Яна задумалась. Она сейчас тоже собирается отправить голубя в виде адвоката в разведку: есть ли конец этому разрушительному «потопу» или придется пока барахтаться в воде? Иметь бы хоть маяк на правом траверзе или шлюпку, спешащую на помощь.

Ночью она ластилась к Богу, сейчас звонила адвокатам с маслянистыми глазами и стоячими воротничками. Приспешникам римской богини юстиции.

– Ибо даже Бог раскаялся, что создал нас, – повторила она шепотом и прикрыла глаза в надежде перекрыть шлюзы и не выпустить слезы, которые струились из-под спутанных ресниц по щекам, окропленным родинками.

– Яна? Добрый вечер! – адвокаты выдернули ее из библейских грез, оторвали от внутреннего монолога, который не могли утихомирить никакие таблетки.

– Здравствуйте. Вы Владимир, брат Крис? – Яна поднялась с кровати и ринулась к посетителям, на ходу приглаживая волосы, немного растрепавшиеся за день, проведенный в кровати. Брата Крис она узнала только благодаря детским фото у подруги в соцсетях: кудрявые волосы хорошо запоминались и выдавали их родство. – Наслышана о том, какой вы профи, – расшаркивалась она.

– Приятно познакомиться, – перешел он к деловому рукопожатию и осмотрел палату. – Игорь, мой партнер. – Второй парень, совсем молодой, светловолосый, почти как альбинос, помахал рукой, прошел к подоконнику, облокотился на него и, заняв наблюдательную позицию, ждал, пока его привлекут к разговору. – Мне Кристина звонила еще рано утром, спрашивала, могу ли я помочь, но я мало что понял. Она скинула скрины с угрозами, но, вырванные из контекста, они ни о чем не говорят. Так что там за дело? Что-то с кражей данных и угрозами? – Он выражался настолько спокойно, как будто говорит о чем-то неважном и обыденном. Нет тела – нет дела.

Яна, расположившись на кровати и усадив Владимира в кресло, пересказала события последних дней, упомянула, что ноутбук сейчас в надежном месте. Увы, на руках не было никаких улик. Разговоры, конечно, никто не записал.

Игорь только переспросил, планируется ли бракоразводный процесс или он не нужен на этой встрече. Яна даже удивилась вопросу: конечно, планируется! Владимир чесал лоб и переваривал полученную от Яны информацию.

– Ян, если честно, это все, конечно, очень увлекательно. Но притянуть его за яйца у нас с этой информацией не получится. Максимум – сделать так, чтобы он попал под ОРМ, но и вы пойдете с ним в сцепке. – Владимир рассматривал жизнь с позиции фактов, имеющих вес в правовом поле, все чувственное, эмоциональное, человеческое для него являлось второстепенным.

– ОРМ? – не въехала Яна в значение термина.

– Оперативно-разыскные мероприятия, – пояснил он, взглянув на Яну и осознав, что в суровой реальности она ничего не смыслит. – Понимаете, в чем дело, даже взятая им ипотека с вашей поддельной подписью – история спорная. Графологическая экспертиза – длительный процесс. Да и потом, чем вас пугает эта ипотека? Максимум – апартаменты отойдут банку, и все. Ну да, кредитная история будет испорчена, но это не конец света. Другое дело – займы Никиты на те же монеты, которые он может брать без вашего письменного разрешения. Там, если в графе «назначение» он укажет «на нужды семьи» и прикроется чеками на стиральные машинки, придется долго отбиваться. А доходы, тем более не сильно легальные, скорее всего, он скрывал. Тут я вас сразу расстрою.

– То есть ничего нельзя сделать? – Яна снова почувствовала, как ее накрывает волной, и даже закашляла, в красках представив себе, как захлебывается.

– А вы сами чего хотите? Защитить себя? Наказать его? Какая у нас цель? – Владимир говорил с досадой в голосе, надеялся на громкое дело, а тут обычный развод с дешевыми спецэффектами.

– Я хочу справедливости! – Она вызвала хорошо завуалированные гримасами смешки у адвокатов.

– Нет ее, справедливости. Забываем. Повторяю вопрос: Яна, вы конкретно чего хотите?

