В американском журнале "Сенчури мэгэзин" за 1913 год я прочел: "Японский ребенок живет, не имея каких-либо правил и ограничений. Он расцветает, как дикая роза на солнечной стороне улицы". Я показал журнал знакомому японцу, служащему торговой фирмы. Он с сожалением вздохнул и сказал:

- Такого беззаботного детства мне испытать не пришлось. Тем более оно недоступно моему сыну. "Экзаменационный ад" становится все страшней.

- Но вашему сыну только четыре года,- возразил я.- До первых экзаменов - добрый десяток лет!

- Ничего подобного.- Приятель сокрушенно махнул рукой.- Свой первый экзамен сын держит завтра. И я очень волнуюсь за его исход.

Четырехлетнему сынишке моего знакомого предстоял экзамен... в детский сад. В привилегированный детский сад. Из него проще поступить в привилегированную школу. А оттуда - в привилегированный университет: Токийский, Киотский, Хитоцубаси... На 36 мест в детском саду претендовали 660 детей. Требовался отбор, то есть экзамен. Чтобы подготовиться к нему, дети ходили на специальные курсы. Родители платили за курсы почти 220 тысяч иен в месяц - чуть меньше, чем японская средняя заработная плата. Если уж искать сравнение в мире ботаники, то нынешнего японского ребенка нужно приравнивать не к дикой розе, а разве что к "бонсаю" - деревцу, выводимому в цветочном горшке. Беспрестанным подрезанием и подвязкой ветвей, постоянной заменой в горшке земли японцы придают "бонсаю" желательную форму.

Четырехлетний сын служащего торговой фирмы преодолел барьер. На экзамене он пел, танцевал, декламировал стихи и правильно ответил на вопрос, который ему задала экзаменационная комиссия, показав изображение автомобиля без передних колес: "Поедет ли эта машина?" Родителям мальчика экзаменоваться не пришлось, хотя в иных привилегированных детских садах вслед за детьми перед экзаменаторами предстают отцы и матери. Известен анекдотичный случай, когда провалился отец, который сам принимал экзамены у тех, кто хотел поступить на работу в его фирму. Он слишком вольно откидывался на спинку кресла, клал ногу на ногу и жестикулировал руками, отвечая на вопросы.

Конкурс при поступлении в начальную школу при Токийском университете или при университете Кэйо составляет обычно 9-12 человек на место. В школах при других престижных университетах - не намного ниже. После двухлетней передышки у детей снова начинается изнуряющая муштра, а к родителям возвращается головная боль - счета репетиторов опять разоряют семейный бюджет. "Это похоже на натаскивание собак",- сказала мать шестилетней девочки, которая пять раз в неделю по 8 часов занималась на подготовительных курсах и два раза в неделю - с учителем музыки дома. Родители отказываются даже от повышения по службе, если это сопряжено с переездом на новое место, где нет привилегированной школы.

В Японии всеобщее обязательное 9-летнее школьное обучение. Чтобы поступить в университет, надо закончить так называемую повышенную среднюю школу, то есть проучиться еще три года. Школы делятся на государственные, муниципальные и частные. Повышенные государственные средние школы считаются "дешевыми", частные - "дорогими". По стоимости обучения муниципальные школы занимают место между ними. 253 тысячи иен следовало заплатить в 1983 году за пребывание в государственной повышенной средней школе. В частной школе брали тогда за год 534 тысячи иен.

- Я готов на всякий сверхурочный труд и на любые лишения, только бы подготовить детей к поступлению в университет,- сказал в интервью глава семьи, на примере которой я хотел дать советским телезрителям представление о жизни простых японцев.- Университетский диплом - все равно что чековая книжка,- удивительно точно охарактеризовал отец двух сыновей смысл высшего образования, каким видят его японцы.

За этой чековой книжкой - не богатство, накопленное по крохам, а выигрыш по счастливому лотерейному билету. На вступительных экзаменах в университет отличные школьные отметки, похвальные характеристики значения не имеют. Неважно и умение постигать внутреннюю суть явлений. Такое умение абитуриенту может быть недоступно вообще. Чековая книжка гарантирована, если претендент на нее продемонстрирует всего лишь хорошую память да умение быстро и четко изложить чужие суждения, независимо от того, понятны они экзаменующемуся или нет. "Жестокая конкуренция и непомерное значение, придаваемое оценкам на вступительных экзаменах в университет, душат индивидуальность и творческие способности",- признали авторы доклада по вопросам образования, подготовленного для премьер-министра.

"Чистые листы бумаги" потребны правительственным учреждениям и капиталистическим предприятиям. Поэтому университеты не реанимируют в студентах подавленную индивидуальность, не воспитывают в них способность к творчеству - стараются не испачкать листы. А чтобы листы незапятнанными попали в университеты, нужно в школе сохранить их безукоризненно белыми. Все силы учеников и учителей отдаются подготовке к "экзаменационному аду", который разверзается перед абитуриентами при поступлении в университет. Оттого главный принцип школьного учебного процесса - зубрежка.

На уроке истории я видел, как вызванный к доске ученик читал по фразам учебник, а класс хором повторял фразы за ним. Преподаватель громко хлопал линейкой по столу, когда фраза кончалась. Факты, изложенные в учебнике, он, казалось, вколачивал в головы школьников. "Американских детей учат быть разными,- сказал один японский предприниматель.- Нас же учили копировать".

В роли добровольного учителя я вел занятия в кружке русского языка, организованном при одном из обществ дружбы с Советским Союзом.

- Что это?

Я поднял книгу над головой, чтобы увидела аудитория.

- Это - книга,- произнес я, четко выговаривая звуки.- А теперь,обратился я к учащимся,- все вместе громко: "Это - книга".

Двенадцать участников кружка хором повторили фразу.

- Пожалуйста, скажите: "Это - книга",- попросил я сидевшую у моего стола девушку.

Она покраснела и сконфуженно опустила глаза, хотя в общем хоре произнесла фразу правильно.