Меня отрезвляют вспыхивающие в моей памяти образы. Как жестко имеет тот полицейский мою подругу. Это напоминает мне, что для мужчины, несмотря на бурный поцелуй, я не дороже шлюхи. Он сам так говорит. Я для него «разнообразие».

Заставляю себя резко отстраниться и выпалить:

— Сейчас блевану! — застаю врасплох мужчину, соскакиваю со стола и чтобы у него совсем пропало желание трахаться, засовываю два пальца в рот. Рвотный рефлекс не подводит меня и содержимое желудка выливается в кастрюлю.

Почти падаю на колени, изливаясь.

— Fuck — Эмир почему-то ударяет кулаком, слышу звон металла. Закрываю глаза с облегчением. У меня есть небольшая временная отсрочка. — Выпей воды.

Он наклоняется ко мне и протягивает только что открытую им бутылку воды. Я принимаю ее и делаю глоток прохладной жидкости, которой не удается заглушить пожар внутри меня. Внутри все полыхает от еще не сошедшего возбуждения и адреналина.

— Обычно я не пью… — почему-то стараюсь оправдаться я.

Эмир забирает у меня ведро и отбрасывает его в сторону. Его глаза полны разных эмоций, но доброты или сочувствия в них нет, прожигает меня зелёными глазами, впиваясь пальцами в подбородок.

— Я начинаю уставать от твоих выкрутасов.

— Ты сам напоил меня, заставил танцевать, а потом перевернул вверх ногами. — невинно хлопаю глазами, делая страдальческое выражение лица.

— Я сказал тебе выпить и станцевать, а не напиться и обтереться об мужиков. Что ж, то что с ними будет — на твоей совести. Пошли.

Не очень понимаю его фразу о моей совести, все мои мысли вокруг маленькой победы, мне удалось увернуться от него. Так скоро и я ему надоем и он оставит меня в покое.

Мы выходим из кухни. Весь персонал стоит у входа, уважительно опустив головы и не смея смотреть на нас. Эмир проходит, не говоря ни слова, я иду следом.

— Я могу ехать в гостиницу? — спрашиваю я. — Посмотри сколько тут красивых девушек, я бы вдула вон той! Сиськи зачетные, большие, и верняк, натуральные. Сними с кем-нибудь из них напряжения, а со мной одни беды…выкрутасы… и сосать я не умею!

Он лишь смеётся.

У выхода замечаю парня с окровавленным лицом, при виде нас он шарахается и вжимается в стену. Кто-то только что хорошенько поработал над ним.

— Один из тех кто подставлял свой хер к тебе, пока ты трясла своими булками. — спокойно говорит он.

— Но я… сама…

— А мне без разницы. — отрезает он. — Я не поднимаю руку на женщин, а на него могу. Своё наказание ты получишь потом. Дикарка.

— Зачем я тебе? — в ужасе спрашиваю еще раз, останавливаясь на песке на берегу океана.