— ПОМОГАЙ!
— Не могу… —она перестала плакать и всхлипывать. На нее только смотрела огромными-огромными глазами и нервно сжимала пальцами правой руки пальцы левой.
— КАЙ, ТЫ МОЖЕШЬ. ТЫ СИЛЬНАЯ. Я ЗНАЮ, МЫ С ТОБОЙ КАРНАЖА ВАЛИЛИ, ПОМНИШЬ? ТЫ ПОМНИШЬ. В ТОМ МИРЕ. МЫ ТВОРИЛИ УЖАСНОЕ, ОШИБАЛИСЬ, НО ПОБЕЖАЛИ ЛИШЬ ТОГДА, КОГДА НАБИРАЛИСЬ СИЛ. Я ЗНАЮ, ты…ты хороший человек, Кай. Ты много терпела непонимания, осуждения, ссор и предательств. Но это лишь повол делать тебя сильной! Сделай это ради себя, ради тех, кого любишь и Кайна. Он бы хотел, чтобы ты НЕ СДАЛАСЬ.
«Друг» внезапно вытащился из ее спины и показал свою совсем не страшную голову.
— А я прав. Ну? Долго ныть будешь? Или мы переебем его?
— Да…переебем нахрен, — нервно сглотнула она. Токсин обычно выглядел так, словно улыбался без перерыва, а теперь и вовсе казалось, будто он растянул свой рот в ну совсем широченной улыбочке.
«Но он ведь заслужил» — мягко ответил тот. —«Ты мне нравишься, а я не дам обижать тех, кто мне нравится, или заставляю обидчиков отвечать за содеянное. Обычно они лишаются головы. Это удобно».
Она сдержанно улыбнулась, опустила ладонь на предплечье Новы, слабо сжала его и сказала:
— Лучше прикрой глаза.
Девка не любила, когда ей говорили, что она сошла с ума. Это же неправда, да? Глаза у него были пустые, безжизненные; инопланетная морда сплошь разорванная на груди кофта и затупившийся клинок в когтистой руке. Он оказался позади врага и, со свистом в воздухе, всадил клинок ему в горло, пуская изнутри различные шипы, что продырявили голову и выглядела сейчас как бита с гвозями. Раздался пронзительный полувскрик-полустон прорезал накалившийся воздух. Кай вцепилась в плечи светлой версии и разинула пасть. Темная версия своими усиками обвила конечности и не отпускала ни на одну секунду. Токсин с жадностью оторвал голову и с удовольствием, причмокивая, вырвал заращу с тельца девки и держал в лапе. Лучшего решения захлебывающейся в крови никто предложить не мог, и если кого-то это и не устраивало, то вслух никто спорить не решался: смерть была единственной альтернативой.
— НЕТ, ОТДАЙ МОЕГО СИМБИОНТА! —у нее хватает силы на хриплый голос.
— Ты убила меня, точнее мою версию. Он был моим другом, —говорит Токсин, а позади него раздался голос дарк:
— Грохни ее уже.
Горячий ветер окутывал фигуру светлой. Ей было душно, так нестерпимо душно, что она едва не упала без чувств посреди комнаты. Токсин скрылся за спину Кай, а та шагнула вперёд, чтобы посмотреть в глаза этой… самой себя.
— Ты хотела просто внимания? Верно?.. —спрашивает это без осуждения.
— Я хотела стать сильнее… —светлая утыкается в колени, — я хотела тепла и ласки. Но меня вечно отталкивали все. Все!
Лайгерсс смеялся вдалеке; тёмная макушка высилась над ней, и девочка тогда казалась беспомощной. Джек любил наблюдать за ней издалека: как переливались на свету волосы, как обвивалось свободное платье вокруг ладного тела, которого ещё не касались болезни и тяготы взрослых проблем, и как на её губах играла плутовато-весёлая улыбка. Образ серого платья безо всяких внешних изысков он запомнил с пугающей ясностью. Юбка вздымалась вверх, когда та кружилась, обнажая грязные от земли, сплошь в царапинах коленки. Яркий солнечный свет заливал небольшую комнату.
—…мне жаль, я так разозлилась на всех, что сила вскружила мне голову. Убей меня, пока у тебя есть возможность.
«Она ещё ребёнок, ей 15. Она не заслужила повторного грубого отношения» —отмечал по глазам Джек. Он был преступником, но с опытным взором на людей.
— Я не смогу вернуть Кайна, — с языка сорвалось как предзнаменование о том, что должно было случиться с заходом солнца. В её голове почти не вихрились мысли.
