Токсин тогда лишь присел, бегло оценивая обстановку. Первым он заметил несколько отверстий в самом верху навеса, которых раньше здесь не было. Либо стреляли целенаправленно по меств, либо враг уже настолько близко, что шальная пуля могла залететь куда угодно. И тот и другой вариант был плохим исходом, при котором нельзя выбрать меньшую из зол.

«Никого не жалеет, тварина» — громко прошипел Токс, спратавшийся вместе с Кай за столом. — «Что ему нахрен надо здесь снова. И кто прячется за ним?»

— Сейчас узнаем, —проговорила Холланд.

Ни симбионт, ни девка, вжавшаяся в толстую опору здания, не понимали, что происходит. Женщина под Карнадем была буйная. Её пальцы не дрожали, попасть в замок удалось с первого раза, и в руках оказался потёртый пистолет.

— Черная Вдова, —отвечает Кайлор.

— Карнаж убьет Токсина, — повторил, уже не так уверенно, поддавшись волнению, но упрямо направившись к нему.

— Мне похуй, я бронированная! —шикает Кай.

«Дура», — пронеслось у сына Резни в голове. То, что она собирается сделать станет последним решением в её жизни, насколько бы героичным по её мнению оно ни было. Кайлор сравнялась внезапно с Капитаном Америкой, и тот резко вскочил на ноги, хватаясь за дуло карабина, отводя его вверх. Ударил по пальцам, не давая нажать на спусковой крючок, и вырвал некрепко держащееся в руках оружие, ненароком толкнув лицом вниз. Та обернулась и пустила из себя черные усики, что заострились хуже меча. Кэп отскочил назад.

— Вдова, ты не похожа на суицидницу, — произнёсла она по-русски хриплым голосом, уже забыв, когда говорила последний раз. Эффект вышел таким, как нужно — и Наташа, и Стив успокоились, услышав речь, но вместе с тем заимели с десяток вопросов.

— Ты…? —Карнаж остановился и из нее послышался голос Романофф.

Кайлор её перебила:

— Времени нет. Вдова, сопротивляйся Карнажу.

Выдержав недолгую паузу, добавила в качестве точки:

— В любом случае попытаюсь сделать задуманное.

— Не смей пускать в себя его, — повысил голос Кэп, но девка отвела назад руку, выставляя ладонь — молчаливый приказ остановить поток речи.

— Прости, Кэп, я не работаю на тебя, мне не чужды такие приказы, не обижайся, —девушка заметила, как Мстительница начала кричать и хвататься за голову. Носительница Токса сжала руки в кулаки.

«кто же ты?» —Наташа спрашивает, и это было последнее, что говорит, после чего Резня переключает на себя контроль.

— Большой и страшный волк, —жестикулирует и отвечает по-русски Кайлор.

Взгляд Токсина метнулся к невинному человеку, но челюсть тут же сжалась от увиденного. Не от жалости или грусти — от досады, что людей теперь меньше. Пуля Карнажной Вдовы угодила в голову, приведя к мгновенной смерти, что не избавило остальных от возможности эту смерть лицезреть: ткань на пути выстрела окрасилась багровым, мелкие розовые ошмётки медленно спадали на пол, беззвучно шлёпаясь о непокрытый настилами асфальт. Тело человека неестественно вывернулось тяжёлым бесформенным мешком, а оставшийся целый глаз уставился на большое здание. Из податливого рта потекла тонка струйка, смешавшись с остальным фаршем.

— Не смотри, — скомандовал Токсин скорее Кай, коротким жестом отворачивая лицо, когда та хотела проследить за его взглядом. Она не послушала. Развернулась всем корпусом, будто назло, и остолбенела. Симбионт ожидал более бурной реакции на смерть, пока не вспомнил, что на её практике это «очередная» смерть, пусть даже человека, которого давно знаешь. Он и сам помнил, как после четвёртого увиденного трупа его перестало тошнить от вида разбросанных по земле внутренностей.

— Нужно добраться до здания, — шепнул Клинтарец, пользуясь тем, что до сих пор ошарашенная Кайли находилась с ним рядом.

— Нет, — еле слышно ответила она, нервно дёрнув головой на манер отрицания. — Я не могу их всех бросить… он убил человека.

***

Кай почти сидела на железке, навалившись на него бедром здоровой ноги. Питер по-прежнему не отходил от края крыши, почти отзеркаливая её позу.

