Я не принадлежу к сторонникам Самарканда, там летом дикая жара, люди спят, обернувшись мокрыми простынями и не находят отдыха и ночью. Правда, там сытнее чем в Шабуничах, но близость к Афганистану не радует[201].
Учитывая всё, я очень хотел бы видеть тебя здесь. Ты поправилась бы немного и подготовила бы к переезду всё семейство (или часть его!).
Теперь вкратце о наиболее животрепещущих делах.
1. Есть предписание о переводе нас в город Троицк[202]. Но там нет ни жилья, ни помещения для работ. Так что мы здесь до весны во всяком случае. 2. Мне не продлили отсрочку в военкомате, и завод возбудил ходатайство в наркомате, но когда еще этот вопрос утрясут.
3. Я получил письмо от Катюши, которое пересылаю. По-видимому, ей там сытно, и едва ли следует ее брать сейчас из лагеря. Ваше мнение? Письмо перешли потом Нине.
Все это время не было оказии в Молотов и посылочка со сладостями лежит пока у меня. Предпочел бы, чтобы она была у вас.
Завтра еду в Свердловск на пару дней. Вызывают в Главк[203]. Мучительное путешествие!
Целую вас всех крепко. Марк
112. Н. Л. Френк – Л. Д. Гринберг и Р. Н. Рабинович (из Ленинграда в Черную (ст. Шабуничи) Краснокамского р-на Молотовской обл.). 6 февраля 1942
Дорогие! Это письмо берет с собой Бэлка, которая наконец едет[204]. Она везет вам о нас очень печальную вещь. 27/I умер Гришунчик. Умер он от модной болезни, от которой умирает у нас до 20 тысяч людей в день[205]. От дистрофии[206], иначе говоря, от голода. Распространяться я не буду, вам всё расскажет Бэлка. Я собираюсь выехать в конце февраля, могла бы и раньше, но денег совершенно нет, надо ликвидировать вещи, а это сейчас очень трудная работа. Лидуся, от тебя мы так и не получили ни одного слова, кроме открытки с аэродрома. Не знаю, как вы доехали. До последней минуты не могу решить, ехать с мамой или нет. От Катюши получила первое письмо из Емуртлы. Пишет, что у них 46° мороза, а она без валенок, без шерстяных носок и платка. Мама очень легко одета и очень тяжелая обуза не только в дороге. В эшелон я ее записала.
Родные мои, дорогие, как мне тяжело без вас и как я одинока, можете себе представить. Я не представляла себе, что человек может столько пережить и дойти до такого предела отчаянья и ужаса, какой является жизнь наша здесь.
Обнимаю вас. Нина
Катюша ничего не знает.
113. М. И. Гринберг – Л. Д. Гринберг (из Свердловска в Черную (ст. Шабуничи) Краснокамского р-на Молотовской обл.). 6 февраля 1942
Дорогая Лидочка, отправил тебе вчера мрачную открытку, извини, я очень расстроился, столкнувшись с человеческой грубостью в самой неприкрытой форме. Теперь все умялось и жизнь кажется более розовой. Вчера был у Лу. Муся получила приказ начальника Академии немедленно явиться и 28-го января уехала в Самарканд. Ребята остались пока здесь, но Муся, ознакомившись на месте с условиями жизни, должна телеграфировать, следует ли им выезжать за ней вслед. Это очень интересно с точки зрения вашего приезда. Вчера получил твои открытки и телеграмму, узнал подробности о самаркандских планах. Здесь находится Людмила Владимировна Лурье[207], она узнала от мужа Евгении Григорьевны о том, что я здесь, и просила меня позвонить. Я ее не застал, она сейчас не работает из-за болезни Игорька. Уеду из Свердловска скорее всего в воскресенье. Продукты здесь сильно подорожали за январь, но все-таки здесь гораздо лучше, чем в Салде. Получил открытку от Гоги. Он пишет, что купил 2 кг меда. Он переехал в комнату в общежитии, но просит писать по-прежнему до востребования. Очень соскучился по вас всех. Крепко-крепко целую. Будьте здоровы. Мара
114. Наташа Роскина – М. И. Гринбергу (из Черной (ст. Шабуничи) Краснокамского р-на Молотовской обл. в г. Верхняя Салда Свердловской обл.). 6 февраля 1942
Дорогой дядя Марочка! Большое спасибо тебе за внимание, с которым ты расспрашиваешь обо мне во всех письмах.
