Остров Риа Венера
Каждый шаг приносит толику боли от той, что накапливается за всю жизнь, потому что человек идёт вместе со временем. Навязчивое напоминание гнетёт душу, но Вирсавия не боится; одно из её главных орудий — смирение. Вот как сейчас: с гордо поднятой головой девушка идёт вслед за своей наставницей с подругами. Время неумолимо приближает момент встречи с одной из самых опасных женщин Рема — Мадер. Хотя слухи не должны запугивать душу, проникать в сердце, Вирсавия уже успела сложить обобщённое мнение о рабовладелице. Но краски Риа Венера отвлекли её от глупых мыслей. Девушка не могла унять своего восхищения, пока они не дошли до гостиницы.
После заселения Абаль не давала Вирсавии покоя. Даже когда Сцилла наведалась проведать их, Абаль веселилась без устали и совершенно не выглядела уставшей. Вирсавия просто была бодрой. Хотя здесь нечему удивляться, так как на дворе ещё утро, часов десять-одиннадцать. Сцилла была довольна их выносливостью, когда сама хотела поспать после долгого пути. Она уже не хотела сегодня что-либо делать. На лице её заиграла ухмылка.
— Раз вы до сих пор полны сил, то приведите себя в порядок и отправляйтесь в кампанию «Мариадель», встретьтесь с главой рабов Мадер, Фатимой. Расспросите о новых рабах, которых можно купить уже сейчас. И вместе с тем присматривайтесь к каждому, думаю, вам их покажут, — строго выговорила женщина. Сегодня ни её синеокая ученица, ни сероглазая дочь не отдохнут. Но Абаль ничуть не расстроилась, она наоборот зажглась азартом и поделила сей огонь с Вирсавией. Синеглазую девушку веселили представления Абаль о Фатиме: страшный качок или строгая и злая женщина, более-менее добрый старичок или ужасно красивый, но холодный мужчина лет тридцати, тайно влюблённый в свою госпожу Мадер. Да, Вирсавии было весело рядом с этой необычной аристократкой.
Конечно, они сходили в баню, немного пошумев, тем самым повеселив других женщин из гостиницы. А после Абаль решила, что нужно преобразиться, как подобает госпожам. Вообще, дочь была в плане внешности более привередливой, чем мать, она так и желала преобразить каждого, кто был, по её скромному мнению, одет не по вкусу. Что более странно, делала девушка это ради удовольствия и ни с кого не взяла ни монетки. Вот она, щедрая ремская душа. Но не о ней сейчас.
Конечно, вычурность никто не любит, и Абаль тоже. Посему она выбрала самые простые платья с короткими рукавами. Одно малинового цвета для себя, зелёное для Вирсавии. Цвета этих платьев относились к дорогому удовольствию и в то же время были простыми. Такой выбор объясняется пониманием того факта, что рабы, сами того не осознавая, тянутся к дворянам попроще, притом могут продолжать ненавидеть их. Более того, понятен выбор Сциллы, так как Абаль, будучи представительницей благородной крови, является открытым и дружелюбным человеком, а Вирсавия, несмотря на её происхождение, наоборот больше подходит на роль госпожи. Однако её образ жизни до этого не позволяет проявить презрение и высокомерие по отношению к людям ниже её по статусу. Больше здесь нечего объяснять.
Поначалу Абаль думала, что Вирсавии зелёный не подойдёт, но как только синеокая надела его, сомнения испарились. Зелёный прекрасно описывал её состояние души, которая, кажется, имеет неограниченное количество энергии, но при этом девушка всегда спокойна. Уроженка Партевии будто создана этими абстрактными понятиями, посему и гармонично вписывается в жизни других. Абаль тихо усмехнулась своим мыслям. В первые дни знакомства с Сави, девушка поняла, как сильно завидует её терпению и спокойствию. Поскольку сама она всегда подчеркивала свою любовь к свободе и резкому характеру.