— Где Нова? —спрашивает она почему-то с тоской, — почему он так лихо послушался?

— Хочешь услышать, что это была любовь с первого взгляда? — Томпсон криво улыбнулся, сложив руки на груди. Защитный жест.

— Ради Бога, Флэш, — отмахнулась. — Я видела, как он схватился голой ладонью за лезвие ножа и перенаправил его в противника. Без шлема он куда опаснее. Такие вообще отрицают слово «любовь».

— Не делай из него, —Паркер не успел закончить. Его перебили.

— Не делаю. Но он никогда не говорил мне, что любит что-то или кого-то. «Мне нравится» его предел, —смеётся криво, неуверенно.

Пит подумал, что бессмысленно было бы это отрицать. Когда-то Сэм любил и определённых людей и определённые вещи, но со временем значение этого слова померкло. Если нужно, его он заменял действиями, иногда отчаянными и самоотверженными, которые всё говорили сами за себя, если умеешь слушать.

— Тебе не понравится правда, — констатировал сухо Паук.

— Мне не нравится сжирать конечности, лечить руки и ноги и ванильный вкус, а правду как-то переживу, — хмыкнула героиня, повторив изменившуюся позу Паркера — теперь они снова стояли одинаково.

— Ого, какая санта-барбара… —Озборн неловко заулыбался.

Пауза была длинной, вязкой. Кай ждала, когда Ткач скажет, что пошутил, когда сказал, что однажды поспорил с Неуязвимым.

— Спор? — Холланб сбросила с себя руки и они повисли вдоль тела. Сделала шаг вперёд, наступая. — Что ты сказал?

— Мне не нравилась эта затея, честно, однако я чувствую себя виноватым, — пояснил тот как что-то будничное, — Нова умеет включать дурака, хотя он им и является, но мозги он ловко прячет. Что порой пугает.

— Но ты бы не дал это сделать, — почти задыхаясь бросила та, делая ещё один угрожающий шаг. Про ногу она забыла, и та шаркнула по полу за хозяйкой, которая не приложила усилий, чтобы её поднять.

Лицо героини покраснело от гнева, захотелось что-то швырнуть в героя, стереть маску виновности, с которой он излагал ужасные мысли. И тут, как назло, прилетает Человек-Ракета, с задорной улыбкой. Но ее маска злой суки уже срослась с кожей, и непонятно, то-ли она повторяла изгибы лица, то-ли наоборот.

— Какой же ты просто…! —Холланд ткнула в грудь Новы.

— Прости? —Нова поднял ладони перед собой, — я ж только прилетел.

— Ты просто мудак, —рычит.

Холланд отвела взгляд, лишь бы не смотреть в глаза, замерла.

— Это всё, что ты хотела?

Кай вздрогнула от резкости его тона.

— Зачем ты спорил на меня? — наконец решилась она, но теперь в жестах её преобладала пристыженность за свою излишнюю драматичность.

— Спорили? — Александр повёл бровью, видимо, действительно удивившись. — Да о чем ты—

Та промолчала.

— Значит, ты в курсе. Да. Это так и было, мне жаль, —Сэм смотрит куда-то вдаль, — я злился на тебя и на то, что ты творишь вечно. Но потом я осознал, что нельзя так делать.

Она стояла, опустив голову, как провинившаяся школьница. Не выдержав, Холла отвернулась, обняв себя руками.

— Ты нравишься мне, Кай, — серьёзно, но будто насмехаясь этой отсылкой на её ранние слова, произнёс Нова. — и мне не стыдно это сейчас, при других, говорить.

Он прав.

— Если бы ты не страдала синдромом спасателя, все было б куда проще.

Прав.

— Проще тебе, или, может, вам?

И сказала это не подумав, как спонтанно. Сразу же подняла глаза, ожидая увидеть насмешку, но встретилась только с улыбкой. Обычной, человеческой. Второй раз за всё время общения с Сэмом.

— Проще тебе.

— Да ты что? И почему? — она удивилась.

— А мне почему? — парировал как-то слишком весело для себя обычного. Фиолетовласая снова потупила взгляд, но внезапно почувствовала, как тёплые ладони ложатся на её плечи. — Я должен был сознаться и тогда извиниться, но до меня слишком долго доходит.

— До тебя все долго доходит, —отвечает она саркастично и неосознанно хлопает по его плечу с силой, — это за спор, сволочь.