Как-то во время одного из допросов Худя спросил напарника, почему тот не использует инъекцию с первой минуты дознания?

– В моем деле главное – не результат, а процесс, – невозмутимо ответил Кастет и с размаху саданул молотком по руке очередного бедолаги, который никак не хотел делиться нужной боссу отморозков информацией, за что и поплатился переломами указательного и среднего пальцев.

Тощий перевернул Сазана на спину и чуть не присвистнул от удивления, когда увидел, как бугай вытащил из кожаных петель крепления шприц, а не те же щипцы для удаления ногтей, например. Но еще больше он поразился, когда Кастет не стал открывать ампулу с развязывающим язык веществом, а просто ткнул иглой в руку проводника и дважды ударил того по щекам.

Голова Сазана мотнулась из стороны в сторону от хлестких ударов по лицу.

– Какого хрена? – невнятно промычал он и приоткрыл глаза. Перед ним маячило размытое темное пятно. Сазан поморгал, плотно сжал веки. Когда он снова открыл глаза, пятно превратилось в широкоплечего лысого человека в черном комбинезоне с красными наклонными полосами на груди. Из-за плеча здоровяка выглядывал его антипод в таком же комбезе, только на три размера меньше. На лице худющего, как палка, мужчины застыла мученическая гримаса. Казалось, он в любую минуту отдаст концы и до сих пор жив только по странному недоразумению. – Вы кто такие?

– Очухался. – Лысый растянул губы в улыбке, выставляя напоказ ряд желтых неровных зубов. – Давай знакомиться. Меня зовут Кастет, а это, – он показал большим пальцем за спину, – мой кореш Худя.

– Чего надо? – прохрипел Сазан и облизнул пересохшие губы. – Идите в жо…

Кастет врезал проводнику по рту. Удар был несильный, но и его хватило, чтобы лопнула сухая корочка на губах и проступили рубиновые капельки. Сазан непроизвольно слизнул кровь. Он ошалело посмотрел на здоровяка и только сейчас заметил в его руке пустой шприц. В глазах Сазана появился испуг.

– Ты что мне вколол? – спросил он предательски дрогнувшим голосом.

Вместо ответа Кастет зацокал языком:

– Ай-яй-яй, как невежливо. Мы к тебе, понимаешь, всей душой, сказали, как нас зовут, а ты грубишь. На неприятности нарываешься?

– Н-нет, – помотал головой Сазан. – Чего вы от меня хотите?

Мордоворот хмуро сдвинул брови. На высоком лбу прорезались глубокие морщины, а в серых глазах появился стальной блеск.

– Ты в самом деле дурак или прикидываешься? Не стоит испытывать мое терпение. – Он повернулся к тощему: – Худя, объясни человечку, что бывает, когда я выхожу из себя.

Дылда скорчил зверскую физиономию и, издавая скрежещущие звуки, провел ногтем большого пальца по горлу.

Кастет снова посмотрел на проводника и растянул губы в хищной улыбке.

– Ну что, начнем сначала? Так как, говоришь, тебя зовут?

– Сазан.

– А по паспорту?

– Сазанов Валерий Витальевич.

Бугай протянул руку и несильно похлопал вздрогнувшего проводника по щеке.

– Ну вот видишь, совсем не страшно и не больно, когда играешь по правилам. Верно?

Сталкер неуверенно кивнул и предпринял вторую попытку докопаться до истины:

– Что вы вкололи? – спросил он и зажмурил один глаз в ожидании удара.

– Придет время – узнаешь, – пообещал Кастет. – А пока послушай одну занимательную историю. Как-то раз двое уважаемых людей по заданию босса отправились на машине из Сочи в Москву с ценным грузом в багажнике. Ближе к концу утомительного путешествия уважаемым людям захотелось перекусить. Они остановились в небольшом подмосковном городке и пока обедали в респектабельном, по местным меркам, ресторане, какой-то хрен угнал их машину.

