками почти все каникулы, я усердно готовилась к экзамену, пытаясь наверстать все, что пролетело мимо ушей за последние несколько недель. День за днем я все больше начала погружаться в учебу, понимая, что только это отвлекает меня от всех проблем.

Дни бегут так быстро, и если честно, я безумно рада, что сейчас время на моей стороне, все больше отдаляя меня от не самых приятных событий. Вот проходит месяц, еще один…за ним следует еще один.

Глядя на результаты очередного теста, с облегчением вздыхаю. Еще одно «отлично». Молодец, Грейс. Так держать.

— Грейс, я хотел бы тебя похвалить. — Оставив меня после занятий, профессор Джеймс на этот раз решил оценить мои успехи. — Прекрасно видеть, как твои студенты снова возвращаются в форму. Продолжай в том же духе.

— Большое спасибо, профессор. Я очень стараюсь.

— Кстати, другие преподаватели тоже тобой довольны. Я рад, что ты тогда прислушалась к моим словам.

Он сдержанно улыбается мне на прощание, и я со спокойной душой покидаю аудиторию. После занятий спешу на собеседование в одну местную газету. В какой-то момент я поняла, что мне просто необходимо занять себя чем-то еще помимо учебы. Я хотела загрузить все свое время, чтобы не было свободной минуты подумать о чем-то из прошлого.

Да, я все помнила и неоднократно вспоминала обо всех событиях той осени. Да, я не забыла Эрика Ханта, несмотря на то, что последние шесть месяцев старалась упускать из виду новости из Вашингтона. Порой приходилось менять темы докладов, эссе, только не читать ничего, что связано с Конгрессом. Я еще не готова все отпустить, хотя порой это так хочется сделать.

Это мое третье собеседование за последний месяц, и если честно я возлагаю на него большие надежды. В этот раз внутри есть какая-то уверенность, что все пройдет гладко. Надеюсь, сейчас не будет дурацких вопросов, и я смогу получить работу.

— Мисс Майер, пожалуйста, присаживайтесь, — говорит мне мужчина, главный редактор одной из местных газет Атланты. В отличие от двух предыдущих собеседников, этот мужчина на вид гораздо приятнее.

— Большое спасибо.

Отвечая на его вопросы, чувствую себя действительно в своей тарелке. Легкий и непринужденный диалог рассеивает все мои сомнения и переживания.

— В вашем резюме написано, что вы проходили стажировку в журнале «Стар», — удивляется мужчина. — Каково это работать бок о бок с Катрин Бейтс? Она действительно такая…, — он пытается подобрать нужное слово, — хваткая, как говорят люди?

Не самые приятные воспоминания всплывают в голове, как только он произносит имя этой женщины. Проходя мимо газетных киосков, я каждый раз с опаской смотрю на обложку журнала «Стар», боясь увидеть на ней себя или Ханта. Кто знает, что на уме у этой сумасшедшей. Не удивлюсь, если после той статьи, она все равно продолжит шпионить за Эриком. Эта женщина определенно одержима им.