Поздравляю тебя с днем рожденья и от души желаю исполнения всех твоих желаний. «Живи тысячу двести лет», – как говорит тетя Сара.
Крепко-крепко целую тебя. Н<аташа>
От Катеньки сегодня получили письмецо. У нее все хорошо, только холодно. Кормят их хорошо. Письмецо от 25/I. Посылочку твою она получила и ответит тебе. Н<аташа>
115. М. И. Гринберг – Л. Д. Гринберг (из Свердловска в Черную (ст. Шабуничи) Краснокамского р-на Молотовской обл.). 8 февраля 1942
Дорогая Кисанька, 6-го я получил койку в гостинице, и условия существования стали несколько легче. Сообщаю последние новости, которые узнал здесь. Муся получила вызов из Самарканда и уехала туда. Ребята пока еще здесь, по приезде на место она телеграммой сообщит, выезжать им туда или нет. Лу обещала написать мне о том, что пишет им Муся о жизни там. Влад. Ос. Роскин на днях уезжает в Москву. Его сын на фронте под Ленинградом[208]. Нина Георгиевна больна уже около месяца ангиной. Ее учреждение[209] переводят в Москву, и Григорий Осипович не знает, куда ему ехать, с женой в Москву, или в тот город, где находится его университет[210]. Встретил тут одного инженера, который присутствовал в Томске на консультации, которую давал Матвей Густавович[211]. Выглядит он хорошо, но положение у него прежнее. Напиши об этом Нине, я не помню адрес Любочки. Нина Марковна Оль[212] устроила мне передачу еще одной посылочки Катюше. Я послал ей конфеты, пряники, браслетку (некрасивую!) и ожерелье. Скоро будет оказия к вам!
Целую всех крепко. Марк
Чулок для Катюши мне не удалось достать. Может быть, на деревне кто-нибудь свяжет?
116. М. И. Гринберг – Л. Д. Гринберг (из Свердловска в Черную (ст. Шабуничи) Краснокамского р-на Молотовской обл.). 10 февраля 1942
Дорогая Кисанька, должен был сегодня уехать, но Кацинский задержал меня еще на день. Вчера я был у Г. О. Роскина, но застал дома не его, а Нину Георгиевну Клюеву. Она лежит уже около месяца с чем-то стрептококковым. Теперь она поправляется. Она очень милая.
От Нины Марковны Оль я узнал, что 300 ленинградских архитекторов должны выехать на днях сюда. Очень надеюсь, что Нина и Гриша окажутся в их числе. Жизнь там без воды, топлива и света очень тяжелая – я видел одного знакомого, который выехал оттуда 30 января. Нет ли у тебя чего-нибудь от Беллочки и Нины?
Киса, у меня заготовлено для вас много хороших вещей, но нет оказии: как тебе понравится, например, гусь? Или икра? Напиши мне адрес вашего отделения в Краснокамске, туда оказии бывают чаще, и, главное, я не знаю, насколько удобно посылать посылки через Козакова или Слонимского.
Пишу под вальсы Шопена в исполнении Рахманинова – передают по радио. Вспоминается дом, наш Бехштейн[213], и так хочется воссоздать это вновь. Ужасно соскучился по всем вам. Крепко целую. Мара
117. Л. Д. Гринберг – Кате Френк (из Черной (ст. Шабуничи) Краснокамского р-на Молотовской обл. в Емуртлу Упоровского р-на Омской обл.). 12 февраля 1942
Дорогая Катенька, получила твою открытку от 2/II уже три дня тому назад, теперь можно нам с тобой уже по-настоящему переписываться. У нас новость: ждем Сергея Дмитриевича, который в конце января уже был в Ярославле[214] и остановился там для подкрепления сил, затем прибудет сюда. Возможно, что тетя Белла тоже скоро приедет, со следующей партией. О маме и папе пока не знаю, правда, папа писал в конце декабря, что он записан в несколько эшелонов, но больше писем от них у меня не было.