Сазан тут же понял, о какой машине идет речь, и похолодел от ощущения предстоящей расправы над ним. Тем временем Кастет продолжал вкрадчиво говорить, словно рассказывал ребенку сказку на ночь:

– Сперва уважаемые люди расстроились, но потом вспомнили, что в багажнике угнанного автомобиля установлен джи-пи-эс трекер, и по его сигналу быстро нашли пропажу. Только вот незадача: оказалось, тот дятел не только разбил машину, но еще и украл чемодан с ценным грузом. Босс очень рассердился, когда уважаемые люди пришли к нему с пустыми руками и покаялись в совершенной ошибке. Сначала он хотел жестоко расправиться с ними и достал пистолет, собираясь привести угрозу в исполнение, но потом передумал и отпустил с миром. Правда, велел в течение двух недель найти ценный груз или вернуть его стоимость в тройном размере. Уважаемые люди очень старались, но груз так и не нашли. Им пришлось немало потрудиться, чтобы за оставшиеся несколько дней собрать необходимую сумму и расплатиться с боссом по долгам. Босс похвалил за это уважаемых людей и даже поставил в пример другим уважаемым людям, чтобы те знали, как себя вести, если что-то в их жизни пошло не так и они совершили ошибки.

«Лучше бы он вас пришил, ублюдки, – подумал Сазан, чувствуя, как подмышки взмокли от пота, а тело покрывается гусиной кожей. – Господи, ну почему ты сохранил им жизнь? Они меня на ремни порежут!»

Кастет как будто услышал мысли Сазана, и его улыбка стала шире:

– А теперь скажи мне, Валера, какая мораль у этой поучительной истории?

– Надо всегда платить по счетам, – просипел Сазан.

– Верно. А еще – держать язык за зубами. Если бы ты, дерьмо собачье, не трепался в баре, мы так бы тебя и не нашли. Жил бы ты, говнюк, припеваючи и в ус бы не дул. А сейчас вот лежишь тут и боишься в штаны наделать со страху.

Кастет сунул под нос Сазану руку с зажатым в кулаке шприцем.

– Ты, кажется, хотел узнать, что тебе вкололи?

Проводник кивнул. Мордоворот выдержал паузу, наблюдая, как вытягивается в длину и бледнеет лицо пленника.

Сазан смотрел на бугая, теряясь в догадках и настороженно прислушиваясь к организму. Ему вдруг показалось, что сердце забилось с перебоями, как сжигающий остатки топлива двигатель. В ту же секунду он почувствовал расползающийся по телу могильный холод и заскулил, как побитая собака.

В холодных глазах Кастета засверкали искорки счастья. Ноздри затрепетали, как у идущего по следу добычи хищника. Он несколько раз шумно втянул носом воздух, словно наслаждался чудесным ароматом духов или свежеприготовленной пищи. Больше всего в жизни он любил, когда его жертвы испытывали животный ужас. В такие моменты он как будто подпитывался исходящими от них флюидами страха и предчувствия неминуемой гибели. Каждая клеточка тела садиста наполнялась энергией, и он потом неделю, а то и две, чувствовал себя так, словно только что вернулся с курорта.

– Расслабься, ты не умрешь, – наконец-то сказал Кастет, опуская кулак, и криво усмехнулся, увидев гримасу невероятного облегчения на белом, как мрамор, лице пленника. – По крайней мере, не сейчас, – добавил он, глядя в блестящие от внезапно нахлынувших слез глаза проводника. – Стал бы я тратить на тебя ценный продукт, если бы хотел твоей смерти. Нет, ты так легко не отделаешься. Верни наши деньги, и я избавлю тебя от введенных в кровь нанитов. В противном случае – эти искусственные микроскопические создания за считаные часы уничтожат эритроциты, и ты мучительно подохнешь от удушья.

Кастет положил шприц на траву рядом с несессером и выставил перед собой повернутые к хмурому небу ладони. Одна из кружащих неподалеку ворон захлопала крыльями, подлетая к сосне. Чуть позже птица тяжело села на ветку и закачалась на ней.

– Как видишь, я оказался невероятно великодушным и дал тебе шанс определить свою судьбу. Теперь зависит от тебя: будешь ты жить или умрешь. – Он поочередно двинул ладонями, изображая чаши весов. – Выбирай.

Ворона громко каркнула и заклекотала, глядя на людей то одним, то другим глазом.

– Жить, – сипло прохрипел Сазан и громко сглотнул.

– Я так и знал, – Кастет похлопал проводника по щеке. – Молодец, правильный выбор.

Худе надоело сидеть без дела. Он вскинул руки вверх и потянулся. Напуганная резким движением птица сорвалась с ветки и, возмущенно каркая, полетела прочь от негостеприимного места.