Малиновый цвет истинно её. Она живой огонь, бескорыстие и воплощение самопожертвования. Если она привязалась к кому-то, ей не жалко будет себя. Сказать, что это слишком фальшиво, нельзя. Ибо так её воспитывала мать, кончено, из любви, но и с четким планом на будущее. Обо всём этом Абаль размышляла, пока наводила марафет синей шевелюры. С пышными и длинными волосами работать всегда сложно; это был один из многих факторов, которыми Сцилла убедила девушку постричься. Делать что-то эффектное не было желания, поэтому свободный колос справа на налево стал красивым дополнение к синим, или «небесным», глазам Вирсавии. Вирсавия перекинула косу наперёд, а Абаль в довершение образа закрепила за левым ухом шпильку с небольшим цветком. Над собой сероглазая девушка тоже долго не мучилась, заплела излюбленную свободную косу, а после нацепила серьги в виде капель дождя с дивным рисунком из маленьких кристалликов рубина. В общем, собрались они по времени, во что трудно поверить любому мужчине. Да, и такие девушки есть на белом свете.
====== Фламинго. Здесь должен быть ООС. Нечто непонятное. ======
Комментарий к Фламинго. Здесь должен быть ООС. Нечто непонятное. Сия глава, как я вижу, бред из существующего бреда, но это что-то новенькое, именно поэтому я не стала её переписывать. ПБ включена, так что помогите мне по доброте душевной.
Хамам – баня, только турецкая, ну а Синдрия, на мой взгляд, очень схожа с Бальбадом, что уж точно похож на Турцию.
После *** повествование от третьего лица.
После вторых *** повествование снова от лица Вирсавии.
Комментируем, не стесняемся.
Как когда-то в прошлом я, с кричащей совестью, подрезала свои длинные волосы чуть ниже лопаток, а после сожгла их своём огне, чтобы не создавать прислуге лишних проблем, ибо и без этого никого не впускаю. Да и сама после вчерашнего носа не высовываю. Не то чтобы я боялась или мне просто было нехорошо, я не могла смириться с тем, что всё меньше и меньше тех, кто как-то связан с Альма-Торран. Конечно, я хочу, чтобы в этом мире настал покой, на который рассчитывал мой светоч, мой Соломон, мой неудавшийся повелитель мира. Однако не все готовы принять его, а некоторые не примут нас, жителей моего мира.
Но я буду бороться с этими недоброжелателями. Истинные люди из племён Торран страдают в рабстве, правда спустя последние десятилетие их жизнь стала лучше. Инстинкты других рас, что дремлют в подсознании каждого, сменили гнев на милость, и всё больше народу не желает отыгрываться за очень далекое прошлое. Правда, это у них на подсознательном уровне, но всё же нельзя расслабляться. Аладдин, мой любимый внук, привязан к этому миру; естественно, он не забудет родной мир. И кроме нас никто не сможет защитить истинных людей.
И кроме меня никто не сможет уничтожить этот мир. Пока в этом нет необходимости, да и я не хочу этого. Сыном клянусь, не желаю такого исхода. Однако всё может прийти к этому… Мне не впервой уничтожать миры, но с тем множеством меня ничего не связывало, а здесь всё куда запутаннее. Да и этот не крепко меня держит, но я всё жду встречи со Светом, который взял и «исчез». Синдбад очень похож на этот манящий свет, что пробился среди моих владений тьмы. Боюсь, что он действительно свет. Но чем мог заинтересовать его этот мир, что не хватало Альма-Торрану?
Похожу-ка я по комнате, ибо не дело валяться на кровати всё утро. Уже и обед скоро, а я о своём! Пойти бы в хамам умыться, заодно взбодрюсь и мысли в порядок приведу. Да и сейчас не время думать о личных проблемах, так как времени у меня — вечность. А вот люди, да и не только они, никогда не ценили долгую жизнь, что поначалу я из щедрости даровала, а они совершали непростительные ошибки. Сейчас они кричат: «Жизнь слишком коротка и быстра!» Я это сделала для того, чтобы злые дела не укреплялись, теряя своего основателя, без которого рушится вся система, начинается раздробленность. Вместе с ней люди страдают, но так и приходят к пониманию «добра». Не все, конечно, но таких много. И тогда они по-настоящему берегут мир, пытаются. Этого достаточно для так любимой всеми жизни, а дальше дело за мной.
Так, полотенчико большое взяла, волосы тоже помою, но резинку взять с собой надо. А теперь на носочках к двери; вроде бы никого нет. Может потому, что я не чувствую «время», во мне до сих пор живет тот самый детский азарт. Я как ребёнок, который боится, что его поймают. А, хватит! Глубоко вдыхаю, резко открываю дверь, в одну секунду — за порогом, и громко захлопываю дверь. Да, точно ребёнок, могла бы и снести вовсе. Делов-то!
