—Нельзя полагаться только на Токсина, он же не всесильный, чтобы спасать тебя и всех остальных! —махнул руками парень.
—Мне достаточно защищать ее, потому что она шикарная машина для убийства! Все начинается и заканчивается в сознании, то, чему ты даешь силу, имеет власть над тобой, если ты позволяешь это. Она мне не позволяет контролировать, потому что сильна. Будь я в тебе, мальчишка, ты бы поддался мне. Знаешь почему?
Лицо Симбионта плавно перевалилось на плечо героя, который вздрогнул от неожиданности. Токсин просто обожал, когда из-за него испытывали напряжение. Да, Клинтарец не любил, чтобы его настолько сильно боялись близкие, но порой нужно было себя так показывать. Послевкусие ненависти Карнажа к своему «чадо» осталось в глубине нечто подобия ‘души’ у Токса. Постепенно он привязывался к Холланд, неосознанно, так жутко. Хозяйка презиралп Симбионта за всю ложь, что говорил, и за все поступки, которые заставляли чувствовать себя ненужной, неважной и отвратительным монстром.
—Потому что ты боишься меня, —прошептал на ухо существо и со смехом вернулся в тело бунтарки. —Боишься оказаться вновь под влиянием Пришельца, ну конечно.
Кай на всю эту сцену только улыбнулась и похлопала по плечу, робко отвернувшись. Запомнит он, что в следующий раз постарается не оправдать ожидания Питера, ведь есть что-то особенное. Смотреть на нее — тело пронзает болезненный электрический заряд: осознание, что никогда не сможет понять ее. Подойдут ближе — оба утонут. Паркер просто хочет обнять девушку. Чуть нахмурив брови, та залилась смехом.
—Вы только гляньте! Сам Питер Паркер испугался милого Токсина! —говорила.
Тот только хохотнул и заметил, как на лице у девушки проступил румянец, который онп скрыла под хмурым личиком и внезапным ворчанием. Из здания выглянули знакомые силуэты. Бунтарка и ботаник сидели на лавочке в ясное утро. Кай постаралась незаметно положить свои ноги на его. Где-то там далеко светят окна домов, а они здесь совсем маленькие и ненужные для вселенной, но нужные друг другу. Взяв смелость в руки, Холланд поцеловала юношу в щеку, а тот лишь улыбнулся в ответ. Ничто от этого вокруг не изменится, но для них двоих поменялось. Все. Кардинально.
Гарольд, вдали казался таким спокойным и уже вполне расслабленным, чем раньше, и это радовало лучшего друга всего. Тейлор шла уверенно к парочке, замечая пару интересных движений со стороны сестры, и от этого стала только счастлива. Неужели это свершилось?! Брок взял в руки номер, написал что-то и ответил:
—Пока я в поисках работы, думаю, надо что-то на ходу решить с Джеком. Как и было сказано, отпускать на волю его нельзя, слишком много жертв. Паучок, полиция к тебе приветливо относится, разберёшься?
—Нет проблем, это моя обязанность, — чуть приподняв ладонь с подлокотника скамейки руку, проговорил Человек-Паук. —Может, вернёшься к журналистике, Брок?
—Да, было бы классно! —подтвердила Кай. —Эдди будут показывать снова в телике, как круто!
—Посмотрим, —ответил Эдди и покинул место, направившись в другую сторону.
***
Гарольд запихал жадно в рот огромный кусок сэндвича с ветчиной и с трудом пережевал. Вкус чуть лучше чем в «Green Green», но не так, как в «Большой Маршалл». Озборн слизывал кетчуп с пальца, находясь под пристальным взглядом Паркера: нет, в этом нет никакого эротизма, он все еще гадает как в этого парня влезает столько еды.
—Ну? Что делать дальше? —Кай вглядела в просвет между полосок жалюзи, держа ладонь на подоконнике. поглаживая указательным пальцем край— паранойя хлестанула по нему ударной волной, от чего она стала еще более суетной и беспокойной.
—Успокойся, Кай, —отметил Питер, ощущая уют в дометТейлор. —Пока можно смело выдохнуть.
Гоблин, прихлебывая газировкой, щурит взгляд на Паркера.
—Ключевое слово ‘пока’.
—Ссыкло, я даже отсюда слышу, как звенят твои яйца. Как новогодние, мать их, колокольчики. Не вернется этот уебок, если что, разнесем, —внезапно вмешался в разговор Токсин, вырвав из рук парня остатки от сендвича.
