Он взглянул на меня, а я все так же не отводила взгляда от мелких колебаний моря.

— Зачем явилась? Хочешь ещё что-то рассказать, что ты ещё скрываешь, Уокер? — он агрессивно разговаривал, а я все продолжала молчать.

Уокер? Ах да, мы же теперь обижены и чести быть названной своим именем я не имею, у меня ведь нет таких привилегий.

— Вики, меня зовут Вики, Люцифер, — я перевела взгляд на него, сжимая кулаки. — Кроме этого… я ничего от тебя не скрывала.

— А откуда мне знать?! — его крик, мне показалось, оглушил всех вокруг, отчего я не выдержала, встала и подошла к нему.

Он, глядя на меня, тоже встал, скрестив свои руки, посматривая на меня с презрением.

— Орать будешь на кого угодно, но не на меня! Понял?! — я встала на критическое расстояние, глядя на него снизу вверх, он испустил смешок и нагнулся.

— Смеешь указывать мне? — с басом, проговорил он, вскинув свою бровь.

— Смею… теперь, мой дорогой, я не какая-то там непризнанная — я демон и дух ката, — я хмурила брови, играя скулами. — А понты наследника показывай другим, мне они чужды, — с серьёзным тоном, сказала я, не отступая.

Главная защита — это нападение.

Он нагнул уголки губ вниз, покачивая головой, он был удивлён моим рыком.

Ибо нехуй, ибо нечего, мне не нужны его понты, которые я уже слышала миллиарды раз ещё тогда, когда мы только познакомились. А если он решил вернуться в то время, в прошлое, из-за единственной моей ошибки, то пошёл он к чёрту, я не намерена терпеть его выходки. Он творил больше говна, которое я прощала несмотря ни на что. Я разве не достойна одной ошибки, которую можно простить?

— Почему скрыла? — он что читает мои мысли?

Его голос стал нежнее, да и глаза его больше не горели, зато горела его руна, она его контролировала.

— А как ты думаешь? Мы на пороге войны, и я не уверена, что ты готов принять это дитя прямо сейчас! — я срывалась, во мне был шторм из эмоций, которые я не в силах была сдерживать.

Это всё гормоны?

— А ты у меня спросила? ДУРА!

Ножом по сердцу, вот как я восприняла это оскорбление, вновь, он оскорбляет и смотрит на меня своими бессовестными и такими гадкими глазами, отчего я замахиваюсь и шлепаю ему по щеке.

Я не позволю оскорблять меня.

Он резко оборачивается и злобно смотрит на меня, а затем его глаза начинают полыхать и сила руны уже будто даёт сбой, когда его дыхание становится учащённым.

— Ты скрывала, а теперь я получил пощёчину за то, что ты виновна в своей лжи?! — он кричит, беснуется, отчего пинает камень рядом.

— Почувствовал на своей шкуре, какого это? Когда твоя пассия делает тебе больно?! А я терпела это тысячу раз, твои колкие фразы, твои мерзкие поступки, из-за которых я ревела на балконе своей комнаты и молила вселённую о смерти, лишь бы не чувствовать столько боли! — слёзы рухнули градом, кажется я ждала этого момента, чтобы выговорить ему все. — А когда ты дал мне надежду и бесследно пропал из моей жизни, выставляя меня шлюхой на всё обозрение? А когда ты солгал мне про сделку? А когда отжигал с Ости… пока я готовила всю команду к церемонии?! А КОГДА ТЫ СКАЗАЛ, ЧТО ВСЕ ЭТО ОШИБКА, В ТУ НОЧЬ, КОГДА ПЕРЕСПАЛ СО МНОЙ, НА УТРО УЗНАВ, ЧТО МЫ РОДСТВЕННЫЕ ДУШИ И БРОСИЛ МЕНЯ ОДНУ ИЗБЕГАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТИ!!! — я кричала не своим голосом, мой внутренний демон бился от ярости, но я пыталась его сдержать.

Он стоял, и я видела, как единственная слеза тихо стекала по его щеке, ему было стыдно, и он понял, что моя капля лжи, никогда не заменит его ведра с водой. Люцифер наконец-то понял, но слишком поздно.

— Я пыталась тебя ненавидеть, пыталась, но у меня ничего не вышло, я пропала в тебе, утонула, захлебнувшись в любви…

Он поднял взгляд, полный горечи, они были на мокром месте, Люцифер перебил меня.