Яна задумалась. Хочет ли она вендетты? Ударить исподтишка хотя бы по кошельку, который был единственной известной ей болевой точкой у Никиты. Или просто свободы и поскорее разрубить ячейку общества на щепки и две непересекающиеся далее судьбы?

– А если передать ноутбук в органы? – высказала она логичное предположение, что именно так поступают ответственные граждане своей страны, а не только обманутые жены. Если есть честные менты вроде Коли, значит, должны быть и честные граждане. Логично же?

– Мы точно не знаем, что там. Можно пойти в УБЭП, но тут вопрос, какие ветки зацепит история. Ваш муж – пешка, те деньги, которые он выводит, принадлежат серьезным типам, – сделал он ударение на второй слог, – которые встанут на его защиту. У вас не хватит ни сил, ни денег воевать.

– Кто вы такая? Простите, что так прямо, – встрял в разговор белобрысый. – У вас есть сто тысяч подписчиков в инстаграме, чтобы придать это огласке? Деньги на команду юристов или мобильный министра внутренних дел? Дело замнут, а вас попугают, только уже не муж, а те, кто за ним стоит. Готовы к такому повороту?

Яна скукожилась. То, что они говорили, являлось правдой, от которой она как могла отгораживалась, не имеющая моральных сил принять несправедливость мира. Где нет равенства даже на старте. Если по факту, то кто она такая? Обычная костюмерша. Ну хорошо, художник по костюмам и историк. Но толку? Она не дочь маститого депутата, знающего верхушку власти со времен «прокурорских бань», не видная актриса с благотворительным фондом, известным на всю страну. Даже не спрятавшая на всякий случай несколько миллионов в укромной ячейке эскортница, которой есть чем козырнуть, вставив в разговор имена познавших ее плоть в скандальном интервью. Яна же – чеховский маленький человек, как обзывали подобных на уроках литературы.

– То есть вариантов никаких защитить себя в правовом поле и наказать Никиту у меня нет? – подытожила Яна.

– Даже если бы ваш муж вас избил, он отделался бы штрафом в пять тысяч рублей. Да и в этих случаях обычно правоохранительные органы в семейные разборки не лезут. Поэтому угрозы в нашей стране, если только они не написаны открыто в интернете, никто всерьез не воспринимает. Да и там показательная порка для социальных поглаживаний.

– И что делать? – не понимала Яна, к чему они ведут.

– Менять ноутбук на брачный контракт, по которому как доходы, так и долги супругов являются их собственностью. Он не сможет претендовать на ваши доходы, вы – на его. Но и долги он не повесит. Мы пропишем пункт, что каждый из супругов подтверждает, что не имеет кредитов на нужды семьи. После того как брачный контракт вступит в силу – разведетесь. Если откажется идти в ЗАГС, напишем исковое заявление.

– То есть вы даже не будете смотреть содержание ноутбука? Сделать копию, чтобы подстраховаться? – дивилась Яна безразличному подходу к ее ситуации.

– Яна, если у него как у сотрудника крупного банка установлено специальное приложение, потом он отнесет его своим спецам и те увидят, что было совершено копирование, то вот тут уже придется оправдываться за кражу данных. Не говоря уже о том, что, как только мы подключимся к интернету, он снесет содержимое. Так что тут нужно, чтобы работали профессионалы. А профессионалы могут тоже оставить себе копию. Поэтому нет. Передадим под камерами у нотариуса в закрытом виде. И будем надеяться, что нас не обвинят в шантаже.

– То есть я должна выбираться из брака без рубля, еще и в минусе, и при этом буду выглядеть шантажисткой?

– Ян, мы вам можем сейчас рассказать красивую историю, как пойдем в крестовые походы по всему Аравийскому полуострову, но, кроме безмерных трат на все это, вы ничего не получите. И те, кто будет обещать, что найдут на счетах у него баснословные суммы, отсудят половину совместно нажитого, – просто разведут вас на деньги. Может, хватит уже витать в эмпиреях? Пора спускаться на землю.

Слова Игоря не просто опустили Яну на твердь земли, они прибили ее к куцей апрельской зелени бетонной плитой.

Дверь палаты распахнулась без стука. Коля пришел с коробкой пиццы и ноутбуком, не Никитиным – своим. Решил, что пора расслабиться и посмотреть запутанный триллер.