— Вроде бы всё готово, — раскидывая подушки по периметру балкона, сказала Мими, почёсывая свой подбородок. — Мне не нравится, как лежит эта подушка, чтоб её черти съели, — налаживая всё по феншую, бесновалась Мими.

— Да угомонись уже, они всё равно их потреплют и сдвинут с места, — поставив поднос на столик в центре, сказала я, подойдя к гирлянде, настраивая цвет, — это же мальчики, забыла?

— Я до сих пор, в шоке, — прорычав сказала она, хлопнув ладонями по балюстраде балкона, устремив свой взор на горизонт, — почему ты не дала надрать задницу этому мудаку, — скулы Мими забили тревогу, в панике танцуя чечётку.

— Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы, — тяжело вздохнув, я встала около неё, приобняв. — Он не стоит ни единого нашего слова в его сторону, а тем более твоей ярости, выпусти её лучше на тренировках, — испуская смешки, сказала я, — а то Марк уже скоро будет трубить в вышестоящие инстанции, о домогательстве демоницы.

— А он и не против, — заправляя свою угольную прядь волос за ухо, сказала она.

Стук в дверь, нарушил наш с ней разговор. Мими вприпрыжку подбежала к двери, открывая её за ручку. В одно мгновение оттуда вывалился Ади, налетая на неё с обнимашками, остальные зашли спокойно, разбредаясь по комнате, одаривая её приветствием кулачками. Земные штучки постепенно просачивались в нашу академию, уже было неудивительно услышать, знакомые шуточки из уст других учеников. Я в свою очередь, всё также стояла на балюстраде, вглядываясь в глаза в полночной тьме, которые сверкали красным заревом, смакуя глифт. Позади меня, голоса смешались воедино, и только завывание ветра и прикосновение руки Дино, который подошёл ко мне, одаривали меня спокойствием и умиротворением.

— Привет, — обняв меня, сказал он. — Ты в порядке? — спросил он, окатывая меня волной трепета и взволнованности.

— Вполне, всё хорошо, — положив руку поверх его, сказала я. — Вы рядом, для меня это многое значит, Дино, — обняв его, сказала я, почувствовав горячий ком в горле, отчего я скорчила лицо, на грани срыва.

— Нет-нет, только не плачь, моя звезда, — сказал он, протирая большими пальцами, слёзы, которые предательски скатывались по моим щекам, — он не достоин ни тебя, ни твоих слёз.

— Верно, но почему-то, — смеясь, — судьба решила, что он моя родственная душа, — поникнув окончательно, сказала я, опустив взгляд на озеро, которое игралась своими волнами.

— Не раскисаем! — крикнул Ади, обнимая меня, после чего все ребята сделали тоже самое. — Твоя кислая энергия, я чувствую за версту.

Их объятия даровали мне надежду и веру в лучшее будущее. Ведь с ними, я прошла через многие события, они со мной и в горе и в печали. А он? Нет. Пускай катиться к чертям, я не подпущу его и не прощу, за аморальное поведение, которое не подвластно объяснению.

Вскоре мы расселись на подушки. Я облокотилась на сильную грудь Дино всей спиной. Его спокойная энергия была как колыбельная для моего ментального тела. Мими села около Марка, положив свою голову на его плечо, а Ади и Сэми сплели свои руки в замок, отчего моё сердце трепетало, эта ночь, обещает быть атмосферной и культовой, как и все прошедшие. Каждый взял по бокальчику глифта, потихоньку смакуя его, мы разговаривали обо всём на свете, не затрагивая больные темы каждого.

— Кстати, — взяв гитару, сказал Марк, настраивая струны, — я услышал песню, которая играла на концерте одного исполнителя на земле. Так вот, она запала мне в душу, — подняв свой бокал вверх, сказал он, салютируя им. — Выпьем за нас и за наше общее дело, я рад, что встретил всех вас, — переводя взгляд на меня, продолжил, — и за тебя, Вики, за встречу и за то, что терпишь наши промахи на тренировках, за нас и Вики! — толкнув бокал в воздухе, закончил он.

— За нас! — синхронно повторив движение, сказали все.

На гитаре радостно заиграли струны, издавая успокоительную мелодию, после чего голос Марка прорезался в такт.

