Собрав всю волю в кулак, я подошла к Сатане, который взяв печать, обмакнул её в симпатические чернила. Все с замиранием сердца следили за всеми действиями, которые происходили.

— Клянёшься ли ты, Виктория Элизабет Уокер, взять на себя бремя предводителя, носить руну с честью и достоинством, — сказал он, ждав от меня ответа.

Ком в горле начал подступать ближе к началу, ноги невольно затряслись, как я заметила еле видные нити энергии Люцифера, через которые он посылал мне спокойствие, унимая волнение и нервозность. Посмотрев на него, я испустила короткую улыбку, пропустив одинокую слезу, которая стекла по моей щеке.

— Клянусь, — повернувшись на Сатану, твёрдым тоном сказала я, зная, на что я подписываюсь.

— Клянёшься ли ты, использовать свою силу, дарованную тебе духом ката, а так же руной, во благо небес и ада?

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты, защищать всех существ, искореняя врагов и вселенское зло?

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты, отдать жизнь за своих последователей и за жителей небес и ада? — спросил он, поднеся печать к моему лбу.

— Клянусь, — прикрыв глаза, сказала я, в ожидании нанесения печати.

— В таком случае, я признаю тебя полноправным воином легиона, предводителем и духом ката, — сказал он, отпечатав руну на моём лбу. — Носи руну силы с достоинством.

Мой лоб горел от нанесённой руны. Резкая горячая волна прошлась по всему моему телу, до кончиков пальцев на ногах, я судорожно затряслась, терпя боль, которая прожигала меня до основания. Моя руна загорелась синим цветом, после чего и глаза полыхали огнём, мой дракон высвободился, окутывая меня, создавая вихрь, в котором я, паря, почувствовала невероятную силу, которая впиталась в меня, без шансов на освобождение. Все остальные с завораживающим взором, смотрели на меня, прикрывая рот рукой от удивления и может быть мимолётного страха, и только мои друзья стояли с гордо поднятой головой, ожидая свой черед.

Следующим был Дино, к которому подошёл Эрагон, взяв печать. Дино смиренно ждал монолога, в котором он будет клясться, за небеса и ад.

— Клянёшься ли ты, Динарий Маэль, взять на себя бремя последователя, носить руну с честью и достоинством? — спросил Эрагон, обмакивая печать в сублимационные чернила.

— Клянусь, — сказал Дино, с уверенностью в глазах, ибо этого дня он ждал больше всех, идя к нему по сложной тропе.

— Клянёшься ли ты, использовать свою силу, дарованную тебе духом ката, а так же руной, во благо небес и ада?

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты, защищать всех существ, искореняя врагов и вселенское зло?

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты, отдать жизнь за своего предводителя, за своих братьев по оружию и за жителей небес и ада? — спросил он, поднося печать к его лбу.

— Клянусь, — сказал Дино, кинув на нас мимолётный взгляд.

— В таком случае, я признаю тебя полноправным воином легиона, последователем и духом ката, — сказал он, отпечатав руну на его лбу. — Носи руну скорости с честью.

Дино, сжав кулаки, терпел ту же самую боль, которую терпела и я, когда стояла на его месте. Его руна засияла белым светом, дух ката принял его и так же принял его руну. Дино вспыхнул, как спичка, белым пламенем, который окутывал его полностью, отчего он весь светился от нескончаемого счастья, одаривая всех улыбкой и искренней радостью.

В последующее время, все по очереди подходили к своей стороне, демоны к Сатане, ангелы к Эрагону. Мими уверенным шагом, салютируя рукой, озарила всех гостей своей улыбкой, после того, как дав свою клятву, получила руну бесстрашия, от которой она от порывов радости, прискакала обратно, обняв меня, встав обратно в строй. Марк же получил предначертанную Фенцио – руну равновесия, пожав Сатане руку, он поблагодарил его за то, что тот по его предположениям, пополнит ряды Демонов. Ади получил руну предвидения, чтобы тот при угрозе или же в битве, мог предугадать поведение врага, или же его дальнейшие действия. Сэми получил руну исцеления, которая способна исцелить не только его самого, но и своих братьев по оружию. Последний пошёл Люцифер, он так же как и мы все дал клятву, я чувствовала его счастливую энергетику и не понимала, чему он искренне радуется. Радуется из-за того, что заполучив руну окончательно покинет нас, исполняя свою часть сделки, или же за то, что он вновь в наших рядах, признанный в легион. Сатана с гордостью нанёс печать на лоб Люцифера, озаряя улыбкой своего сына, пожимая ему руку. (весь гид по рунам, и какая кому была дана, оставлю в примечаниях, в качестве фото.)