— Одного не понимаю до сих пор, —Кай задала этот вопрос почти сразу, не успев до конца прийти в себя, — Портал активен, но ты могла сбежать. Ты могла нас закинуть куда угодно, могла убить уже давно. Могла прислать армию. Что ты планировала дальше? Захват вселенных?
— Не знаю…
Александр, рассуждения которого метались в черепной коробке подобно беспокойным осам в расшатанном улье и остро жалили ядовитыми словами-иглами. Чаще он разбивал детали механизмов об стену и разговаривал с фотографиями во всю мощь лёгких, задавая один и тот же извечный вопрос: как же так?
— Я-ясно… —потрепала затылок Кай, — Ну-с, тогда активируй портал, я верну тебя домой.
— В-все з-закончилось? —Майкл выглянул из-за угла.
— Да, братишка, —гладит по кудрям ребёнка старший, — Поможем девочкам вернуться домой?
— Угум, —кивает головой и протягивает руку у огромному устройству, которое, на удивление, эти твари не разнесли. Это было великолепным чудом, можно признать. Братья Лайгерссы прислонились к технике и та загорелась нитями по всему эндоскелету, открывая воротку нежно — розового оттенка. Приятный цвет.
Ирония: быть счастливым — это не до конца выбор, нет.
Быть счастливым — это война, может, даже миров. Быть счастливым — ближе к мании. А большинство живых существ проходят цикл, внутри которого свои циклы, а в них мини-циклы, ну, и ещё циклы поменьше, среди которых ютятся пресловутые моменты счастья. Говорят, вон, сходи на йогу и улыбайся — проживёшь дольше и радостно. Аж тошнит. И непонятно понять, то-ли люди докопались, то-ли мы пропустили линьку и остались гадким утёнком. Вечно: просто будь счастливой! И потом ткладут в дешёвый гроб из плотного картона да и то не те люди, кто молиться советовал, а гробовщики, которым платят. Остальные не смогли отпроситься с работы. Никто не танцует на твоей могиле, не растит цветы. Но, главное, все счастливые — счастливо воспитывают и поддерживают социальные травмы.
Дарк Кай отходит назад, за спину Новы и молчит. Кай чувствует это и поворачивается к ним. Встречает лишь пару огорченных глаз, а другие-еще печальнее глазенки. И точно, в голову приходит тот факт, что у нее не осталось мира. Холланд слышит знакомые голоса, которыми являлись Люди-Пауки, а за ними прибежали Бобби и Тейлор. Потрепанные, вспотевшие и уставшие. А с другой стороны Кай слышит ещё голос — звонкий голос Паркера.
«Кайлор, мать твою, Холланд!»
Кай оборачивается и видит, как из портала выходит Питер Паркер, Гарольд Озборн, Тейлор Блуд, Харли Кинер, а в самом конце… Эдди Брок?!
— Питер? Ребята?
«О, че-ерт!» —простонал Ток. Но Кай проигнорировала это и рванулась к ним, обнимая как можно крепче. Тейлор смотрит на нее исподлобья, выглядит так, будто услышала какую-то язвительную шуточку.
— Мы же переживали, пока Джек не рассказал, что к чему, — почти рычит в ответ. Гарри лишь руки на груди складывает, голову чуть набок наклоняет выгибает бровь. На лице столько скепсиса, что удивительно, как та не плюет ей прямо в лицо.
— Мне жаль, что так вышло.
— Нам тоже, —говорит Харли и утыкается ей в макушку, — нам стоило тебя понять, ты так хотела быть той командой. И. Мы решили…
Питер широко улыбнулся и головой кивнул на Эдди. Он ведь…был мертв. Как? Так и на глазах читается, а тот объяснил, что его с горем пополам на ноги поставили медики и Блуд.
— А Веном? —спрашивает и перед ней показывается черная громила, что скалится, — Веном!
Холланд резко прямо под дых, проходится по самым болезненным точкам. Заново ломает ему кости, крошит и измельчает. У того глаза по пять копеек, немая истерика рвется наружу, а та упирается в край бетона, наклоняется ближе и с нажимом добавляет:
— Не смей никогда оставлять Эдди Брока. Слышишь меня, паразит гребанный? Оберегай его!
Они встречаются взглядами — и та видит, как в глазах напротив появляется давно забытое упрямство.
— Умница, — выдыхает она и протягивает руку ладонью вверх. Через боль Эдди встает на ноги, которые, казалось, уже никогда не должны были ее слушаться. Девчонка оборачивается к остальным и показывает их, представляет дружно и говорит, что это его вторая маленькая семья. Алый скрестил руки и спрашивает:
— Значит, уходишь?