— Я сам будто себя наказал этим непониманием, йе-йе-йе, — озарив всех своим грустным взглядом, пел он. — Перестал себе тупо доверять, и без устали жаловался на людей, — чувственно, с дрожью в голосе, продолжил он. — Караван гремел, и негодяй потешал себя баснями о воде, но то были миражи — ты, покаяние моё найди-ка меня скорей, — хмурив брови, будто борясь с самим собой, пел он. Мими поглаживала его по спине, успокаивая. — Пустынями верными я кочевал, да песок глотал следы, и не надо быть тут пророком, чтобы понимать суету беды.

Его строки из песни, в одну секунду напомнили мне о прошедших событиях. Я понимала текст, отчего мои глаза налились слезами, которые были неконтролируемые. Мою душу сжало, отчего я ёрзала на подушке, время от времени. И я понимала, что эта песня каждому напоминает о больных моментах, от чего ребята, сидя проронили слезу.

— Ты, покаяние моё найди-ка меня скорей, — прошептала я, взглянув на небо, думая о Люцифере, стряхивая слезу с моей щеки.

— Сам приволок эти пули, чё мыслями, выстрелами судьбы, убивали во мне этого, бога, чё по сути был поводырь, — пропел Марк, переводя дух, отчего замешкался. — теперь вместе, — сказал он, опуская пальцы рук, на струны.

Моё тело — minor, — пропев разом, смотря на друг друга, — боли не жалей ты, тело — minor, — хором пропели мы, маяча в разные стороны. — Грязными пальцами боле не — трожь мою душу недоношенную, тело — minor, — продолжил Марк, разбивая пальцы об струны, с усердием передавая весь посыл этих душераздирающих строк. Он был будто не с нами, его глаза были прикрыты, а виртуозные пальцы рук делали за него всю работу.

— Грязными пальцами больше не — трожь мою душу, — пропела я шёпотом, всё так же смотря куда-то в даль, пропуская одинокую слезу вновь.

— Здесь для тоски вереницами пульса недоброжелатели точили топор. Я скоротаю те дни, что велела судьба-негодяйка сам в одного, — пропел Марк, с грохотом обрушив свои пальцы на струны, –ну вот, все выплакались и очистили свою душу, а теперь выпьем!

Всю оставшуюся ночь, мы болтали, не забывая дурачиться и подкалывать друг друга шутками. Во всё горло мы пели свои песни, которые затёрли до дыр со временем, но нас это не останавливало. Подушки, которые Мими раскладывала по феншую, летали из каждого угла, отчего она бесновалась, проклиная каждого из нас, пока подушка Марка не прилетела в её голову, после чего она, рассмеявшись, кинула в ответ. Эти вечера останутся, как светлый отпечаток в нашем крохотном мире, который мы создали сами.

***

Проснувшись от крика Мими, я чертыхнулась от светлых лучей палящего солнца, я прикрыла глаза ладонью, тщательно протирая их. Я оглядела комнату, обнаружив спящую Мими, я аккуратно пробралась к ней на кровать, сев на краю.

— Нет! Пожалуйста, оставь меня, — кричала она во сне, ворочаясь туда - сюда.

— Мими, — аккуратно, толкая её за плечо, шептала я, отчего она резко привстала на локтях, заметно напугавшись увиденное.

— Он, — задыхаясь, пыталась, сказать она, — Энтон, он приснился мне, спустя столько десятилетий, — переводя дыхание, сказала она, взволнованно с трясущейся ладонью, стряхивая холодный пот со лба.

Энтон?

— Кто такой, Энтон, — поглаживая её по коленке, спросила я, смотря на неё взволнованным взглядом.

— Это моя родственная душа.

От этой фразы меня бросило в дрожь, она в краткой форме, объяснила, что он делал во сне. Утаскивая её за руку, он, приговаривал фразу не своим голосом: «Ты падёшь, от его меча, я спасу.» В какой-то степени, я понимала в чём смысл его слов, отчего я заёрзала на кровати, от страха, который волнами нападал на меня. Вскоре, успокоив её, мы начали собираться на занятия, ведь Фенцио не погладит нас по головке, если мы опоздаем.

***

Уроки по рунам из Серой книги Разиэля, которые ввели недавно — порядком наскучивали и наводили суету в аудитории. Сидящая рядом Мими то и дело бросалась бумажками в Марка, отчего получала смачные подзатыльники от Фенцио. В его спину она пускала жест среднего пальца, отчего остальные демоны ликовали, подбадривая остальных. В один миг дверь распахнулась, Люцифер, вальяжной походкой павлина, не обращая внимания на разгневанные высказывания Фенцио о субординации существ, распластался рядом с Ости, которая, закусив губу, хищно озаряла его взглядом. Он, подмяв её под себя, обнял её за талию, расставив ноги.