— Я тоже захлебнулся, ещё тогда, когда ты пролила на меня глифт, беззаботно кружась… я наблюдал за тобой целый вечер, но когда ты подняла на меня свои глаза цвета морского дна, я пропал… и не нужны мне стали привилегии, не нужен трон, не нужны мне были другие демоницы, я каждый день молил о том, чтобы увидеть тебя вновь… — он приближался, а я делала шаг назад. — Я не умел по другому выражать то, что чувствовал тогда, я не понимал, почему я не спал ночами, всё вспоминая твою улыбку… я специально вызвался тренироваться ненужному мне бою, я всего лишь хотел быть ближе: всегда, везде, вечно, — он всё же подошёл со спины, загребая своими пальцами мои распущенные волосы, — чтобы ощущать запах твоих волос, — он нагнулся, опаляя своим дыханием кожу моей шеи, отчего я прикрыла глаза, наслаждаясь этим, — чтобы целовать твою нежную кожу, — он нежно провел своей рукой по изгибам моего тела, — чтобы наслаждаться красотой твоего тела, — он повернул меня к себе, Люцифер приблизился своими губами к моим, — чтобы наслаждаться вкусом твоих губ и красотой твоих глаз.

И вот он, всплеск наших стихий, он резко притянул меня к себе своей рукой за мою талию и одарил меня жарким поцелуем, отчего мои ноги в мгновение стали ватными. Мир перестал существовать, остались только я и он, мы. Я зарылась своей рукой в его волосы, притягивая его к себе сильнее, прижимаясь к горячему телу. Наши языки, подобно пламени, боролись друг с другом, кислорода было чертовски мало, он взял меня за бедра и резко подбросил, усадив меня к себе, после чего я обвила ногами его спину, продолжая утопать в этой безумной страсти.

Но в один момент, Люцифер отпрянул, его глаза были настолько широкими, что мне стало не по себе. Он поставил меня на землю и аккуратно приложил руку к моему животу.

— Оно только что обволокло меня теплом, когда я целовал тебя, — я не понимала его реакции, то ли он радовался, то ли был в недоумении. — Вики! Ты чувствуешь? — он кричал, будто ликуя.

Я хмурила брови и не понимала о чём он.

— О чём ты? — я глядела на него сверху вниз, ибо прямо сейчас он сидел на коленях, приложив обе руки к животу, в ожидании чуда.

— Я чувствую её энергию… или его… их там что двое?! — он возмутился и продолжил исследовать мой живот. — Тебе нужно будет обследоваться у лекаря ада, после того, как мы вернёмся обратно, он скажет точно.

Двое?!!! О Сатана…

— Люцифер? — я окликнула его, а он не спешил поднимать глаза.

И вот он, тот же самый импульс, только в сотни раз щадящий и приятный, он не причинял боли ни мне, ни Люциферу. Я видела, как он прикрыл глаза, после чего свёл на них свои пальцы, отводя взгляд.

— Дитя узнало меня… — тихо и почти беззвучно, прошептал он, а потом встал, глядя на меня.

— Прости меня, прости, чтобы был таким мудаком… я даю тебе слово, что никогда не причиню тебе боли и сорву голову каждому, кто тронет или же как-то не так посмотрит на наше дитя… я уже люблю его…

Господи, я вновь начала плакать, ибо его слова вселяли в меня надежду на счастье и счастливое будущее, где не будет воин и лишних волнений, а только лишь самые близкие, которые будут прибывать в здравии. Неужели всё это возможно?

Он обнял меня, а я обняла в ответ. Я простила его, а как иначе, не будет же ребёнок расти без отца, нет. На самом деле, я не смогу без него жить, ибо он — это глоток свежего воздуха в горящем лесу, он — это мой личный космос, в нём вся моя жизнь.

Он поглаживал меня по спине, Люцифер учащённо дышал, а я просто продолжала реветь от услышанных слов. О любви к нашему ребёнку, и как я посмела подумать, о том, что Люци не примет его?

— Я… я люблю тебя, Вики…

— Что? — мне послышалось, или он признался спустя столько времени.

Я отпрянула от него, заглядывая в его глаза, откуда плавно вытекали мужские слёзы. И нет — это не слабость, это его чувства, он передо мной настоящий, тот Люцифер, которого Кали полюбила, как брата. А теперь и я узрела его оголённую душу прямо сейчас, теперь я видела всего его и это было прекрасно, внутри его целый мир и вспышки различных чувств, которые он мастерски скрывал.

— Я люблю тебя, — уверено и без всяких сомнений он повторил, взяв меня за руки.