— Притормози, —ответила после того же Кайлор, смеясь. Мы, блять хуев магнит для неприятностей. Поверь, в следующий раз нам не удастся вновь напеть про компромат, и тогда нам оторвут бошку, будь уверен.
—ХА-ХА, —Симбионт сорвался и стал злобно смеяться. —Ты что ссыкуешь? Не парься, регенерация у нас лучше, чем у твоего ‘восьмого’ парня.
Паркер сделал неопределенный жест рукой, выражая негодование от услышанного, открывая, то закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба, — настолько старательно он подбирал слова, перебирая возможные варианты в голове, в тщетной попытке ответить заносчивому засранцу, но не находя аргументов получше — закатывает глаза и хмыкает со смущением на лице.
—Воу, полегче, —махнув рукой, взболтнула Тейя.—Симбионт Токсин, слишком прямо не всегда нужно говорить.
Сэндвич прожеван Клинтарцем и это самая большая победа за сегодня. В словесной перепалке явно одерживает победу он сам, а Пит слегка выпячивает нижнюю губу, принимая поражение, — не с достоинством, но умом понимает, что тут есть что-то разумное. Токсин будто копия Кай — неугомонный заноза в заднице, не дающая покоя, слишком голодный. Питер устало потер переносицу, плотно закрывая глаза до ярких пятен. Пепед глазами всплывали поцелуи девчонки, которые ощущаются сильнейшими ожогами. Ему хотелось придушить себя, лишь бы не чувствовать эту невыносимую боль в груди.
—Не слушай его, —пыталась чуть приподнять настроение Холланд, похлопав того по плечу. —Он издевается, ему на вкус понравилась та ненормальная.
—Что за ‘ненормальная’? —поинтересовался Гарри.
—В здании была одна женщина с фотоаппаратом, она показала нам как ампутировала одного из свотх жертв и хотела на меня напасть, —и на этом Пит затих.
—‘Хотела’? —пытаясь выждать концовки, спросил Озборн.
—Мы ей перегрызли глотку и сожрали, —одновременно сказала Кай и ее Симбионт, чуть с безумной улыбкой. —И она отвратительна. Да, Питер?
Питер Паркер предпочитал говорить всем, что они с Кайлор друзья. Хотя все знают, что это не так. Безусловно, ‘друзья’ и ничего более, но это слово никогда им не подходило с самого начала, как бы оба не старались уверить себя. А Кай вообще любила это дело: уверять себя в том, что между ними нечто большее, чем равнодушное ничего, ведь это было проще. Нет, проще не стало. Ей нравился он с каждым разом, была ему предана в помощи. До последней капли крови, до последнего вздоха, до посмертного проклятия — на всем белом свете Паркер не сумел бы отыскать сторонницы вернее, преданнее и исполнительнее, хоть она и предпочитала над ним издеваться. А Тейлор с самой первой встречи знала, что темноволосый герой с издевательски-мягкой улыбкой умеет притягивать к себе девушек. Такие, как он, умеют сделать из врагов своими друзьями. Чем чаще они ругались, пытались понять друг друга, тем сильнее увлекались друг другом.
Слегка увлеченность определенным человеком поневоле рождает ярую убежденность в том, что он прекрасен и невообразимо хорош. Если так, то Кай увлечена им до мозга костей, но не миром. Считала, что любить мир — это трудно. В нем полно грязи, несправедливости и жестокости; он прячет, марает дрожащие руки в извести нефтяной пленки, растянутой по рекам, — а эти реки горят заживо черным пламенем и травят кислым дымом затухающие от боли леса, а все вокруг стонет и плачет под тяжестью навалевшейся боли. Холланд чихала на мир и на большинство людей с их мнением, хотя порой это было это совсем не так.
Но Паучок в ней пробудил, как бы банально не звучало, чувство нужности. Она будет помнить каждое мгновение, проведенное с ним. Каждое прикосновение и объятие, будет помнить теплые взгляд, смотрящий на неё с такой любовью, словно она — настоящее сокровище, целый мир для одного человека. Конечно, будет помнить его: как он защищал её, рискуя, буквально, всем. Он сдержит обещание, даже если придется разбиться на тысячи маленьких осколков, если придется отдать всё, что есть. Даже свою обыденную жизнь, только для ее счастья. Будет цепляться за воспоминания, как утопающий за спасательный круг, повторяя имя снова и снова.