— Я поздравляю вас, воины Легиона, — сказал Эрагон, встав около нас. — Носите звание духов с гордостью, с честью и достоинством. Да прибудет с вами ангел, — он вскинул свои ладони, излучая из себя ангельский свет, благословляя нас на огромный путь, который полон преград, конечно, а кто сказал, что будет легко.

Эрагон, озарив нас своей улыбкой, повернулся к гостям, поставив руки на балюстраду, он сказал:

— Приветствуйте новых войнов, благородного легиона духов ката, — хлопая в ладоши, сказал он.

Гости и все ученики начали хлопать, салютируя рукой вверх, освистывая. Зал заполнился шумом и какофонией звуков. Как в одно мгновение, острая боль в районе груди распространилась во мне мгновенно, отчего я упав, успела увидеть лишь стрелу, торчащую у меня в груди, и кромешную тьму.

POV: Люцифер.

Какофония звуков настораживала меня, именно поэтому я приглядывал за Вики, ибо предчувствие чего-то плохого меня не оставляет уже как пять минут. И вот она яркая вспышка боли в районе груди, я чувствую её, и понимаю, что Вики ранена. Адская боль распространилась в моём теле, виски сжимают черепную коробку, отчего я теряю контроль происходящего, но взяв силу в кулак, я вижу, как стрела пронзила плоть Вики, и как она неимоверно быстро падает на пол, я не успел словить её.

— Нет-нет-нет! — упав около её тела, я блуждал руками около её раны, поглядывая на её глаза, которые теряли тот огонёк жизни. — Ты не посмеешь меня покинуть, Уокер! — хлопая по её щекам, приговаривал я, от бессилия и от страха её смерти.

Все стоявшие рядом окружили нас, кто-то звал лекаря, кто-то метался в панике по залу, высшие общались между собой, что-то выясняя, а я лишь смотрел на неё и понимал, что без этой заносчивой, вечно находящей проблемы милой занозы, я не проживу.

— Знаешь, я ведь специально отгонял тебя, — поглаживая её по щеке, пропуская одинокую слезу, как и одинок я сам. — На поле, когда Мальбонте причинил мне боль, я чувствовал себя виноватым, я не хотел… — играя скулами, говорил я, наполняясь яростью, догадываясь, кто мог пустить стрелу, сразу убив двух зайцев. — Я не хотел, чтобы и ты её чувствовала. Я подумал, если буду далеко, если буду оскорблять тебя, тем самым отгоняя, то ты возненавидешь меня, — я ощутил горячую руку отца на своём плече, отчего вздрогнув, не обернулся продолжая говорить, — но оскорбляя тебя, вызывая душевные терзания, я чувствовал тоже самое ночами напролёт, выглядывая тебя на куполе одной из башен, — тяжело вздохнув, я поцеловал её в лоб, она издала звук, хрипя, чуть приоткрыв глаза.

— Люцифееер… — прошептала она, с особым усердием.

— Сын, вы ведь родственные души, верно? — спросил он, отчего я, кивая, все так же сидел поглаживая её щеку, своей тыльной стороной ладони. — Окутай её своей энергией, она поможет ей восстановиться, так же держать её в сознание, как в коме.

— Это был Мальбонте, повелитель, — сказал один из архидемонов, поклонившись отцу.

— Что делали вы, когда он прибыл в академию, ранив Викторию?! — отец был в ярости, отчего архангелы, как щенки запищав искали пути отступления.

— Мы не заметили его, повелитель, простите, — сказали они, устремив свой взор в пол.

— А я могу не заметить ваших тушек, которые я кину Церберу на жратву! Вышли вон и ищите Мальбонте любой ценой, — сказал он, голос которого, как показалось мне, пронёсся по всей академии.

— Я убью его! — сказал я, резко поднявшись с места, с яростью и местью, которое распространилось по всему телу.